Принцев много не бывает - Юлия Климова

– Уфимцев! – раздался медвежий бас, и Александре показалось, что дрогнули стены.

Уолтер стоял у окна, заложив руки за спину, и смотрел на ровные дорожки, аккуратно подстриженные кустарники, яркие синие и красные цветы. Он никогда не мог запомнить названия этих цветов, привезенных Джульеттой с другого конца света. Впрочем, он не очень-то и старался. Он помнил, как она выбралась из кареты, сверкнула перстнем с изумрудным камнем, поправила волосы и устремилась к дому. «Уолтер, – закричала она, – отныне и навсегда здесь будут расти...» И она произнесло то длинное заковыристое слово, которое отказывалось срываться с его языка. Первое, что графиня вынула из сундука, был полотняный мешочек с семенами – черными волосатыми закорючками. Глядя на них, Уолтер тогда тяжело вздохнул и сказал: «Джульетта, если вырастет что-то страшное, и ты опозоришь меня перед соседями, то я больше не поддержу ни одной твоей авантюры». Но он лгал и знал это. И она это знала тоже.

Графиня приезжала не так уж и часто и каждый раз превращала его размеренную жизнь в сумасшедший балаган. Затишье наступало в основном тогда, когда она колдовала в кухне, изобретая нечто новое или доводя до совершенства привычное. Уолтер был благодарен ей именно за этот шум, за восторг, вспыхивающий в ее глазах, за ум и любовь к жизни. Джульетта была старше его на семь лет – не слишком большая разница, но в их случае она была вполне достаточной. Достаточной, чтобы Уолтер, лишенный материнской любви еще в раннем детстве, испытывал к Джульетте теплые родственные чувства. Она была ранима, но, пожалуй, это было известно лишь ему одному.

Приехав в Англию три недели назад, она купила два пледа, долго ворчала на холода («и не напоминай мне про российские зимы!»), двое суток просидела в своей комнате, а потом наконец-то спустилась к завтраку. Уолтер по хитринкам в ее карих глазах понял – покоя в ближайшее время не будет. Но он даже не мог предположить, что удумала Джульетта Фрезер на этот раз. «Они приедут, Уолтер, они приедут! – восторженно говорила она, не в силах усидеть на месте. – Не смотри так, ты сам говорил, что мне нужно более серьезно относиться к бумагам, деньгам и... К чему еще, я забыла?» Это уже не имело значения – еще ни разу ему не удалось остановить Джульетту, да он и не очень старался. И теперь смотрел в окно и улыбался своим мыслям.

– Что ты думаешь о Ребекке Ларсон?

– Я о ней не думаю, – ответил он.

– Но она красива. Разве вам мужчинам не нравятся красивые женщины?

– Джульетта, я прекрасно понимаю, к чему ты клонишь, – он усмехнулся и развернулся к ней. Графиня сидела в кресле в расслабленной позе, положив ногу на ногу, благодаря чему при желании можно было внимательно рассмотреть ее бархатную туфлю, украшенную серебряной пряжкой и матовыми камушками синего и желтого цвета.

– Конечно, ты понимаешь, потому что ты не забыл наш спор.

– Не было никакого спора, – покачал головой Уолтер.

– Был.

– Не было.

– Был.

– Ты сказала: «Уолтер, тебе давным-давно пора жениться».

– А ты ответил: «Джульетта, мне пока это совершенно не нужно», – поддержала она.

– И тогда ты сказала: «Спорим на годовой доход, что ты женишься в течении пяти месяцев». Потом ты заперлась на два дня в своей комнате, а потом тебя осенила гениальная идея написать завещание и пригласить в мой дом двух юных особ. Пригласить лишь в сопровождении горничных, чтобы мамки-няньки не мешались. – Он сделал несколько шагов, развернул стул и сел боком к столу. – Так? Я ничего не упустил?

– Упустил, – улыбка тронула губы графини. – Ты ответил: «Хорошо, я согласен, давай поспорим на годовой доход».

– Как не стыдно врать, Джульетта? – его упрек был почти нежным.

– Ладно, ты не говорил этого. Так давай поспорим сейчас! Но учти, если ты женишься на Ребекке Ларсон, ноги моей больше не будет в твоем доме.

Некоторое время они смотрели друг на друга молча, а потом засмеялись.

– У тебя хорошее чувство юмора, Джульетта. Впрочем, ты знаешь свои достоинства и умело пользуешься ими.

– Она тебе нравится Уолтер, признайся. – Джульетта поменяла позу. Подобралась и подалась вперед, будто боялась пропустить ответ.

– К Ребекке Ларсон я совершенно равнодушен. Ты довольна? Я удовлетворил твое любопытство?

– Я не о ней...

Уолтер встретился взглядом с графиней и, не выдержав его, поднялся, вернулся к окну и опять стал смотреть на дорожки и цветы.

– Кэролайн Пейдж, – произнес он, точно хотел прислушаться к себе и многое понять.

– Да, Кэролайн Пейдж, – тихим эхом произнесла Джульетта.

Он помолчал, а затем сказал:

– Я видел ее в Лондоне.

– Что? И ничего мне не сказал?! А впрочем... Расскажи, – попросила она.

– Я случайно увидел ее отца в клубе и узнал, что семейство Пейдж приглашено на бал. – Уолтер обернулся и усмехнулся. – Джульетта, я бы в жизни не потащился на этот бал, если бы не ты со своими невероятными идеями и вечным непокоем.

– Ты берешь от меня только самое хорошее, – заулыбалась она. – Впрочем, плохого во мне и нет. Так, значит, тебе стало любопытно?

– Да, немного. Сначала я натолкнулся на ее мачеху...

– О, я вижу, она тебе не понравилась! – Джульетта, как ни странно, была абсолютна довольна этим.

«Моя девочка непременно должна выйти замуж до лета. В этом деле лучше поторопиться, чем остаться потом в старых девах», «Да посмотрите на нее – ангел, просто ангел. Кэролайн очень нравится матери Маркуса Гилла, надеюсь, ее сын такого же мнения, я сделала на него основную ставку», «Конечно, ей нужен строгий муж, и лучше, чтобы был старше лет на двадцать, но она ни за что не согласится, и это моя вечная боль», «Я нежно люблю Кэролайн, о такой дочери можно только мечтать». Вот лишь часть тех фраз, которые долетели до слуха Уолтера, и он на них не обратил особого внимания – обычная трескотня на балах. Только отметил, что давно уже не видел столь неприятную женщину, как Дафна Пейдж. Кэролайн можно было только посочувствовать, но и этого делать он не собирался – душа оставалась спокойной.

Было бы нелепо уйти, не удовлетворив любопытство до конца: кто же приедет в его дом вскоре? Наверное, ему также хотелось опередить Джульетту на шаг, был в этом некий азарт. Разговор о женитьбе, тема завещания, загадочный блеск в карих глазах – очередная идея графини лежала на поверхности. Впрочем, она понимала это, но упрямо делала вид, будто наконец-то решила привести в порядок дела. Да, вот так Джульетта Фрезер всегда боролась со смертельной скукой.

Уолтер повидал много женщин, и уж конечно, приезд Кэролайн Пейдж и Ребекки Ларсон его не волновал. Он никому не собирался делать предложения, он собирался игнорировать юных особ и подшучивать над Джульеттой.