Неправильный лекарь. Том 1 - Сергей Измайлов

— Чот я не подумал, — пробормотал Виктор Сергеевич и почесал макушку. — Направо по коридору через три двери туалет для персонала, иди туда. А вечером я тебя буду учить это делать где угодно и как угодно.

— Медитация на горшке? — нервно хихикнул я. — Ещё ни разу не пробовал.

— Значит ещё один дебют, — улыбнулся он. — Иди уже, не веди себя как буржуй!

— Легко сказать, к хорошему быстро привыкаешь.

Я позвал следующего пациента, а сам направился по предложенному маршруту. Туалет для персонала был в ещё более плачевном состоянии, чем всё остальное. Тут ремонт не делали лет пятьдесят. Кружка на унитазе, естественно, не было, а ободок сырой. Просто чудо, что имелся почти целый рулон туалетной бумаги. Я навёл чистоту, сел, закрыв глаза и сосредоточившись на ощущениях потоков магических сил. За эти недолгие пять минут уже два раза пытались выломать дверь. Когда вышел, туда пулей влетела молоденькая девушка в белом халате. Я не успел понять, медсестра или врач, но в туалет ей надо было очень срочно. Я даже не успел ей бросить вслед любимую фразу — «не все йогурты одинаково полезны».

Когда я зашёл в кабинет, Виктор Сергеевич уже заканчивал колдовать с коленом пациента, которого я приглашал. Довольный мужчина попробовал согнуть и разогнуть ногу, походил по кабинету, потопал. Потом рассыпался в благодарностях и со счастливой улыбкой вылетел из кабинета.

Два довольных результатами лечения пациента оказались достаточной рекламой и звать следующего не пришлось, они стали заходить сами. И так понеслась круговерть. Локти, колени, пятки, мозоли, кошачьи царапки, собачьи укусы и много чего ещё. Бегать медитировать в туалет каждые десять минут совсем не упиралось, и я занимался медитацией, когда в работу включался Виктор Сергеевич. Только он не давал мне расслабляться после каждого пациента, а только когда я был уже на грани.

Пока шли пациенты с небольшими проблемами, всё неплохо клеилось. Если я где-то недотягивал до нужного эффекта, помогал опять же дядя Витя. Но всегда всё гладко не бывает, и очередной пациент пришёл с достаточно большой раной на руке. Опять со стройки неподалёку, поранился строительным инструментом, забинтовали и притащили в лечебницу коллеги. Сняв повязку, я понял, что с такой раной не справлюсь, сил для этого слишком мало. В лучшем случае будет как во время испытания на заседании коллегии.

Виктор Сергеевич не раздумывая достал бикс из стеклянного шкафа и начал накрывать стол с инструментами. Первичная хирургическая обработка для меня не сложнее, чем почистить зубы. Кровотечение остановил с помощью магии, промыл специальным раствором, ушил послойно, а потом вишенка на торте — применив дар сделал так, чтобы вместо раны остался тонкий рубец и сразу снял швы. Красота. Жаль, что в прошлой жизни я так не умел.

Строитель настолько охренел от результата, что поначалу молча пялился на свою руку, потом перевёл полные слёз глаза на меня.

— Да вы же кудесник! — пробормотал он. — Я же думал, что на пару недель от работы отлучат, а рука уже как новая! Я вам по гроб жизни обязан, что угодно для вас сделаю! А хотите я вам дом новый построю?

— Ну что вы, бросьте, это уже слишком, — улыбнулся я. — Достаточно просто сказать спасибо и оплатить в кассе на входе, там совсем немного.

— Нет, так дело не пойдёт! — покачал он головой и разглядывая свою руку. — Я не уйду, пока вы не скажете, чем я могу вам помочь.

— Давайте лучше так сделаем. Я уже придумал, чем вы сможете нам помочь, причём не безвозмездно, ваш труд будет по достоинству оплачен. Дайте мне номер вашего телефона, и я позвоню, когда потребуется, договорились?

— Ну вот, совсем другое дело. Вот визитка нашей артели, попросите Шапошникова Николая, а своего телефона у меня нет, не люблю я это, я человек простой, работящий.

После долгого рукопожатия, отремонтированный строитель наконец ушёл.

— Что ты задумал? — спросил дядя Витя, когда дверь закрылась.

Я молча обвёл глазами облупленные стены и потолок. Старик молча кивнул и улыбнулся.

Пришло время обеда, а мы никак не могли побороть нарастающую за дверью очередь. Такое впечатление, что люди начали переходить к нам из других кабинетов. И только часам к четырём дверь перестала самостоятельно открываться. Не веря в своё счастье, я выглянул в коридор. Никого!

Совершенно измождённый я сполз по стенке и уселся прямо на пол под шорох осыпающейся краски. Виктор Сергеевич плюхнулся на единственный табурет и довольный смотрел на меня. Дверь кабинета открылась и заглянул руководитель этого заведения.

— Что же это вы, господа хорошие, себя так не бережёте? — не без ехидства в голосе спросил он. — Даже на обед не пошли.

— Не смешно, Вячеслав Анатольевич, — неожиданно резко ответил дядя Витя, в таком тоне он при мне никогда ещё не разговаривал. — Мы конечно благодарны, что вы разрешили работать у вас бесплатно, но будьте столь любезны урегулировать поток пациентов. Так, как сегодня, работать невозможно, мы долго не протянем.

— А зачем вы их так быстро вылечиваете? — вскинул брови наш временный шеф. — Торопится не надо, поговорите с человеком, выслушайте все его детские воспоминания, перепробуйте на нём все мази и микстуры, стоящие в шкафу. Вы сами себя за буйки загоняете, а ещё ко мне претензии.

— Вячеслав Анатольевич! — голос моего наставника сейчас был не менее жёстким, чем у Обухова на заседании коллегии. Даже я в пол сильнее вжался. — Прекратите городить ерунду! Если вы не понимаете по-человечески, я буду принимать другие меры. И по отношению к вам, и по отношению к работе вашей лечебницы. Похоже у вас давно не было инспекции, проверяющей соответствие учреждения санитарным нормам.

— Не, не, ну чё вы так сразу-то, — проблеял резко побледневший и трясущийся главный знахарь. — Я всё понял, мы всё сделаем. А кабинет просто ваш не успели подготовить и посадили в единственный свободный, вы уж не серчайте так! С завтрашнего дня будете работать в комфортных условиях. Не желаете ли с нами отобедать? Мы правда пообедали уже, но немного осталось в буфете. Каша рисовая молочная точно есть, а может и щей немного.

— Премного благодарен, Вячеслав Анатольевич, — чуть мягче, но не отпуская вожжи ответил Виктор Сергеевич. — С обедом мы уж как-нибудь сами разберёмся. А вот