Убить зону - Владислав Выставной

Ночью Бука исчез часа на четыре, и вернулся уже с объемистым сидором. Разбудил Антонова и отдал ему «заказ». Ученый до самого утра возился с «пустышками», сооружая из них нечто невообразимое: он использовал детали бесполезного без патронов «калаша», куски металла, отодранного от борта фургона, — благо в рюкзаке у Мауса были кусачки для преодоления проволочных заграждений. Кое-что попросту сматывалось скотчем. Уже утром Бука провел группу рядом с гравиконцентратом, у которого Антонов провел последний этап своего безумного эксперимента. Никто особо не верил в успех ученого, все ждали, что его попросту расплющит безжалостная аномалия. Но вроде бы обошлось. Теперь оставалось надеяться на то, что странное устройство вместе со своим создателем не уничтожат всю группу. Когда показались Склады, Маус с сомнением сказал Буке:

— Может, подождешь нас здесь? Кто его знает, как они среагируют, когда тебя увидят…

— Идем, — сказал Бука. — На месте будет видно.

С момента последней встречи со «свободовцами» в Темной долине многое изменилось. Для всех сталкеров Бука перестал быть просто странным парнем, которого предпочитали обходить стороной, про которого рассказывали не слишком достоверные байки. Правильно сказал бандит по кличке Валун: теперь на его плечах был самый дорогостоящий артефакт во всей Зоне. И добыть его было проще простого: поймать в прицел и спустить курок. Единственное, что могло удержать «свободовцев» от этого шага, так это опасение за собственную жизнь при посягательстве на эту «ходячую аномалию» да остатки представлений о гуманизме и человечности, в целом свойственные «Свободе». Которые, впрочем, легко подавляются такой мощной анестезией, как обещанный за Буку миллиард баксов.

Они неторопливо направлялись в сторону ворот. Разумеется, их заметили еще издали и тут же взяли на прицел — и не только с маячащей в отдалении сторожевой вышки, но и с крыши длинного барака, возвышающегося за «колючкой». Маус, конечно же, знал, как устроена местная оборона, и по-прежнему надеялся, что дело закончится мирно. Главное — не паниковать и не вступать во взаимную «бычку». В этом плане сталкер испытывал серьезные сомнения в отношении майора: тот хоть и не был сейчас под медикаментами, но его вызывающая манера вести беседу могла все испортить. Кроме того, не следовало забывать, что он — военный, а стало быть, потенциальный враг любого «свободовца».

— Эй, бродяги, куда разогнались? — раздался со стороны ворот зычный голос. — Не так шустро! А ну, притормозите!

Бука сделал знак, и группа остановилась. Очень неприятная была ситуация — стоять на открытом месте, с бесполезным без патронов оружием, под подозрительными взглядами отлично вооруженных сталкеров.

— Колченог, своих, что ли, не узнаешь? — крикнул в ответ Маус. — Это же я!

— Вижу, что ты! — голос принадлежал крупной, затянутой в броню фигуре, маячившей за колючей проволокой. — А что это за банда с тобой? Вон тот, длинный, патлатый — это тот, про кого я думаю?

— Какая разница? — крикнул Маус. — Так мы подойдем?

— Ты — подходи, остальные на месте! — крикнул в ответ Колченог.

— С ума все посходили… — проворчал Маус. Обернулся к спутникам: — Ладно, стойте тогда. Антонов, ты все понял?

— Понял, — отозвался ученый, стаскивая с плеча разбухший сидор. — Жду твоего сигнала.

— Надеюсь, что твоя игрушка не понадобится, — сказал Маус и неторопливо, вразвалочку, направился к воротам.

Все-таки братья-«свободовцы» — народ совершенно непредсказуемый. Вот она — расплата за свободный нрав и вольную организацию группировки. Конечно, Маус и сам ненавидел все эти игры в солдатчину, командиров и подчиненных, муштру и армейский идиотизм. Но сейчас предпочел бы, чтобы кто-нибудь четко приказал этим ребятам: не стрелять, стоять смирно и ждать дальнейших распоряжений. Ага, как же, будут они стоять смирно…

Он подошел к воротам — довольно бессмысленным железным листам на фоне проволочного заграждения. Впрочем, они позволяют незаметно скопить за собой некоторые силы. Возможно, и сейчас там засели стрелки, готовые в любой момент изрешетить практически беззащитных пришельцев с болот. Брат-«свободовец» криво улыбался, разглядывая Мауса и поглаживая пистолет-пулемет.

— Здоров, Маус, — сказал Колченог, с удовольствием затягиваясь сигаретой. — Надо же, ты все еще живой. Каждый раз, когда вижу тебя, удивляюсь.

— Взаимно, — усмехнулся Маус. — Вот, думаю, самому, что ли, пристрелить тебя, чтобы больше не удивляться почем зря?

Довольно хмыкая, они обменялись несильными толчками в плечи. Не то чтобы они были невесть какими друзьями, но в совместные передряги попадать доводилось, так что друг к другу присмотрелись прилично — а это дорогого стоит.

— Курить есть? — спросил Маус. — Мое все — в кашу.

— Болото… — глубокомысленно сказал Колченог, протягивая мятую пачку.

Маус, по давней традиции, взял две: одну — в пасть, вторую — в нагрудный кармашек комбеза.

— Надо же, — закуривая от протянутой зажигалки, сказал Маус, — вся Зона знает, что я на Болоте был. Чувствую себя прямо-таки звездой.

— Да какая ты, нахрен, звезда, — усмехнулся Колченог. — Вон звезда стоит, а ты разве что интерпренер при нем.

Он кивнул в сторону Буки и стал вдруг серьезен. Помялся, скосившись в сторону, поинтересовался сквозь зубы:

— Слушай. Маус, а это правда — что про Буку толкуют?

— Что именно? — не моргнув глазом спросил Маус. Выпустил дым, украдкой посмотрел в глубину территории за «колючкой»: могло показаться, что там было безлюдно, но опытный взгляд уже отметил пятерых затаившихся стрелков.

— Ты прекрасно понял меня, — сердито ответил Колченог. — Я про Марево. Про то, что задумал этот шизик. Он что, вправду может уничтожить Зону?

— Ну, ты же взрослый человек, Колченог, — снисходительно сказал Маус. — Кто же может уничтожить Зону?

— Например, Монолит, — внимательно разглядывая Мауса, сказал Колченог. — Если его хорошенько об этом попросить.

— Ну, Петля, ну, трепло… — пробормотал Маус. — Так и знал, что Попугай, собака, продаст… Слушай, дружище, я знаю не больше твоего и сам не слишком-то во все это верю. Неужели ребята всерьез думают, что Бука может свалить Зону?

— Ребята полагают, что абы за кого не предлагают миллиард баксов, — сказал Колченог, невольно косясь в сторону бетонного блока, за которым пристраивался еще один стрелок из братства «Свободы». — Не хочу показаться грубым, но у мужиков уже указательные пальцы на спусковых крючках чешутся. Скажу тебе откровенно: был соблазн повалить вас всех еще на подходе, да и дело с концом. Насилу удержал, предложил для начала перетереть с тобой, что да как. Так что послушай совета: лучший вариант для вашей теплой компании — обойти Склады сторонкой и чесать отсюда, пока наши горячие головы еще держатся…

— Как скажешь, брат, — ледяным тоном ответил Маус. — Мы и не собирались тут долго задерживаться. Но у нас как раз вариант один: без оружия мы — просто мясо для стрелковых упражнений. Помоги нам с амуницией и защитой — и мы сразу уйдем к Радару.

— Без вариантов, — отрезал Колченог. — Никто не даст вам ни оружия, ни патронов.

— Ты гонишь, брат! Был бы здесь Кислый — он бы сказал тебе…

— А мне плевать, — отрезал Колченог. — Кислого давно пора сместить к чертовой матери. Какой он лидер? Ребят бандюгам слил, резню спровоцировал…

— Так ты сам не сливай нас бандитам — они же нам на пятки наступают. А без пси-защиты нам у радара хана!

Колченог решительно помотал головой:

— Уходите. Мы не будем по вам стрелять. Это все, что я могу для тебя сделать, Маус. По старой дружбе.

Маус вынул изо рта окурок, щелчком отправил через колючую проволоку. Сказал презрительно:

— По старой дружбе, говоришь? Стрелять, говоришь, не будешь? Ну-ну. А ты знаешь, что бывает с теми, кто не ладит с Букой?

— Ты меня еще байками пугать начни, — Колченог многозначительно положил руку на свою пушку. — Давай, проваливай, и побыстрее.

— Странный все-таки народ эти сталкеры, — задумчиво сказал Маус, стягивая бандану и загребая пятерней короткие грязные волосы. — Пока жареный петух в задницу не клюнет — они даже в Черного Сталкера не верят…

Манипуляции с банданой и шевелюрой, собственно, и были знаком. И оставалось молиться тому самому Черному Сталкеру, чтобы художество Антонова, прозванное Маусом «гробометом», сработало — кого- нибудь при этом не угробив понапрасну.

— Я что-то не понял… — с наездом заговорил Колченог. В глазах его появилось беспокойство: старый лис, он мгновенно почуял неладное. Ладонь его стала сползать к рукоятке автомата.

Но тут в отдаленном секторе Складов, по правую руку, стало происходить что-то неладное: покосившийся бетонный столб с натянутой на него «колючкой» вдруг лопнул, будто взорвавшись изнутри, а взметнувшиеся обломки будто всосал огромный подземный пылесос. И следом по всему периметру Складов натянулась колючая проволока — и начала звонко лопаться, уползая в сторону исчезнувшего столба. Одновременно соседние столбы принялись шустро ввинчиваться в землю — словно гигантские саморезы. Пара десятков метров «колючки» была шумно втянута в землю — словно жадная пасть всосала порцию ржавых железных макарон. «Свободовец» на сторожевой вышке среагировал вовремя: спрыгнул с высоты метров четырех на землю и быстро отполз в сторону. И вовремя: Вышка со скрежетом покосилась, пошла в сторону, складываясь, будто была сделана из спичек, — и вдруг с громким хлопком ушла в землю.