Ефрейтор Икс - Сергей Лексутов

На ходу обматывая ремень вокруг пояса, Павел помчался по берегу, прыгая по камням. Для верности забежал выше переката шагов на триста, бросился в воду и на одном дыхании кролем перемахнул реку. Сплыл немного по течению, до замеченной еще с берега расщелины, и, сходу выбросившись из воды чуть ли не до пояса, уцепился за выступ.

Добраться до Олега, было делом нескольких минут. Свесившись с уступа, он увидел руки, вцепившиеся в камень, лицо, запрокинутое кверху, искаженное смертной мукой. Беснующееся течение силилось оторвать Олега от скалы.

Захлестнув ремень за березку, притулившуюся на уступе, Павел соскользнул на узенький карниз, выступающий из скалы в метре от Олега уже над самым сливом в перекат. В тот же момент руки Олега не выдержали напряжения, Павел увидел скрюченные судорогой последнего усилия пальцы и молящие глаза, захлестываемые прозрачной водой горной реки. Падая вниз головой в бурун, Павел успел поймать Олега за мокрый ворот штормовки правой рукой, а левой, тормозя падение, сжал ремень так, что кожу с ладони, казалось, содрало перчаткой. Но ремень выдержал! Особенно помогла пряжка на конце. Павел принялся медленно наворачивать ремень на руку. От дикого напряжения трещали все сухожилия. Олег слабо бултыхал ногами и руками в тугом, выпуклом потоке слива.

Казалось, прошла бездна времени, прежде чем Павел утвердился ногами на карнизе. Обмотанная ремнем, левая рука уже ничего не чувствовала, но он упрямо все мотал и мотал на нее ремень. Болтаясь над потоком, Олег ловил, и никак не мог поймать ногами выступ. Из последних сил Павел вздернул его повыше, и только тогда он нащупал каблуками своих высоких, импортных ботинок камень. Но ноги его так тряслись, что он снова чуть не соскользнул в воду.

Павел прижал его плечом к скале, и как можно спокойнее сказал:

– Лезь наверх.

Олег уцепился за ремень над рукой Павла, жалко и виновато улыбнулся, неловко взбрыкивая ногами, полез на скалу. А Павел принялся торопливо разматывать ремень с руки. Чтобы не сорваться, ему пришлось вцепиться в ремень зубами. Левая рука была белая, скрюченная и абсолютно ничего не чувствовала. Неловко подтягиваясь на одной руке и перехватывая ремень зубами, Павел кое-как вскарабкался вслед за Олегом.

Тот сидел под березкой и, мучительно всхлипывая, размазывал грязь по лицу. Сквозь всхлипы он кое-как пробулькал:

– Ты не говори ребятам…

– Чего там… – пробормотал Павел, отведя от него взгляд, – Когда смерть в лицо дохнет, еще и не то бывает… И чего ты к этому берегу подался? Видел ведь, что мы в другую сторону поплыли…

– Тут ближе показалось.

– Так ведь смотреть надо, отбойное течение от берега идет, и берег – обрыв.

Олег сопел, раздеваясь. Ему было стыдно. Павел разминал руку. К ней постепенно возвращалась чувствительность, и было очень больно, кисть руки синела буквально на глазах.

Когда они, переплыв реку, подходили к отмели, на которую выбросило большую часть экспедиции, на берегу горел костер, на камнях сушилась мокрая одежда, документы, деньги. Голый профессор Батышев ломал об камень огромный кряж на дрова. Под смуглой, совсем не стариковской, кожей перекатывались могучие мышцы. И не подумаешь, что ему за шестьдесят.

Павел сел на камень, осторожно разглаживая руку. Олег принялся развешивать у огня свои фирменные одежды. Пришел Михаил, усаживаясь у огня и тоже принимаясь раздеваться, сообщил уныло:

– Нигде никаких следов ни катера, ни груза…

– Еще бы, ведь груз был очень хорошо увязан, – проворчал Павел.

Начавший оттаивать Олег вздохнул:

– Так всегда бывает, когда воздушные емкости используются не по назначению… Интересно, кто убрал заднюю стенку форпика?

– Молчал бы уж, Нельсон… – проворчал Павел. – Это ж надо, в такой прозрачной воде топляка не заметить…

Профессор уложил в костер два бревна крест на крест, проговорил, усаживаясь на конец одного из бревен:

– Теперь поняли, почему я запретил вам раздеваться? Хороши бы вы сейчас были без штанов… Ну ладно, экспедиция закончилась, завтра пойдем назад. Что у нас есть?

– У нас ничего нет, – раздельно проговорил Михаил.

– Это у вас ничего нет, – брюзгливо проворчал профессор.

Он выложил на плоский камень алюминиевую коробочку со спичками, записную книжку, правда, промокшую, несколько удочек и огромный нож. Лезвие его, бритвенной остроты, выскакивало из рукоятки, и сделано было из какой-то странной дымчатой стали. И вообще, хоть и был нож самодельным, но вид имел такой, будто это творение зарубежной фирмы.

С завистью, посмотрев на нож, Павел выложил свой. Это был довольно солидный инструмент, с длинным и широким лезвием, снабженном стопором, и еще четырьмя приспособлениями, крайне необходимыми в походе. В общей сложности у них оказалось: два ножа, две газовые зажигалки, без запаса газа, достаточное количество спичек, несколько удочек и две записные книжки, не считая денег и документов. Профессор проворчал:

– Эх, мальчишки… Не в первый же раз в экспедицию идете, давно уж могли бы научиться ножи при себе держать…

– Что делать-то будем? – уныло проговорил Олег, с убитым видом оглядывая богатства. – Хорошо хоть бумага есть, завещание написать… А бутылки нет, запечатать не во что…

– Что делать? Что делать?.. – все тем же брюзгливым тоном продолжал профессор. – Для начала, пока одежда сушится, пообедать надо… Вы тут порыбачьте, а мы с Пашей сходим, поищем чего-нибудь.

– Порыбачьте… – протянул Михаил. – В этой отравленной гнилой древесиной воде, кроме толстокожего Пашки, ни единое живое существо выжить не сможет…

– Тут налимов должно быть до черта… – сказал Павел.

– Плагиатор ты, Миша, – проговорил профессор, натягивая свои мокрые туристические ботинки. – Подобное изречение я встречал у Стругацких, в книжке про Венеру…

– Эх, это ж надо! – притворно вздохнул Михаил. – Обо всем уже написали. От этих писателей житья не стало. Что ни скажи, все уже кем-то сказано… Арнольд Осипович, а вы что же, фантастику читаете?

– А ты думаешь, профессора только Толстого с Достоевским читают? Представь себе, не люблю я ни Толстого, ни Достоевского. Вот читаю, ну все понимаю, все эти нюансы человеческой души, а не испытываю никакого удовольствия… Обожаю Жюль Верна, Майн Рида, современную фантастику…

– Потрясающе… – прошептал Михаил. – Если бы не случилось кораблекрушения, так никогда бы и не узнал о вас таких подробностей… – и, прихватив нож профессора, пошел вдоль берега в поисках подходящего удилища.

Надев сапоги на босу ногу и штормовку, Павел пошел в сторону распадка, устьем своим выходящего к реке, где, как он думал, растительность должна быть побогаче.