Последний билет в рай - Марина Серова

Я ехала домой, чтобы принять облик жгучей брюнетки, какой увидел меня Обмылок. Загримировавшись и надев то же самое синее узкое платье, в каком я была в магазине в прошлый раз, я перекинула сумочку через плечо и спустилась к машине. Конечно, еще неизвестно, на месте ли хозяин. Может, он тоже отлеживается сейчас в больнице, как его братец?

Еще издалека я увидела, что магазин «Игрушки для взрослых» открыт. В дверях маячил охранник, но не тот, который потом появлялся в клубе, а другой, поменьше ростом и более лохматый. Я, как всегда, поставила машину за углом, не желая светиться, и вошла внутрь.

Суруляк стоял за прилавком. Кисть его правой руки была забинтована, на костяшках пальцев сквозь бинт выступила кровь. Физиономия его была разукрашена разноцветными кровоподтеками, под глазом светился солидный фингал. Да, видок у хозяина еще тот!

– О, старая знакомая! – весело воскликнул он, выходя мне навстречу из-за прилавка.

Чему это он так обрадовался?

– Ну, так как, надумала? Пойдешь ко мне работать?

– Пойду, наверное… Ой! А что у вас с лицом? И с рукой?

– В аварию попал, – не моргнув глазом бодро соврал Обмылок, – один пьяный урод меня сбил. Ездят, понимаешь, всякие муд… алкаши по дорогам…

– Что вы говорите! Вот уж, действительно, урод! Я надеюсь, вы подадите на него в суд?

– В суд?.. А, ну да! Обязательно подам. Потом… Так как насчет работы? Согласна? А то я болею, как видишь, мне помощник нужен. Вчера вообще весь день отлеживался, встать не мог. Сегодня-то еле приполз…

– Зачем же вы пришли? Полежали бы еще, полечились. Здоровье беречь надо!

– Это верно, беречь надо. Только кто же работать будет? Магазин должен прибыль приносить. Если я отлеживаться начну… без штанов останусь! Так будешь у меня работать? Давай, решай, а то я другого человека возьму.

– Не знаю. Смогу ли я… Я, вообще-то, стеснительная…А здесь у вас такие вещи… – Я смущенно опустила глаза.

– Да ладно! Стеснительная она! Знаем мы таких стеснительных. А потом в постели окажется…

– Что?

– Ничего. Ты, это… давай, короче, начинай работать.

– Меня, вообще-то, зарплата не совсем устраивает… Я дома подумала: восемь – это все-таки мало.

– Так это же только на первое время, потом прибавлю. Короче, давай, осваивайся тут. Смотри, где и что лежит, запоминай названия. Кстати, тебя как зовут-то?

До него только в этот момент дошло, что мы еще незнакомы!

– Мила, – сказала я, снова состроив ему глазки.

– Ха! Мила… Ну, Мила так Мила. А меня Степаном Ивановичем кличут. Запомнила, Милка-кобылка? – Суруляк противно засмеялся.

Меня просто передернуло от такого кавалерийского юмора. Тоже мне, остряк-самоучка!

Но пришлось мне встать за прилавок рядом с Обмылком и остаток дня провести, наблюдая, как хозяин продает клиентам фаллоимитаторы и резиновые женские прелести. Надо сказать, что торговал Суруляк довольно-таки неумело, поэтому покупали у него не слишком-то охотно. Но худо-бедно к концу дня в кассе лежало около пятнадцати тысяч.

– Да, негусто, мать твою…

Суруляк с грохотом задвинул ящик кассы. Деньги он убрал в сейф, стоявший в его крохотном кабинетике.

– Вот что, Мила, расклад такой. Завтра приходишь к десяти. Давай, подключайся к работе: ходи по залу, показывай товар покупателям. Короче, не стой как столб. Поняла?

– Поняла, Степан Иванович.

Я нарочно выделила его имя-отчество. Мне показалось, что Суруляк даже расцвел при этих словах. Похоже, немногие величали его так. Дружки, наверное, так и звали – Обмылком. А тут – красивая женщина, подчиненная, да еще такая вежливая и воспитанная, обращается к нему, как к настоящему директору!

– На сегодня все. Свободна! Витек! – крикнул он охраннику. – Ты тоже свободен! До завтра.

Витек кивнул нам и скрылся за дверью.

Я сделала вид, что роюсь в своей сумочке, и не спешила уходить. Суруляк взял телефон и начал кому-то звонить.

– Это я… Да… Давай пересечемся, только я того… – Обмылок посмотрел на меня недовольно: – Ты чего здесь торчишь? Почему домой не идешь?

– Да вот, мелочь хочу приготовить на маршрутку… Где же мой кошелек?.. – Я продолжала копаться в сумке.

– Щас!.. Щас побазарим, говорю!.. – Обмылок подтолкнул меня к выходу.

Пришлось выйти, сказав ему: «До свидания!». Ответа не последовало.

Я завернула за угол, села в машину и включила «прослушку».

– Да работаю я!.. В магазине, где же еще!.. Рука болит, зараза, и башка трещит. Эти суки меня чуть не убили!.. А что делать? Кто работать-то будет? И так один день пришлось у Айболитов просидеть на всяких там рентгенах да еще дома потом отлеживаться… Да нашел я тут одну телку. Вот обучу ее, тогда можно будет и на «больничном» посидеть. Ага! Подвози, я в магазине… Малышей, малышей побольше вези… Да… Жду.

В «прослушке» все стихло. Я насторожилась. Что еще за малыши такие? Может, Обмылок замыслил что-то нехорошее? Так, все, буду сидеть здесь и наблюдать за ним, а в случае необходимости, может, придется мне и вмешаться. А вдруг ему сейчас маленьких детей привезут для развлечений?! Тогда стоит, пожалуй, вызывать милицию…

Минут через двадцать возле магазина Обмылка остановился старенький «пирожок». Из него вышел какой-то подозрительный тип неопрятного вида в джинсовом костюме. Он вынул из багажного отделения машины большую клетчатую сумку, с какими любят ездить «челноки», и, оглядевшись по сторонам, шмыгнул в магазин. Я снова прилипла к «прослушке».

– Это у нас что? – бормотал Обмылок, – а-а… «детки»… Хорошо. Возьму пятьдесят. А это что, «подростки»? «Крутой секс»? Сколько здесь?

– Шестьдесят.

– Беру все. Почему так мало? «Подростки» хорошо расходятся. Так, это что? «Жесткий секс»? Этих можно и побольше. Сотню беру…

Я поняла, что Суруляк выбирает диски с порнофильмами для своих сексуально озабоченных покупателей. Курьер пробыл в магазине еще минут десять, потом вышел с пустой сумкой под мышкой, прыгнул в свой «пирожок» и умчался. Я на всякий случай запомнила его номер.

Через несколько минут и Обмылок выполз из магазина и, хромая, пошел к остановке маршрутки. Я выжала сцепление и осторожно двинулась за ним…

Не прошло и сорока минут, а я уже знала, где живет этот урод. В новой девятиэтажке на окраине города, возле оптового склада. Здесь была конечная остановка сорок девятого маршрута. Пригодится мне это или нет – не знаю, но никакие сведения лишними не бывают. Я выжала сцепление и отправилась домой.

Лена позвонила, когда я уже переоделась и вымыла руки, собираясь заняться ужином.

– Надежда, – сказала она, – я сегодня была у тети Маши и сказала ей про деньги. Она так обрадовались! Она сказала, что на днях устроит Никиту в частную клинику на лечение. Это почти санаторий: за городом, на природе…

– Хорошо.

– И еще я уговорила тетю Машу и Инну с ребенком снять хорошую дачу и пожить там некоторое время, пока тепло. Я им сказала: вы, мол, так устали из-за похорон и болезни Никиты. Отдохните, придите немного в себя. Тем более что в деньгах вы сейчас не нуждаетесь. Поправьте, говорю, свое здоровье. Они согласились.

– Это очень хорошо, Лена. Спасибо. Как только они уедут, отзвонитесь мне, пожалуйста. Надеюсь, тетя Маша согласится оставить вам ключи?

– Конечно, у них цветов много, кто-то же должен их поливать! А еще у них аквариум. Купили когда-то Артемке, на день рождения… Ох!..

Мы попрощались, и я положила трубку.

Чуть позже мне позвонил Андрей Закора и с характерным для него юмором объявил, что «шифонеристые» ребята – «два на два» – для нашего невинного розыгрыша найдены и готовы в любое время приступить к работе.

– Полина, а двадцать тысяч – это на нас на всех? – уточнил артист.

– Нет, Закора, это каждому.

– Ты что, серьезно?! Каждому по двадцатке?! Полина, ты правда не шутишь?

– Шутить – это по твоей части. Ты у нас – артист!

– Полин, неужели ты разбогатела? Колись: клад нашла или высокооплачиваемую работу?

– Не переживай: эти деньги не мои. Правда, не мои. Один крутой дядя подкинул по случаю. Чтобы мы одного его родственничка хорошенько разыграли. Так что, если все пройдет удачно, крутой дядя будет очень доволен…

Ну, вот, фронт работ практически подготовлен. Теперь дело за мной. Я должна заманить Обмылка в какой-нибудь ресторан, напоить его там до безобразия или подсыпать снотворное в его еду, если он мало пьет. Потом, когда он прикорнет, мы перетащим его…

В двадцатый раз я прокручивала в голове сцену расправы над убийцей. Как хороший режиссер, пыталась просчитать все до мелочей, чтобы игра моих актеров прошла если уж не гладко, то хотя бы не дала сбоев. Все ли я предусмотрела? Квартиры в нашем распоряжении. Люди все готовы. Что ж, дело действительно только за мной. Мне надо так окрутить Обмылка, чтобы он просто не смог не пойти со мной в ресторан. Как ни противно мне будет это делать, как ни гадко, но придется заигрывать с ним, и как можно достовернее. Надо показать этому уроду, что я готова стать его любовницей, заменив мадам Курочкину, что я готова привести в дом «настоящего, конкретного такого, нормального мужика»…