ОБОРОТНИ СНОВА В ДЕЛЕ - Алина Илларионова(Лесная)

  Алесса перемахнула изгородь, сама не заметив как, съехала под холм в густые заросли и рухнула на колени, уткнувшись лбом в землю и зажав уши руками. Лучше ничего не видеть, не слышать и не знать. И не помнить.

  Зачем вообще пришла сюда? Зачем пришла сейчас?!

  Всё она виновата - никчёмная, мерзкая, лживая побрякушка!

  Словно в тумане, когда всё происходящее кажется нереальным, Алесса разбинтовала палец и дёрнула, но кольцо, кажется, сжалось ещё сильнее. Как и сердце. Да, и раньше она понимала, что Вилль старше и с женщинами наверняка опыт у него имеется. Но это было ДО неё, и потом, одно дело понимать, другое - наблюдать воочию.

  Больно. Больно!

  Алесса уронила ватные руки на колени, безучастно наблюдая, как по коже стекают жгучие капли. И сколько так просидела - неизвестно...

  "Вернёмся домой..." - наконец, шепнула пантера.

  Алесса подняла голову. Да! А ты, Винтерфелл, будь счастлив... с кем хочешь! Злиться надо только на себя. За глупость. За самоуверенность. За наивность. Стоит посмотреть правде в глаза: всегда капитан Винтерфелл относился к ней, как к взбалмошному котёнку, и не давал повода подозревать большего. Правильно северингский леший говорил, мол, береги косу, ведь коса - это девичья гордость. А теперь и той нет.

  Вниз с холма бежалось легко, к тому же, в три хлыста подстёгивали обида, униженное самолюбие и распроклятое осознание того, что её предали. Уже в городе ноги остановились сами, лучше хозяйки чувствуя, что ещё шаг - и она свалится от усталости. Пришлось передохнуть на скамейке.

  Кошки на душе не скребли, а душераздирающе скрежетали. Шаг вперёд, другой - это как плыть против течения. Но впереди её ждут свои, а чужой остался за спиной. Не оборачиваться! Алесса сглатывала, но комок увяз в горле намертво. Уйдёт ли когда-нибудь вместе с барабанным боем ставшего вдруг колким сердца?

  После очередного приступа мучительных сомнений, не вернуться ли, Алессе пришлось взять извозчика. Одет он был в серый халат с длинными рукавами, правил он серой клячей, и сидение в повозке тоже было серым, истёршимся.

  - Вы не можете подхлестнуть лошадь? Опаздываю, - прошелестела девушка, протягивая империал. Золото - оно и в Скадаре золото, плевать, что иностранное.

  Они встретились одинаково тоскливыми взглядами, Алесса тоскливо забралась на сидение, а возница с не большим задором шлёпнул клячу по боку длинным прутом с кисточкой на конце. Зелёной, как ни странно. Хвост замотался бойко, но скорости это не прибавило.

  Но почему, почему Берен говорил, будто аватары - однолюбы?! Ошибся?

  Или соврал.

  Сколько бы Алесса не называла Вилля бабником вслух, в душе так не считала никогда, однако, стоило упустить его из виду, сущность не замедлила проявиться. Истинная сущность. Нашёл заморскую красавицу старше себя, да и в Равенне наверняка от одиночества не страдал.

  А как же новогодний ужин в караулке?

  Так и не отправленное письмо?

  Браслет в подарок?

  Кольцо? Колечко...

  ...Брошка!!!

  - Вперррё-од!!!

  Голос против воли сорвался на рык.

  Когда в гостиный двор влетело нечто дребезжаще-визжаще-матерящееся, висячие уши сторожевого пса взвились над макушкой парой гордых лопухов. Повозка, описав на крохотном пятачке лихую дугу, замерла лошадиной мордой к воротам. Кляча танцевала передними ногами: то ли молодость в голову ударила, то ли что погорячее.

  - Доплатить? - оправляя волосы, поинтересовалась знахарка.

  - Не-не-не н-надо! - замахал длинными рукавами возница. Алесса едва успела убрать ногу со ступеньки, когда кляча вдруг встала на "свечку", и скрежет буксующих по мостовой колёс смешался с торжествующим лошадиным визгом.

  Сердце колотилось как бешеное.

  Придержать дверь, не дав ей грохнуть о стену. Собрав волю в комок, унять проклятую дрожь и желание бежать, бежать... Ещё набегается! Обведя взглядом полупустую залу, найти своих, и улыбнуться, а не победно оскалиться: рано делить шкуру неубитой медведицы, особенно если медведица - маг.

  Ориен Китобой поставил кружку на стол, неспешно отёр пену с усов.

  - Думала, не дождёмся? Плывём?

  Алесса подошла к их столу и покачала головой. Хорошие они, и жаль будет расстаться, но...

  - Ориен, Налим, Скат, спасибо вам за всё! Но я остаюсь.

  - Уже нашла, что искала?

  - Нашла, - сдержанно кивнула девушка.

  Она вернётся в посольство ночью.

  ГЛАВА 2

  Листопад 1436 года от С.Б., Скадар

  Ирэн, морщась, тёрла виски.

  ...Накануне она вытащила Дана из "муравейника", и тюремный же целитель сделал всё, что нужно. По его мнению. В первую очередь устранил самые неприятные для девичьего взора повреждения внешние, а уж потом принялся за обследование. Cрастил, заживил, подклеил, после чего оповестил девушку, что пациент скорее жив, чем мёртв. Пока. Продемонстрировав несколько выдохшийся либр, обещал придти завтра к полудню, и засим откланялся и расшаркался. Ирэн проводила его тяжёлым и одновременно беспомощным взглядом. Сама виновата. Не поставь она чёткую цель сбить именно тот исклёванный воронами персик, что висел с солнечной стороны, успела бы в "муравейник". Солнце било в глаза арбалетчицы, поэтому она задержалась непозволительно долго.

  Душная ночь миновала, и рассветная прохлада возвестила о долгожданном "завтра". Накануне Ирэн упрекала себя в медлительности, теперь же в излишней спешке. Прямо как в сказке про Тугодума и Болтуна! Неразумно беспокоиться о том, что полуэльф, забинтованный точно мумия из усыпальницы Кэссарей, в первый же день попробует убежать, чтобы найти хозяина. Вместо этого надо было до конца разобраться в их взаимоотношениях. Пару часов Дан пролежал, как неживой, глядя в одну точку на балдахине, потом его залихорадило, и полуэльф потерял сознание. Возвращаться в которое не желал.

  Зато в летний домик заглянул отец, никогда прежде не интересовавшийся питомцами дочери. Это настораживало. На свою удачу, Ирэн не выспалась, оттого настроена была воинственно. О, она прекрасно знала, как выглядит в гневе с горящими по-рысьи глазами и сомкнутыми на переносице стрелами тонких чёрных бровей! Взгляд этот взгляд был отрепетирован на отце с детства.

  - Он знает все легенды и предания в мире! И на арфе играть умеет! И петь! И когда я пойду замуж за Бузилу... то есть ки"саара Бэзила, мне понадобится собственный менестрель! - Ирэн кивала головой в такт каждому решительному "и". Последний аргумент оказался исчерпывающим. - Тата, я знаю и чту Голубиный Закон, завещанный пращурами!

  Любящий родитель едва не прослезился от счастья. Наконец-то его упрямая голубка взялась за ум и решила дать согласие. Заморский менестрель как свадебный подарок вполне подойдёт. Экзотично, и со вкусом! Отец ушёл, подметая белой мантией уже не слишком чистый пол, да по пути не забыл в очередной раз умилиться выложенной дочерью мозаикой и почесать крокодила между глаз.

  Целитель пришёл ровно в полдень, но лишь для того, чтобы мельком глянуть на Дана, состроить кислую мину и развести руками. Мол, сердце не выдерживает, ничего не попишешь...

  ...Ирэн взяла на руки флегматичную рептилию и почти упала в кресло. Давление в висках нарастало, но массаж не помогал. Тик-так... Уже без четверти три. Вместе с Поющей Катариной, умельцы-механики изготовили для именитых столичных фамилий с полсотни часов маленьких, из золота, инкрустированных дорогими каменьями. Едва на столике появился будильник в виде неясыти с глазами-бриллиантами, Ирэн выбросила песочные часы без сожаления.

  Ей не хотелось думать, что время убегает. Пусть лучше идёт, не останавливаясь. Тик-так.

  Отец собственной персоной явился в её домик уединения, потому что маги опять полоскали ему мозги. Как же, ненаглядная голубка принесла в дом мужчину. Ай-ай, непотребство какое! В "муравейнике" она здорово бушевала, используя весь арсенал: и горящие глаза, и тренированный голос, и изощрённые угрозы. Приказано было ДО-ПРО-СИТЬ! А не использовать в качестве мишени для метательных ножей, причём, самым мерзким было то, что сделали это ей назло наверняка по приказу кого-то из Одарённых. Ирэн продемонстрировала на наглядном примере, каковы ощущения, а уж куда кому целилась, туда и попала. Целитель поправит, а к ней в следующий раз явится, чтобы вколоть полуэльфу какую-нибудь отраву либо "случайно" перепутать сшивающие заклинание с пробивающим. С отцом говорить бесполезно: не грусти, голубка, найдём тебе другой подарок...

  Никому нельзя доверять. Никому.

  С детства мама твердила, что людям верить нельзя, а Одарённым особенно. Вскользь она упомянула межрасовую войну, едва не сгубившую соседнюю Неверру, но подробности рассказать не успела: перед смертью матери время убегало так быстро, а Ирэн была слишком мала, чтобы доверять ей секреты. Однако Хлоя Рина учила её видеть, слышать, понимать недосказанное и делать выводы.