Они не поверили - Александр Варго

Девушка за дверью вздохнула, и в этом выдохе снова проскользнуло нечто странно знакомое. Знакомое и… печальное. В то же время Клим готов был присягнуть, что женский голос раздается не снаружи. Он будто был везде, витал в воздухе, впитываясь и пронизывая ночную тишину.

«Впусти-и меня, Кли-им», — нараспев продолжали снаружи.

«Кто ты?» — хрипло прошептал Клим, вставая с постели.

«Ты знае-ешь», — короткий смешок.

(Да, я знаю, знаю.)

Движения его были плавными и уверенными. Отодвинув задвижку, он прищемил при этом до крови палец, однако боли не почувствовал.

Клим открыл дверь и тут же отпрянул, зажмурившись от ослепляющего глаза света. И не было убежища от этого света — он превратил его веки и руки, прикрывающие глаза, в прозрачное стекло. Сияние рентгеновскими лучами просветило всю его плоть.

В двух шагах от него мерцала божественной красоты обнаженная девушка. Густые волнистые волосы цвета раскаленной докрасна меди широким водопадом струились до самых щиколоток, чувственные губы, как спелые вишни, призывно улыбались, в широко распахнутых глазах искрились два изумруда. Нежные ножки этого прелестного создания не касались земли — она парила в воздухе, окутанная испепеляющим голубоватым свечением, словно редкой породы сапфир, найденный в самом глубоком темном ущелье и извлеченный на поверхность, чтобы осветить своей неземной красотой весь мир. Она была прекрасна, как восход солнца в горах, и чиста, как слеза младенца. И лицо, ее лицо, он же знает ее…

«Ты впустишь меня к себе, Кли-и-им?» Она многозначительно улыбнулась.

«Ты ангел?» — справившись с испугом, тихо спросил Клим. Шрам на бедре начало покалывать, как нить накаливания в электрообогревателе.

«Разве ты не узнаешь меня? Я от твоей жены».

«Ты знаешь, где Татьяна?»

«Она ждет тебя, Кли-им…» Небесное творение, колыхаясь в ночном воздухе, приблизилось вплотную к нему, и он почувствовал исходящий от нее холод.

«Но сначала ты впустишь меня в до-о-ом…»

Холод усилился, и глаза Клима заволокло пеленой. Ему казалось, что голова его наполняется воздухом, словно старый футбольный мяч, который наконец решили накачать. В ушах появился мелодичный звон, постепенно переходящий в оглушающие удары колокола…

«Я знаю тебя, я знаю…»

Последнее, что Клим помнил в своей жизни сквозь леденящий холод и багрово-красную пелену тумана, это как он продирался куда-то сквозь нещадно разрывающие его тело колючие кустарники. Ступни его были иссечены в кровь об острые камни, но боли он не чувствовал.

Тошнотворный запах гнили окутал истекающего кровью мужчину, и он погрузился в черную бездну.

…Дверь домика любви открылась со второго удара.

Из дома выползло что-то черное, подрагивающее, как желе. Свистя и шипя, существо огляделось. Затем, квакнув, на четвереньках быстро поползло в лес…

Громкое «Дима, вставай!» вырвало меня из сна. С трудом продирая опухшие глаза, я разлепил веки. Ощущение было отвратительным — будто долго плавал в бассейне с хлоркой, а потом кто-то швырнул тебе в глаза горсть песка. Передо мной маячило лицо Ольги.

— Все, уже встал, — пробурчал я. — Вы способны разбудить самого дьявола.

Я заметил, что проснулся последним — все кровати были застелены. В дом вошла Ира.

— Где он?

— Кто? — как-то по-идиотски спросил я.

— Где Денис, Дима?! Где? — помертвевшим голосом, как заведенная, повторяла она. — В том доме его нет!

Я стал быстро одеваться.

— Вчера я закрыл за ним дверь и больше не видел.

Лицо ее скривилось, на глазах появились слезы. Мне стало противно: то бросается — помогите, не могу с ним находиться, то — где он, мой Денис!

— Ты видел его? — спросила она, вытирая глаза рукавом. — Куда он делся?

— Господи, ну откуда я знаю! — заорал я, не попадая ногой в штанину.

Пошатываясь, она пошла в домик любви. Я последовал за ней, ругаясь вполголоса.

Дверь раскрыта настежь. Постель Дэна была пуста. Скомканный спальный мешок валялся на полу. Там же дохлыми змеями лежали окровавленные бинты. Дэна нигде не было.

Ира нагнулась, заглядывая под кровать.

— Не сходи с ума. Ты что, считаешь, под кроватью спать намного удобнее? — сказал я.

Ира повернулась ко мне.

— ГДЕ ДЕНИС?!! — закричала она, смертельно побледнев, и я с трудом удержался, чтобы не влепить ей пощечину.

Я показал ей на дверь:

— Видишь?

Задвижка была вырвана с мясом и болталась на одном шурупе.

— Дверь выбита изнутри.

— Почему мы ничего не слышали?

— Не знаю. Где все?

Ирина ничего не ответила.

Я вышел наружу и сполоснул лицо. Вода показалась мне прогорклой и солоноватой, короче, отвратительней можно найти только на дне унитаза. У костра стояли Вит и Игорь.

— Где Ольга?

— Они с Дианой пошли на море встречать лодку. Смотри! — Вит показал мне на землю у ног, там лежало что-то темно-серое, бесформенное.

— Что это?

— Наклонись — и увидишь.

При ближайшем рассмотрении я убедился, что передо мной труп летучей мыши. Маленький рот искажен в безмолвном крике, обнажив ряд мелких желтых зубов. Различные паразиты спешно покидали коченеющее тело мыши, расползаясь по траве в поисках нового донора.

— Ты видишь? Об этом говорил вчера Клим. Она мертва. Еще одну я нашел по дороге к морю, когда провожал девчонок. Они говорят, что у моря чувствуют себя безопаснее.

— Возможно, оно ассоциируется у них с дорогой домой, — сказал я, натягивая майку.

— Ну ладно, что там у вас случилось? — Вит крутил в руке зажигалку. Сигареты у него закончились, и он явно чувствовал себя дискомфортно.

— Собирайся, Дэн опять пропал, — с досадой бросил я.

— Как? — Гуфи разинул рот.

— Вот так. Вит, пошли.

— Клима будить?

— Пока не надо.

— Куда пойдем? — В голосе Вита звучала полная безнадежность.

— Начнем с леса, — ответил я.

Вит взглянул на меня как на сумасшедшего:

— Дима, лес здесь очень большой. Ты сам в этом убедился. Я думаю, нужно разбудить Клима.

— Твой Клим уже не контролирует ситуацию.

— По крайней мере, он знает местность, — резонно заметил Виталий, и я вынужден был с ним согласиться. Вит помолчал, затем спросил:

— Что думаешь по поводу его вчерашнего рассказа?

Я покосился на него и вынужденно рассмеялся:

— Хочешь сказать, он не шутил?

— Зачем ему это? — Вит пожал плечами и прихлопнул севшего ему на шею комара.

— У меня такое ощущение, что мы попали в страшную сказку. И это мне не нравится.