Паладин мятежного бога - Милослав Князев

Купил её в первой же лавке, где торговали разными магическими амулетами. Хозяин утверждал, что она древней гномьей ковки (знаю, что посуду чеканят, но гномы, они такие) и с кучей всяких сильнейших защитных плетений. В общем, ничего удивительного. Не в том смысле, что такие фляги на каждом углу валяются, а в том, что продавцы, нахваливая товар, всегда слегка (при этом очень сильно) преувеличивают. Странным было другое – он не врал. При этом просил больше, чем стоит аналогичный предмет с минимумом защиты, и значительно меньше, чем всё им описанное. О чём я мага прямо и спросил. Тот, немного помявшись, признался, что из всего списка работают только несколько простейших плетений, а остальные запустить у него не получилось. Однако сама фляжка мне понравилась, а в магической защите, если честно, особо не нуждался, скорее просто перестраховывался, поэтому взял как есть.

– Что это за чертовщина была? – между делом поинтересовался у успевшей развалиться на травке кошки.

– Ну, судя по останкам, зверюшка типа медведя. Медведя гризли, я полагаю, – задумчиво отозвалась та, перевернувшись на живот и старательно разглядывая что-то перед носом. – Хотя окрас…

Очень исчерпывающий ответ. Всё это я и сам видел. Так и не дождавшись продолжения мысли об окрасе, я зло спросил:

– А какого чёрта он невидимый был?

– Мне ж откуда знать? – посмотрела она на меня невинными глазами. – Одно могу сказать точно: дело здесь не в магии. Точнее, не в личной магии этого существа… Исследования бы провести, но средств для этого у меня с собой нет никаких.

– Исследование – дело хорошее, – ответил ей.

– Нечем, – повторила кошка, так и не поднявшись с травы.

– Зато у меня есть, – ответил, вынимая кинжал.

Магия, конечно, вещь хорошая, но меня интересовала вовсе не она. Попробовал на прочность коготь твари и обнаружил, что он покрепче стали лезвия. Это мне сразу понравилось. Заодно и стеклянный меч испытал, рубанув и им. Зазубрины, как на кинжале, не осталось, но и коготь не поддался. Второй удар получился сильнее и пришёлся на суставы. Таким образом я стал счастливым обладателем четвёрки прочнейших когтей неизвестного зверя.

– Тебе трофей нужен? – спросил у девушки.

– Пригодится, – ответила та.

Делиться я не стал, а отрубил ей со второй лапы. С клыками решил не возиться, хватит и когтей, и сел обратно на свой камень. Сразу вспомнил, на чём прервался, и достал опять фляжку.

Сделал наконец глоток и сразу почувствовал, что действует. Ещё бы, крепость у напитка была никак не ниже семидесяти градусов, скорее даже выше.

– Хочешь? – спросил у спутницы.

– Что у тебя там?

– Гномий самогон, – сказал я, а потом счёл нужным пояснить: – Вообще-то я не пью, в смысле совсем. Паладинам не то чтобы не положено, просто на нас яды и наркотики не действуют. Однако обнаружил, что в тумане и других мирах таких ограничений нет.

– И чем гномий отличается от обыкновенного? Крепостью? – спросила странно воодушевившаяся девушка.

– Нет, сроком и способом выдержки, хотя и с крепостью тоже всё в порядке, – стал просвещать я. – Заливают в старые бочки из-под вина и выдерживают несколько лет. Пропитанная вином древесина придаёт напитку особые цвет, вкус и аромат.

– Как интересно… Можно?

Почему-то моё предложение ну очень её заинтересовало. Настолько, что кошка всё же нашла в себе силы подняться и подойти ко мне. Быстро подойти, почти подбежать. А потом принять фляжку и задумчиво понюхать содержимое.

– Знаешь что, друг ты мой внезапный, Кир Огонь… Не пей ты этого – козлёночком станешь, – в конце концов глубокомысленно заключила девушка, затыкая флягу пробкой, и тут же поспешно добавила: – Серьёзно, пользы от этого сейчас абсолютно никакой. Да и расслабляться ещё рано. Зато в спокойном месте я на основе содержимого фляжки сварю нам пару зелий замечательных свойств.

– Ну вот, там бог не разрешает, тут ты, – изображая недовольство, пробормотал я.

Хотя флягу спрятал, понимая, что зелья могут оказаться весьма полезными.

– Ну что ж, идём в город? – добавил, вставая. – Не хотелось бы ночевать в этой долине с такими зверушками и волнами, меняющими реальность.

Кошка со мной согласилась, и мы отправились в путь.

Город и издалека выглядел довольно странно, а чем ближе мы подходили, тем заметнее это становилось.

– Складывается впечатление, что кто-то взял несколько огрызков из разных эпох, сложил всё в одну кучу и обнёс общей стеной, – поделился я своими мыслями.

Спутница не стала оспаривать очевидного.

Эта самая крепостная стена тоже была далеко не однообразной. Очень древний участок, без всякого сомнения простоявший не одно столетие, соседствовал с современным. Строители пытались сохранить общий стиль, и в какой-то мере это у них получилось, но есть вещи, которые не очень-то и подделаешь, так как они подвластны только времени. Дальше же шли откровенные железобетонные плиты, причём разных форм и размеров, явно понатасканные откуда только можно. Прореху в нагромождении бетона кто-то додумался заткнуть…

– Слушай, Эйли, – обратился я к спутнице, – тебе не кажется, что вон то раньше было боевым кораблём?

– Наверное, – ответила она. – Хотя, если не присматриваться, можно и не догадаться.

Тут кошка была совершенно права. Кто-то взял крейсер или что-то соответствующих размеров, зарыл его примерно по ватерлинию в землю, затем где попало обвешал дополнительной бронёй, собранной не иначе как на свалке металлолома, не особо заботясь об эстетике и плавучести получившейся конструкции. Я пригляделся в надежде обнаружить где-нибудь фрагмент космического линкора, но либо их в этом мире никогда не было, либо местные не додумались использовать для строительства заборов. В любом случае мир, в который мы попали, когда-то являлся техногенным (или технологическим, хотя не вижу особой разницы, особенно учитывая, что и от того и от другого мало что сохранилось), а возможно, в какой-то мере оставался таким и до сих пор. Я счёл нужным поделиться своими предположениями со спутницей.

– Похоже, так и есть, – ответила она. – То, что видно за стеной, тоже наводит на подобные мысли.

В первую очередь в глаза бросались торчащие ввысь развалины или, скорее, скелеты двух небоскрёбов. На их фоне башня, более характерная для Средневековья, казалась совсем крохотной, хотя на деле таковой не являлась. Снаружи в основном можно было рассмотреть только крыши, но и они явно принадлежали совершенно разным стилям, технологиям и эпохам.

– Слушай, Кир, – обратилась ко мне кошка, когда до города оставалось уже всего ничего, – а как мы с местными общаться-то будем? То, что, по логике, они вряд ли являются разумными кальмарами, я с тобой, в принципе согласна, но языкового барьера это ещё не отменяет.