Собрание сочинений. Том 1 - Константин Симонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
НАД ЛАОСОМ
Война не вписана в билетыНа этот рейс Аэрофлота,Но существует рядом, где-тоВ пятнадцати минутах лёта.
И если б выключить турбины,То мы, летящие по кромке,Услышали бы, как там миныУкладываются в воронки.
Да, странные теперь бываютМеждународные маршруты:Здесь нас везут, там — убивают,А расстояние — минуты!
Но что всего странней — как будтоНазло войне, напутав что-то,Взяв три билета от КалькуттыНа этот рейс Аэрофлота,Одетые чудаковато,Как дьяконы, длинноволосы,Американские ребятаЛетят над джунглями Лаоса.
Ремни защелкнув привязные,Летят всю ночь впритык с войною,Чтоб сжечь на митинге в ХаноеСвои повестки призывные.
Летят, незримо руки стиснув,От всех отчуждены пока,Похожи на парашютистовЗа полминуты до прыжка…
БОМБЕЖКА ПО ПЛОЩАДЯМ
Сквозь облака сырые,То на землю, то в воду,«Бэ — пятьдесят вторые»Опять бомбят природу.
В нелетную погодуПо площадям бомбят,Сквозь облака, как ломом,Долбят ее, долбят.
Долбят со всею силойТупого превосходства,Долбят сквозь прах могилы,Долбят сквозь доски моста.
Долбят пещерным ломомСквозь храм седьмого века,Сквозь черепицу крыши,Сквозь череп человека.
Но если б очень точноПодряд все эти годыВ одну и ту же точкуВгонять их лом в природу,
Проржавленный войною,Прошел бы он, как гвоздь,Сквозь все нутро земное,И, наконец, — насквозь!
И со смертельным стоном, —Все может быть, все может, —Прорвал земную кожуКак раз под Арлингтоном.
Где, сводок не читая,Свое испив до дна,Их мертвые считают,Что кончилась война.
Спят там, где их зарыли,Без права спорить — спят.Их «пятьдесят вторые» —По площадям бомбят…
ДЕЖУРКА
Летчики — как летчики,Свои ребята.В дежурке — на точкеКрыша в три наката.
Сбиты нары новые, —Знакомый быт, —Только не сосновые —Из пальмы сбиты.
Те же перегрузки,Те же МИГи.Только не по-русскиЧитают книги.
Только вместо хлебаРис рубают.Другое небо,Война — другая.
А если — та же?И — все за то же?Льет трехэтажныйВьетнамский дождик.
Сидят ребята,Ждут ракеты,Как мы когда-тоВ России где-то.
РУКОПИСЬ
Южанин рассказывает, как на ЮгеСемь лет провел на войне.Автоматом заняты руки,А рукопись — на спине.
Вчерне закончена — третий год,Но не с кем послать в Ханой.Политрук со своею ротой идетИ с рукописью за спиной.
Он под огнем, и она под огнем,И его и ее осколком задело,На спине прихваченную ремнем,Словно второе тело.
В джунглях спрятать?Съест тля дотла.В землю зарыть?За месяц сгниет,Как будто и не писал ничего.Кому-то оставить?А вдруг убьетНе тебя, а его!
Говорит, как страх подталкивал в спину,Как последние дни считал по часам,Когда нес ее тропой Хо Ши Мина,Свою книгу, с войны, сам.
Как, с трудом разбирая черновики, —Еще на полгода муки! —Ее вновь переписывал от руки, —Раньше не доходили руки.
(Как у нашего Быкова в сорок пятомВсё были заняты автоматом.)Начинает подробности объяснять,Словно речь о неведомом, непохожем,Хотя мы-то как раз — можем понять.Мы-то как раз можем…
МАТЕРИ БОРИСА ГОРБАТОВА
Даже не поверилось сначала:Моряки, одесские ребята,Стоя у Хайфонского причала,Красят теплоход «Борис Горбатов».
Я давно не виделся с Борисом.Говорят: здоров, всей грудью дышит,Ходит быстро. Жалко только — писемНам, своим товарищам, не пишет.
У него хорошая работа,Он всегда любил ее такую,Только перебрался из пехотыНа другую службу, на морскую.
Мама, сын Ваш ходит где-то в мореЧто Вы живы, может быть, не зная,Мама, сядьте, напишите Боре,Пусть в ответ хотя бы просигналит.
Ну, а если сам Вас не услышит,Где-нибудь с короткого привалаКапитан Вам за него напишет,Так оно и на войне бывало…
ТОВАРИЩУ ТО ХЫУ, КОТОРЫЙ ПЕРЕВЕЛ «ЖДИ МЕНЯ»
Я знаю, здесь мои стихи живутВ прекрасном Вашем переводе.И будут жить, покуда жены ждутТех, кто в походе.
Уж четверть века пушки бьют и бьют!И вдовы на могилы ходят,И, ждя живых, мои стихи живутВ прекрасном Вашем переводе.
Скорей бы наступил тот годНа длительном пути к свободе,Когда стихи, как люди, свой походЗакончат в Вашем переводе.
Пусть в этот день, когда уже не ждутС войны людей и — тишина в природе,Мои стихи, легко вздохнув, умрутВ прекрасном Вашем переводе.
«…Не пишется проза, не пишется…»
…Не пишется проза, не пишется,И, словно забытые сны,Все рифмы какие-то слышатся,Оттуда, из нашей войны.
Прожектор, по памяти шарящий,Как будто мне хочет помочь —Рифмует «товарищ» с «пожарищем»Всю эту бессонную ночь…
1970–1971 Вьетнам — Москва«Умирают друзья, умирают…»
Умирают друзья, умирают…Из разжатых ладоней твоихКак последний кусок забирают,Что вчера еще был — на двоих.
Все пустей впереди, все свободней,Все слышнее, как мины там рвут,То, что люди то волей господней,То запущенным раком зовут…
1970* «Ненужные воспоминания…»
Ненужные воспоминанияПридут, когда их не зовут,Как лишние переизданияКниг, без которых — проживут!
Всем весом, всею грудой пыльноюНалягут так, что, чуть дыша,Вдруг заскрипит и — даже сильная —Прогнется, как доска, душа.
1970* «Бывает, слово «ненавижу»…»
Бывает, слово «ненавижу»Звучит слабей, чем «не увижу».Не взрыв, не выстрел, не грозаА белые, как смерть, глазаИ белый голос: не увижу.Как в камень вмерзшая слеза.
1970РАЗВЕДКА
Светлой памяти Георгия Добровольского, Владислава Волкова, Виктора Пацаева
Начинена огнем земля;Не оступись, не хрустни веткой —Вперед, за минные поляУходит пешая разведка.
Все пригнано, чтоб не греметь,И приготовлено для боя,И орденов своих с собоюИм не положено иметь.
И как последнее прости —На жданный и нежданный случайИм сказано: пора идти.Чем проще сказано — тем лучше.
А после — ждут и в тишинуГлядят за черный край передний,Уже не в первый за войну,Но может статься — что в последний…
……………………………………….………………………………………..
Все по-другому, все не так,Но есть в их гибели такое,Что вновь та жизнь перед тобою —Ее закон, ее устав,
Ее бессмертная пехота,Ее бессонная забота, —Над прахом головы склонив,Вновь думать, кто же вместо них?
Наверно, в космосе есть тожеНепрекращаемость атак.Все остальное — непохоже,А это — так.Наверно, так…
1971«Сколько б ни придумывал фамилий…»
