Мифы Даманского - Дмитрий Рябушкин

b) вновь подтвердить наш абсолютный контроль над всеми операциями правительства Китайской Республики18, включая психологические, против основной части страны;

c) избегать американского военного транзита в Тайваньском проливе.., выдерживать по возможности дистанцию в 25 морских миль до китайской территории;

d) активизировать контакты в Варшаве и в третьих

странах;

e) ослабить эмбарго на торговлю с Китаем, чтобы оно касалось только стратегических товаров, как и в случае с Россией;

3. Если начнется война. Все обстоятельства и последствия китайско-советской войны находятся далеко за пределами настоящего документа. Однако, принимая во внимание уже изложенное, можно рассмотреть следующие шаги:

a) публично огласить президентское письмо;

b) выразить нашу позицию в Организации Объединенных Наций, стимулировать другие страны, возможно, Японию для приглашения китайских коммунистов на заседание Генеральной Ассамблеи с целью изучения кризиса;

c) сделать общее с правительством Китайской Республики заявление об отрицании всякого использования силы в Тайваньском проливе.

Здесь, как говорится, комментарии излишни. Отдельные пассажи данного документа могут показаться излишне циничными, однако не следует забывать о той роли, которую получили США, — роли обезьяны, наблюдающей с холма за битвой двух тигров.

К счастью, «тигры» тоже ни на секунду на забывали о хитрой «обезьяне» и смогли вовремя остановиться.

ПСИХОЗ

Сразу после сражения на Даманском в Китае развернулась оглушительная пропагандистская кампания, целью которой была моральная подготовка народа к войне против СССР.

Однако пропаганда пропагандой, но чего в действительности ожидать от Советского Союза — этот тревожный вопрос задавали себе руководители Китая. Обмен нотами с советской стороной ничего не прояснил, поскольку эти документы носили ритуальный характер. Более того, некоторые фразы дипломатических нот были очень похожи друг на друга. Эту странность можно объяснить особым стилем, присущим мидовским составителям текстов во всех коммунистических странах, а также той спешкой, с которой китайские дипломаты готовили свой ответ советским коллегам.

Особое место в дипломатической переписке заняло Заявление Правительства СССР от 29 марта 1969 г. (Приложение 12). Это довольно объемный документ, состоящий из преамбулы и пяти частей. Каждая часть посвящена отдельному вопросу, связанному с советско-китайскими отношениями. В порядке следования эти вопросы выглядят так: обстоятельства событий на реке Уссури в марте 1969 г., история пограничного размежевания между Россией (СССР) и Китаем, отношения между СССР и КНР до момента обострения, ход переговоров о границе и сопутствующие обстоятельства, позиция руководства СССР в отношении пограничной проблемы.

Главным в заявлении от 29 марта являлось декларируемое Правительством СССР желание нормализовать обстановку на границе. В практическом плане предлагалось возобновить консультации, начатые в 1964 г., но затем прерванные.

Тогдашний заведующий отделом печати МИД СССР Леонид Митрофанович Замятин вспоминает, как мир узнал о заявлении от 29 марта [4):

Я не знаю, почему советское руководство молчало две недели. Только 29 марта меня вдруг срочно вызвали на Политбюро, и Суслов сказал, чтобы я срочно готовил пресс-конференцию для советских и иностранных журналистов. В помощь мне дается генерал-пограничник. Мне кажется, это вообще была моя первая пресс-конференция. В небольшой зал Союза обществ дружбы набилась огромная толпа. Шла прямая трансляция по телевидению.

С первых же минут китайцы обрушили на меня град вопросов: откуда у пограничников танки, откуда «Грады», откуда бронетранспортеры с тяжелыми пулемета-ми? Основной смысл был такой: на Даманском воевала регулярная армия. Бедный генерал потел, путался, отвечал невпопад. Дело кончилось тем, что я просто написал ему записку: «Молчите» и дальше уже вел пресс-конференцию сам. Закончил я ее заявлением советского правительства...

Конечно, в Пекине внимательно прочитали этот документ. В результате многочисленных обсуждений в руководстве КПК выяснилось, что мнения разделились практически поровну между двумя группами военных.

Первую из них возглавлял министр обороны Китая маршал Линь Бяо, известный своей враждебностью в отношении СССР. Правда, некоторые исследователи утверждают обратное: якобы Линь Бяо симпатизировал Москве, а вот премьер Чжоу Эньлай относился к СССР враждебно. Вроде как Линь Бяо всегда видел различие между Советским Союзом и США, считая первый идеологически близким государством, а Америку числя в списке противников Китая. Не исключено, что так и было, ведь Линь Бяо бывал в СССР и даже стажировался на фронте в годы Великой Отечественной войны, где получил ранение в ногу. Однако вопрос о действительных и мнимых симпатиях Линь Бяо не имел никакого практического значения: коль скоро маршал работал под руководством Мао, все его действия полностью соответствовали указаниям «великого кормчего».

В марте 1969 г. Линь Бяо побывал на месте событий и осмотрел результаты удара советской реактивной артиллерии. Говорят, увиденное произвело на маршала большое впечатление. Правда или нет, но он якобы изрек: «Хватит испытывать терпение русских».

Линь Бяо был делегатом IX съезда КПК, где выступил с речью. Именно он обнародовал тот факт, что советское руководство первым обратилось к Пекину с предложением провести переговоры и урегулировать обстановку на границе. Некоторые исследователи считают, что этим шагом Линь Бяо вольно или невольно вынудил Мао Цзэдуна начать переговоры с московским Кремлем, поскольку считаться организатором пограничного конфликта тому явно не хотелось.

Однако объяснение может быть и другим: наоборот, Мао Цзэдун дал прямое указание маршалу рассказать об обращении советской стороны. В этом случае главным ответственным за все произошедшее после стрельбы на границе становился Чжоу Эньлай, а Мао оставался в стороне.

В группу министра обороны входили еще четыре генерала — Хуан Юншэн (начальник Генерального штаба НОАК), У Фасянь (командующий ВВС), Ли Цзо-пэн (политкомиссар ВМФ) и Цю Хуэйцзо (начальник главного управления тыла НОАК). Группа Линь Бяо считала, что Советский Союз готовит нападение на Китай и скорее всего в виде широкомасштабной агрессии.

Во вторую группу входили ветераны армии и КПК — маршалы Е Цзяньин, Не Жунчжэнь, Сюй Сянцянь и Чэнь И. Они полагали, что возникшие проблемы можно и нужно решать мирным путем, то есть посредством переговоров.

Весьма характерна дальнейшая судьба участников враждовавших группировок. В 1971 г. Линь Бяо погиб в авиационной катастрофе при непонятных обстоятельствах, а в 1980 году его генералы пошли под суд по делу банды «четырех», и все четверо получили длительные сроки тюремного заключения — от 16 до 18 лет. Совершенно иначе завершили свой путь маршалы: они ушли из жизни с сознанием исполненного долга, в почете и славе. Впрочем, в 1969 г. всех их беспокоило лишь самое ближайшее будущее.

Что касается позиции Мао Цзэдуна в этот момент, то определить ее затруднительно. Хорошо зная всех перечисленных выше военных, Мао наверняка с большим доверием относился к ветеранам. В то же время ему не могло не импонировать насаждение собственного культа личности в НОАК, осуществляемое группой маршала Линь Бяо.

Мао никогда не был другом Советского Союза, а его реверансы в сторону северного соседа носили временный и чисто прагматический характер. Он не хотел большой войны с СССР, поскольку понимал, что современную войну (то есть войну с применением ядерного оружия) Китай проиграет, причем с катастрофическими последствиями для китайской нации в целом. Да и не было никакого смысла в такой войне. Зато Мао Цзэдун хотел лишь небольшого конфликта с СССР, дабы использовать его в политических целях. В этом отношении показательны слова, записанные в отчетном докладе съезду КПК в апреле 1969 г. (по поручению китайского руководства доклад был зачитан Линь Бяо):

В результате инцидентов вооруженного вторжения на нашу территорию, остров Чжэньбаодао, спровоцированных исключительно советским правительством, вопрос китайско-советской границы приковывает к себе внимание всего мира. Вопрос китайско-советской границы, как и вопросы о границах нашей страны с некоторыми другими соседними странами, оставлен историей. Наша партия и наше правительство всегда выступали и выступают за разрешение этих вопросов через дипломатические каналы путем переговоров, с тем чтобы разрешить их на справедливых и рациональных началах. А до их разрешения — за сохранение существующего положения на границе и избежание конфликтов.

В то же время Мао Цзэдун и его ближайшее окружение произносят и другие речи — о возможности войны с СССР и необходимости готовиться к такой войне.