Песня в облаках. Том 2 (СИ) - Аккуратов Иван

Аллек оставил эти слова без внимания, однако принцесса была уверена — своего Рейлен добился. Он пытался вывести капитана из себя, манипулировал им, и, судя по мрачному виду парня, преуспевал.

Наконец Аллек, убедившийся, что с церемонией приветствия покончено, подошёл к столу, снял с пояса клинок, вытащил мушкет, и отдал подоспевшему слуге, который, к удивлению Энжи, оказался мужчиной. Затем капитан опустился на приготовленный специально для него стул, и уже через секунду для Энжи поставили ещё один рядом. Обыскивать девушку никто не решился, но никакого оружия у неё с собой не было. Интересно, знает ли хоть один из присутствующих, кто она такая?

Пока Энжи занимала своё место, а слуга, предоставивший стул, наливал ей вино, Рейлен продолжил подтрунивать Аллека:

— Что же задержало вас, капитан? Помощь фермерам и шахтёрам настолько захватывающа, что вы отдаётесь этому без остатка? Или вы сочиняли новую пламенную речь, на потеху толпе?

Кто-то за столом издал приглушённый смешок.

— Наши люди вступили в стычку с людьми мэра, — произнёс из угла комнаты Брэк. — К тому же Аллек был ранен и…

— Я разве к тебе обращался? — оскалив зубы, прорычал Рейлен. Краем глаза Энжи успела заметить, как дёрнулся вперёд Брэк, и как напряглись все вокруг.

Аллек поднял руку, приказывая своему человеку остановиться.

— Брэк, молчи. У нас нет времени на эти препирательства. Происходит что-то более важное, чем местные разборки.

— Звучит, как отмазка мелкого труса, — Рейлен ухмыльнулся, вновь перегнувшись через стол. — Но хорошо, что ты заткнул своего зверька.

Аллек склонил голову вбок, а его рука потянулась к поясу, где ещё недавно висел клинок. Рейлен, без сомнений, заметил это, и улыбка на его лице стала шире.

— Если ты ещё раз повысишь голос на кого-то из моих людей, я выведу тебя во двор и прирежу точно свинью, — произнёс капитан.

— О, я видел твой новый блестящий меч, — как ни в чём не бывало рассмеялся Рейлен. — Недурственная игрушка. Вопрос лишь, умеешь ли ты ей пользоваться, парень? Как насчёт дуэли? Ты и я? Один на один.

— Если это поможет нам наконец перейти к делу. — Аллек начал подниматься со своего места. Лицо его исказилось яростью.

— Хватит, вы, оба! — вскричал лысый мужчина с немного писклявым голосом — тот самый, что так обрадовался появлению капитана и принцессы. — Вокруг нас царит хаос, но я надеялся мы не принесём его за этот стол!

— Даже на дуэли ты своими разговорами попробуешь заставить пули остановиться, да, Таркон? — низким басом проговорил сосед Рейлена без тени улыбки на лице. — Боишься, что на тебя попадёт пара капель крови?

Лысый мужчина, поморщился, но ничего не ответил, откинувшись на своём стуле и скрестив руки на груди. Однако все немного расслабились, и Энжи посчитала это поводом приподнять голову, чтобы ещё раз окинуть собравшихся взглядом.

Всё это время принцесса сидела, уставившись на свои руки, лишь мельком глядя на членов этого странного совета. Ей было не по себе, однако переговоры не были для неё чем-то новым, и людей, в них участвовавших, она понимала куда лучше, чем разъярённую толпу на улице. Перед ней были лидеры группировок — люди, обладающие значительным влиянием в этом городе. Проявить слабость для них было недопустимо, и это заставляло вести себя столь агрессивно. Однако, пока они лают друг на друга, словно свора дворняг, помечающих территорию, у Энжи была возможность изучить их получше.

Рейлен сидел прямо напротив девушки, и, как и все прочие, совершенно не обращал на неё внимания, из чего Энжи сделала вывод, что собравшиеся не знают о том, кто она и почему здесь оказалась.

Таркон — единственный, чьё имя она узнала, кроме Рейлена и Аллека — сидел справа от неё. Мужчина был пожилым, но не старым. Его лысый, почти блестящий череп был покрыт едва заметными каплями пота, а недостаток волос на макушке возмещали густые тёмные брови из-за которых казалось, что он постоянно хмурится. Мужчина был одним из тех, кто мундиру предпочёл деловой костюм, стараясь, как предполагала Энжи, выглядеть более представительно. Однако тонкая не самая дорогая ткань, немного неподходящий ему фасон, и едва заметные на рукавах следы грязи, выдавали его дешевизну. Мужчина старался держаться уверенно, но Энжи видела, как чёрные бусинки его глаз бегали по собравшимся, а нижняя губа подрагивала, выдавая страх, сравнимый с тем, что испытывала сейчас сама принцесса. Взгляд его то и дело останавливался на Аллеке, будто в поисках поддержки, из чего Энжи сделала вывод, что мужчина — выходец из низов, добившийся власти среди рабочих, как и сам капитан. Может быть, представитель какого-то профсоюза, или что-то вроде.

О трёх других членах этого совета, ещё оставалось сделать свои выводы, однако один из них, внушал опасения больше прочих. Мужчина по левую руку от Рейлена сидел, склонив голову, в точности, как и сама девушка, из-за чего принцессе даже сперва показалось, что человек спит. Он был старым, но жилистым и высоким. Тяжелая коричневая роба скрывала его одежду. Седые волосы спадали на плечи. Лицо, испещрённое морщинами, походило на кору Царь-древа.

Всё это время он молчал, лишь задумчиво посматривая на остальных членов совета, и каждый раз, стоило его пронизывающему холодному взгляду остановиться на принцессе, как по её коже пробегала дрожь. И каждый раз, когда такое случалось, на его лице появлялась едва заметная тень улыбки, словно он чувствовал страх девушки. Наслаждался им. Питался. Он смотрел на неё, как смотрит мясник, выбирая животное на убой, словно она была не более чем товаром, выложенным им на прилавке. Товаром, который если потребуется, можно будет обменять для собственной выгоды.

— Ты чужой за этим столом, Рейлен, — раздался тихий, певучий голос, принадлежащий соседу Таркона, который был точной его противоположностью. Самый молодой из всех присутствующих, со светлыми лоснящимися волосами, доходящими до плеч. Смеющиеся глаза, ухоженная кожа лица, явно покрытая тонким слоем пудры, выдавали в нём представителя местной аристократии. Наряд его, яркий и пышный, с вкраплениями красного бархата и золотыми узорами, куда больше подходил для бала, чем для деловой встречи. Однако на манжетах белой рубашки был изображён дракон, что говорило о принадлежности к банде, а его охранник, расположившийся прямо за спиной юноши, был самым грозным громилой из всех, что принцесса видела, и всё его лицо покрывали синие татуировки. Улыбнувшись, он заигрывающе подмигнул адмиралу и продолжил, — За то, что мы все решились выслушать тебя, нужно благодарить тяжёлые времена и ситуацию, в которой мы оказались. В такие моменты нужно переступать через себя и искать новых союзников, однако не забывайся, ведь мы, в любой момент, можем выгнать тебя на улицу. Тебе этот разговор нужен куда больше, чем нам.

— В таком случае, Виллиан, могу оставить вас погибать вместе с этим долбанным островом, будь он неладен, — огрызнулся Рейлен, сверкнув глазами. — Я не потерплю, чтобы мне указывали, что делать.

— Время — это деньги, — вновь ласково пропел Виллиан, поглаживая себя по напомаженным русым волосам — крашенным, как быстро догадалась принцесса. — Каждая минута безмятежного времяпрепровождения стоит мне сотни осколков. Посмотреть на двух ссорящихся петушков я всегда мог бы, не пробираясь через кордоны солдат. И куда дешевле, прошу заметить.

— Кто о чём, а Виллиан всё о петушках, — весело парировал адмирал. — Как я погляжу — у вас ничего не меняется.

— Ты не прав. — Глухим басом ответил сосед Рейлена справа, с жидкими волосами. Мундир у него — в отличии от адмирала Иль’Тарта, синего цвета — был расстёгнут, демонстрируя белый ворот рубашки, с еле заметными жёлтыми следами пота, и торчащие из-под него несколько чёрных волосков. Лицо мужчины было красным и круглым, хотя сам он толстым не казался. Щёки и брови будто сползли вниз, из-за чего он выглядел старым, уставшим и грустным, будто только что услышал о смерти всех своих ближайших родственников. Он сурово взглянул на Рейлена из-под густых бровей, и его лоб прорезала одна глубокая морщина. — Сейчас многое изменилось. Виллиан прав, твоё присутствие здесь, адмирал Рейлен Аурон, — огромная поблажка, так же, как и проведение этого собрания не в полном составе. Однако отчаянные времена, как говорится, требуют схожих мер.