Рыцарь моих снов - Натали Де Рамон

— А по-моему, господа, зря вы их прогнали и не захотели вертолет, — заметил Винсент. — На вертолете они бы запросто доставили этого мсье прямо из башни в больницу. И нас бы всех показали по телевизору. Теперь мне никто в классе не поверит…

Эпилог

После нескольких уколов и обильного приема горячей пищи, сопровождавшегося чавканьем и нечленораздельным бормотанием, мой брат проспал восемнадцать часов и откровенно изумился, обнаружив себя в больничной палате. Он тут же потребовал завтрак «или что там у вас сейчас?» и чтобы я немедленно позвонила Люси, его бывшей. О времени, проведенном в Капустной башне между небом и землей, Ален не помнил ничего абсолютно!

— Ну, продала телевизионщице замок? — поинтересовался он, уплетая за обе щеки.

— Нет, конечно. И я так благодарна, Ален, что ты словно по волшебству рассчитался с папиными долгами!

— Ты же сама просила меня об этом. Что-что, а все просьбы сеструхи я хорошо помню. Когда собираешься к пингвинам?

Я замялась. Отъезд сейчас совсем не входил в мои планы.

— Между прочим, сеструха, я теперь твой единственный кредитор. Как насчет судебного иска?

— Здорово, что ты опять шутишь! — обрадовалась я. — Я так боялась, что ты потеряешь рассудок. Моник ведь пока…

— Да этой наркоманке нечего терять! Неужели ты не поняла, что она наркоманка? Да, и нечего смотреть на меня так! Если бы я знал! Наркоманка! Она наверняка и меня чем-нибудь опаивала! И тебя! Помнишь, как ты заснула в машине?

— Салют! — В палату заглянул Люк и протиснулся боком.

При падении он сломал плечо, пару ребер и вывихнул колено. Колено вправили, на плечо наложили гипс, на ребра — тугую повязку, а также зашили, заклеили пластырем или просто замазали йодом остальные мелкие повреждения и травмы.

— Ого! — Люк подмигнул. — Оклемался, братец?

— Простите? Вы кто, мсье?

— Дюлен. — Люк протянул левую руку, потому что правая была в гипсе. — «Дюлен и сын. Торговля недвижимостью», Париж, рю Пайен, семнадцать.

— Мы ничего не продаем, мсье! — отреагировал мой брат, не обращая внимания на протянутую руку.

— Это же Люк, Ален, — вмешалась я. — Ты его не помнишь? Он вытащил тебя из башни.

— Н-да? — с сомнением произнес мой брат.

Тут явилась запыхавшаяся Люси и терпеливой сиделкой угнездилась на стуле возле его изголовья.

— Как ты, дорогой? — Голос толстухи состоял из сплошного сострадания. — Я заварила для тебя целый термос шиповника.

— Как ты могла?! — возмутился «дорогой». — Неужели ты не видела, что за особа эта Моник? Почему ты не предостерегла меня? Почему бросила один на один с наркоманкой? Ты! Мудрая взрослая женщина! Как ты могла меня бросить?

— Я… Тебя?.. Наркоманка… — залепетала «мудрая женщина».

— А кто же? Разве нормальному человеку придет в голову лезть на башню в грозу, ночью? Естественно, она чем-то подпаивала меня. — Брат с недоверием покосился на термос.

— Милый, это шиповник! Ты же так его любишь! Успокойся, дорогой. Мы опять вместе. Я больше никогда тебя не брошу. Ну? Все хорошо? — Она нежно погладила его по пухлой щеке. — Я тебе обещаю. Отныне все у нас будет хорошо!

— Хотелось бы… А ты случайно не догадалась плеснуть в шиповник коньячку?

— Догадалась, — томно проворковала Люси.

— Ты моя умница!

— Лично я совершенно не способна понять, что же такого магнетического все женщины находят в моем брате? — шепнула я Люку за дверью, оставив воссоединившихся супругов наедине.

— Меня не волнует твой брат. Поехали домой! Я соскучился. Я целую ночь провел без тебя! Я так не могу, — с мальчишеской обидой признался он и растерянно посмотрел на загипсованное правое плечо. — Откинь мне челку, вечно падает на глаза.

Конечно, он и сам мог бы сделать это левой рукой, но она была слишком занята — обнимала меня.

— Люк, тебе лучше оставаться пока в больнице. — Я с удовольствием поправила его волосы. — Ты весь перевязан, в гипсе.

— Ты будешь сверху. Тебе же нравится сверху?

— Это несерьезно, — сказала я, а потом снова повторила свое мнение уже в Бельшюте, укладывая Люка в постель.

— Ладно, как хочешь. — Он вздохнул. — Я понимаю, тебе противно смотреть на эти все бинты. Глупая история…

— Тебе очень больно? — догадалась я.

Он опять вздохнул и левой рукой зачесал свою прядь.

— Хочешь вина?

— Хочу.

— Люк, все хорошо. — Я принесла вино и бокалы, села с ним на кровати рядом. — И история вовсе не глупая, просто грустная. Но ведь все живы!

Люк лежал молча с закрытыми глазами. Наверное, сильно болят плечо и ребра, подумала я.

— Все будет хорошо, Люк. Ты скоро поправишься. — Я погладила его здоровую левую руку, но он неожиданно проворно перехватил мою и поднес к своим губам.

— Ты выйдешь за меня замуж?

— Придется, Люк. Ты ведь, похоже, единственный честный человек на свете?

— Да, — согласился он без тени улыбки. — Я тебя прошу, узнай номер банковского счета твоего брата, я постараюсь как можно скорее перевести ему наш долг. Извини, но я случайно слышал ваш разговор. Я не хочу, чтобы мы зависели от него. И принеси мне, пожалуйста, мой кейс и мобильный. Может быть, уже объявился покупатель на яхту.

— На какую яхту, Люк?

— На мою. И еще мне нужно позвонить отцу, он ведь думает, что я в Марселе. Да, я купил яхту в Марселе. Теперь ее продаю. Ой, долго объяснять, Анабель. Не морочь себе голову. Я ведь обещал заботиться о тебе? Когда? Когда твой дворецкий отдал мне фонарь.

— Ты это помнишь?

— Анабель, я серьезный человек. Я все помню.

— Значит, ты уже тогда хотел жениться на мне?

— Нет. Тогда не хотел. Я просто приехал осмотреть замок и увидел, что некому позаботиться ни о замке, ни о тебе.

— А ты случайно не собрался жениться на мне из-за замка?

— Анабель, у меня зверски болит все, а ты пристаешь с глупыми вопросами! И вообще, не будь у тебя замка, мы бы никогда не познакомились. Кстати, чем ты занимаешься? У тебя есть какие-нибудь средства к существованию?

— А ты задаешь не просто глупые, а бестактные вопросы! Я доктор орнитологии. Я изучаю пингвинов. В Антарктиде.

Люк заржал. Не засмеялся, не захохотал, а именно заржал!

— Пингвины! Пингвины! Пингвины не в голове, а в Антарктиде! — повторял он, веселясь до слез.

— Что такого смешного я сказала?

— Долго объяснять, Анабель. Не важно. Иди сюда, скорее! Поцелуй меня! — Он приподнялся на постели и прижал меня к себе здоровой рукой, охнул, видимо, я случайно задела его травмированные ребра. — Скорее, скорее, целуй меня! Нет, это просто невероятно! Пингвины в Антарктиде!