Сослагательное наклонение - Юрий Гулин

… - Ну вот, собственно, и все!

Майборода повернулся к Морозу.

— Осталось зачистить особняк. Но это уже «дело техники».

— Им с такой прыгучестью надо в олимпийскую сборную! — воскликнул Максим.

— Нельзя, — вздохнул Майборода, — они ведь использовали не только собственную силу и ловкость, но и возможности костюма.

— А вот с этого места поподробнее!

— Разумеется, — кивнул головой Майборода. — Штурмовой костюм серьезно усиливает любую мышечную реакцию по желанию владельца. Защищает от пуль, осколков гранат, ножевых ударов. Не на сто процентов, конечно, но основательно. Он герметичен, и в случае надобности может обеспечить жизнедеятельность владельца при отсутствии возможности дышать внешним воздухом в течение одного часа. Так же предусмотрен автоматический ввод необходимых лекарств. За это отвечают специальные датчики. Еще одним полезным свойством костюма является помощь владельцу при падении с высоты.

— Как это?

— Сейчас увидишь.

Майборода отдал негромкую команду в микрофон, потом повернулся к Максиму:

— Смотри внимательно!

Через пару секунд из окна третьего этажа вывалился спецназовец спиной вперед. На уровне второго этажа из вытянутой вверх правой руки вырвался какой-то предмет и ударил в стену. Через мгновение спецназовец повис на тонком тросе, не долетев до земли.

— Впечатляет! — вполне искренне восхитился Мороз. — Я вижу этот костюм уже готов к применению в реальной обстановке.

— Практически — да. Но это решаем не мы…

… Обход Центра продолжался около двух часов. Когда Мороз и Майборода снова оказались в той комнате, откуда и начали свой путь, Анатолий спросил:

— У тебя есть еще вопросы?

— Есть один… Когда ты возле стенда переговаривался с кем-то по связи, я уловил слово «эльф». Ты можешь это прокомментировать?

— Ну и слух у тебя! — восхитился Анатолий. — Что ж, придется «колоться». Эльфы — недавно созданный сверхсекретный многофункциональный отряд специального назначения. И хотя, пока, отряд в боевых операциях задействован не был, все его бойцы в «прошлой жизни» — закаленные воины.

— Могу я с кем-то из них познакомиться?

— Извини — но нет. Их лиц не видел даже я. А в деле ты их уже видел, на стенде.

— А я думал, что это работают испытатели…

— Они и есть испытатели. Испытывают свое будущее снаряжение…

… Глава Администрации Президента вышел из-за стола с протянутой для приветствия рукой.

— Поздравляю, Максим, отличная работа! Столь хвалебных реляций в адрес кого бы то ни было, я давно не читал! Президент с Премьером довольны! Да это вы и сами от них скоро услышите… А пока, я уполномочен объявить, что под вас решено сформировать группу высококлассных специалистов — довольно вам в одиночку геройствовать!…

Повелитель хладагентов

Москва. апрель 2009 года…

… Вся группа была в сборе за исключением научного консультанта Анатолия Степановича Майбороды. Мороз, сидя за своим столом, делал вид что работает, на самом деле, исподволь наблюдая за сотрудниками. До начала совещания оставалось еще несколько минут, и атмосфера в кабинете Мороза была самая непринужденная. Сотрудники общались друг с другом, правда, стараясь при этом не создавать много шума — все-таки шеф работает. «Не слишком ли я их балую? Хотя, с другой стороны, гайки я всегда подтянуть успею. И воли и умения у меня для этого вполне достаточно!». Заручившись этой успокоительной мыслью, Мороз продолжил свои наблюдения. Вася Васильев, начальник его охраны, а теперь еще и руководитель оперативного отдела, о чем-то переговаривался с Вахой Чаидзе, перешедшим в группу из МИДа, и Колей Мерзликиным, бывшим работником прокуратуры. Руководитель юридической службы Володя Камов шептался с двумя бывшими «ментами»: Надюшей Масловой и Романом Бугровым. Похоже, рассказывал что-то смешное, потому что Маслова то и дело прыскала в кулак. Молодец! Надюша только недавно стала отходить от стресса, который ей пришлось пережить еще в бытность работы сотрудником отдела по борьбе с распространением наркотиков. Это жуткое убийство священника, которого нашли распятым на кресте в одном из пакгаузов Ярославского вокзала… Еще один юрист Саша Шустов и экс-хакер Рита Кочкина что-то азартно чертили в блокноте. Может, играли в крестики-нолики?.. А вот тележурналист Гарри Станкевич — тот просто зевал в сторонке. Впрочем, официально он в группе не числился.

Мороз взглянул на часы и громко произнес:

— Начинаем, дамы и господа!

Через несколько секунд все уже сидели за столом, установленном перпендикулярно столу Мороза, и «если» глазами начальство.

«Нет, ничего, пока еще не избаловались!» — удовлетворенно подумал Максим, а вслух произнес:

— Сегодня у вас первый самостоятельный выход. Необходимо промониторить режим рабочего времени в министерстве…

Максим назвал министерство — над столом прокатился вздох удивления.

— Ничего и силовиков иногда надо «перетрахивать», как говаривал товарищ Сталин. Лишнего себе не позволяйте, но и спуску не давайте тоже. Старший — Васильев. С Богом!..

… Вскоре в кабинете остались только Мороз и Станкевич. Гарри в группе отводилась роль внештатного прессаташе. Но этот так, в шутку. На самом деле с недавнего времени Станкевич вел на одном из центральных каналов передачу «Кому закон писан?». Передача очень быстро набирала рейтинговые очки. Темы в передаче затрагивались самые острые, как правило, больно бьющее по высокопоставленным руководителям всех уровней — по делу, разумеется. Вел передачу Гарри просто виртуозно, никого и ничего не боясь. Что при такой-то «крыше» было и не удивительно. Негласное покровительство Администрации Президента дорогого стоило!

Гарри посмотрел на Мороза:

— Готовить передачу?

— Погоди. Не в этот раз…

— А жаль, — вздохнул Станкевич…

… Премьер весело посмотрел на Мороза.

— Ну что, с почином? Навели твои ребята шороху! Министр тут у меня слюной брызгал — верблюд отдыхает!

— Сильно возмущался?

— Не то слово. Слезно просил оградить его от твоих «отморозков».

— Даже так?

— Слово в слово. Но я его поправил. Сказал, что твои ребята не «отморозки» а, скорее, «хладагенты», этакие охладители горячих голов не в меру ретивых чиновников и зарвавшихся госслужащих.

— А он что?

— А ничего. Сначала грозился в отставку подать, потом остыл.

— Значит, дошел холод до головы?

— Наверно. Но ты сильно-то не гордись. Предупреди своих людей, пусть не забывают про деликатность…

— В чем-то перегнули палку?

— Пока не очень. Это я так, на будущее… Ладно, иди, «повелитель хладагентов»…

«Отпуск» в горах…

Москва. Май 2009 года

Приглашение посетить президентскую дачу не было для Максима Мороза сверхординарным событием. Но сегодня в воздухе чувствовалась какая-то напряженность. А когда приехал Премьер, Мороз понял, что нынче его позвали не только чаи гонять.

Как только все трое оказались в отдельном кабинете, Премьер сразу перешел к делу:

— Нам нужен твой совет, как лица незаангажированного. Вчера состоялось расширенное заседание Совета безопасности. Рассматривался вопрос о проведении в горах Кавказа на территории России съезда Горских Народов Кавказа.

— Я так понимаю, что идея проведения этого съезда принадлежит не нам?

— Правильно понимаешь! На съезде намерены верховодить лидеры региональной оппозиции, хорошо, если не полевые командиры!

— И какое принято решение?

Тут слово перехватил Президент:

— В том-то и дело, что пока никакого! Запретить проведение съезда не реально. Отказаться от участия глупо. Участвовать — еще глупее!

— Опасаетесь, что мы останемся на нем в меньшинстве? — догадался Мороз. — Неужели наши сторонники столь малочисленны?

— Там, где есть власть, наших сторонников вполне достаточно. Но съезд будет проходить где-то в горах. Там наши позиции пока неустойчивы…

— Значит, нужно их усилить на самом высоком уровне!

— Предлагаешь мне принять участие в съезде? — приподнял одну бровь Президент.

— Зачем так радикально? Достаточно будет направить на съезд полномочного представителя.

Президент и Премьер переглянулись.

— И ты предлагаешь в качестве такого представителя, конечно, себя? — спросил Премьер.

— Если моя кандидатура вас по каким-то причинам не устраивает…

— Не в кандидатуре дело, — перебил его Премьер, — а в последствиях этого шага. Даже если такому представителю удастся выступить на съезде и произвести должное впечатление на делегатов, — это я могу допустить — то вернуться целым и невредимым практически невозможно. И что мы будем делать с убитым или — не дай Бог — захваченным в плен полномочным представителем? Ты подумал, какие это будет иметь последствия?