Делирий - Василий Головачев

— Гидроакустическая антенна, — пояснил Зиновий.

Шаймиев достал бинокль.

В окулярах появился борт корабля, потом катер. Нигде не было видно ни души.

— Где народ?

— А зачем там народ? — пожал плечами проводник. — Кому надо, тот на месте.

— Чёрт, посмотреть бы одним глазком на экраны, небось с борта аппарата передачу ведут.

— Разрешат — посмотрите.

— Может, рыбку половим? — поинтересовался Крист.

— Тут её мало, к берегу надо.

— Вон же берег, — показал пальцем Петяй на туманную зеленоватую полосу на востоке. — Сколько до него?

— Километров десять, — оценил Крист.

— Это не берег, — сказал Зиновий.

— А что? Мираж?

— Туман.

— Туман, на озере, в это время?

— Стал появляться недавно, то полосами, то шапками. Учёные говорят, там выходы гидротерм.

Афанасию вдруг пришла в голову идея. Он отошёл к корме, поманил за собой Шаймиева:

— Что, если мы устроим предварительный брейнсторминг?

— Почему нет? — сразу сообразил капитан. — Пусть посканируют дно, где «Мир» ползает, всё равно делать нечего. Сейчас соберу.

Через несколько минут команда экстрасенсов собралась в тесной каюте катера, где с трудом могли уместиться семь-восемь человек. Это был единственный недостаток судна, так как во всём остальном оно являло очень высокий уровень отечественного судостроения.

— Задача простая, — сказал Афанасий. — Попробуйте разобраться, что на самом деле обнаружил «Мир». Кроме того, посмотрите акваторию Байкала в радиусе пятака, не проявляет ли кто интерес к экспедиции.

— Сделаем, — пообещал за всех Джокер. — Но по очереди.

Шутить и ёрничать на этот раз никто не стал. Экстрасенсы понимали ситуацию и уже начали настраиваться на определённую работу, как они это делали не один десяток раз.

— Командир, — окликнул Вьюгина заместитель.

Афанасий выбрался на палубу.

— К нам гости, — показал Шаймиев на приближавшийся катер.

— Откуда он взялся?

— Как будто бы за нами шёл.

— Милиция, — односложно объяснил Зиновий.

— Милиция? — удивился капитан. — Что ей тут делать, вдали от берегов? Может, это рыбнадзор?

— Намучились мы с ними, — поморщился проводник. — Всё время палки в колёса суют. То им то не так, то это. Паспорта вздумали проверять, документы на проход по Байкалу. К «Мирам» придрались: загрязняют, мол, акваторию, флору губят.

Катер приблизился, большой и старый, с ржавыми пятнами по бортам. Над рубкой его гордо реял трёхцветный российский флаг, на носу стоял прожектор. Назывался катер «Тёртый».

Шаймиев оглянулся на Афанасия.

— Как тебе нравится? Тёртый калач. Что им надо, как думаешь?

— Посмотрим.

«Тёртый» остановился почти впритирку к катеру вьюгинской группы. На носу судна появились двое мужчин в летней белой форме милицейских служащих, лейтенант и сержант. Один поднял рупор:

— Кто старший?

— Я, — негромко ответил Афанасий.

— Разворачивайте посудину и следуйте за нами.

— Щас, — хмыкнул Шаймиев. — Только сало доедим.

— Не понял!

— Представьтесь, — сказал Афанасий.

Милиционеры — низенький и плотный сержант и высокий, худой, как пугало, лейтенант — переглянулись.

— Служба береговой охраны, — снова поднял ко рту «матюгальник» сержант, хотя можно было разговаривать и без мегафона. — Разворачивайте корыто, да побыстрей!

— Попрошу не мешать работать, — сухо сказал Афанасий.

— Чо? — поразился сержант. — Не понял, что ли? А ну быстро сматывайтесь отсюда! На берегу поговорим!

— В другой раз, — по-прежнему не повышая голоса, сказал Афанасий. — Не мешайте работать федеральным органам, выполнять задание партии и правительства. Я полковник Вьюгин, а вы кто?

Из каюты выглянул хмурый Джокер.

— Командир, что вы там орёте? Нам же сосредоточиться надо. — Он увидел милиционеров, почесал подбородок. — Эти орут, что ли? Пошли их на…

Слуги порядка снова переглянулись. Сержант взялся за кобуру.

— Немедленно выйдите на палубу! Включайте мотор, следуйте за нами! Повторять больше не буду!

— И я не буду, — хладнокровно сказал Афанасий. — Убирайтесь отсюда, пока наше терпение не лопнуло.

— Может, вы ещё и стрелять начнёте? — насмешливо сказал Шаймиев. — Не боитесь, что ответим?

— Это федералы из Москвы, Симанчук, — скучным голосом проговорил Зиновий. — У них карт-бланш.

— Да плевать мне, что они федералы! — заорал худой лейтенант. — Сказал — следовать за нами, значит, следовать! На берегу разберёмся! Не подчинитесь — применим оружие!

Афанасий посмотрел на Шаймиева, тот протянул ему рацию.

— Щас к тебе берег сам приедет, — пообещал майор.

Афанасий вызвал Михеева.

— Где вы? — спросил полковник.

— В пяти кабельтовых от базы.

— Будем минут через двадцать.

— Милиция грозится применить оружие.

— Какая, к чёрту, милиция?

— Два штымпа в форме, лейтенант и сержант. Фамилия лейтенанта Симанчук.

— Дай рацию старшему.

— Лови. — Афанасий бросил худому рацию, сделанную в форме браслета.

Лейтенант с трудом поймал её, толкнув напарника в плечо так, что тот уронил мегафон в воду.

— Вот б…ь! — выругался сержант. — Утонет же!

— Лови, хватай за ремешок!

— Поговори с начальством, — сказал Афанасий.

Лейтенант поднёс рацию к уху. Что он услышал, осталось неизвестным, но глаза у него полезли на лоб, стали как плошки, на лбу выступила испарина.

— Хто?! — переспросил он удивлённо. — А-а… понял, товарищ полковник… Симанчук моя фа… лейтенан… ага, понял, слушаюсь!

Он сглотнул, вытер дрожащей рукой пот на лбу, протянул рацию Афанасию, будто они стояли рядом.

— Велено передать… звиняйте…

— Бросай, — сказал Шаймиев.

Лейтенант неловко бросил. Теперь уже Шаймиеву пришлось проявлять чудеса эквилибристики, чтобы поймать браслет и не свалиться в воду.

— Прошу удалиться, — сказал Афанасий. — И как можно быстрей.

— Да, сичас, мы уже. — Худой завертел над головой кулаком.

Катер заворчал, отвалил вправо и резво побежал прочь от катера экстрасенсов и теплохода экспедиции.

— Интересно, что он им сказал? — задумчиво произнёс Шаймиев, имея в виду Михеева.

Афанасий поднёс рацию к уху.

— Василич, спасибо, всё в порядке.

— Работайте, — донёсся голос полковника.

Джокер поймал взгляд Вьюгина, скрылся в салоне.

— А ведь их кто-то послал специально. — Шаймиев пригладил волосы на макушке. — Кто мог знать из береговой милиции, что мы прибыли на базу для непростой миссии? Их ведь и послали сюда, чтобы убедиться: мы уже здесь. Или я усложняю?

— Разберёмся, — проворчал Афанасий, вдруг подумав, что без помощи Ромы Волкова их миссия провалится.

Жизнь Фирдоуза Адольфовича Калкаманова с виду ничем не отличалась от жизни таких же знаменитых людей: артистов, певцов и дирижёров. Он бывал в ресторанах, встречался с журналистами, отдыхал на известных своими экзотическими особенностями островах, летал на самолётах, спал и ел. И все это видели.

С другой стороны, Фирдоуси — как его звали в театральном мире и в шоу-бизнесе, — был рептилоидом, и тайная жизнь его подчинялась совсем другим законам. Имея доступ к В-терминалу, он мог в любой момент оказаться на какой-либо из баз АПГ в Солнечной системе либо вообще в модус-центре Галактики, поблизости от Звёздного Вихря, как называли шаровидное скопление звёзд, вращавшееся вокруг центральной чёрной дыры, сами галактоиды.

Кроме того, Фирдоуси владел множеством имений на всех материках Земли, где он также имел возможность восстановить силы в привычной атмосфере, отдохнуть и расслабиться как с женщинами Земли, так и со своими родичами обоего пола: на Голливудских холмах в Лос-Анджелесе, на Карибском острове Сент-Барс, в штате Колорадо, между Ниццей и Каннами, в Западном Сассексе в Англии и во множестве других.

Восемнадцатого августа Фирдоуси отдыхал в Хорватии, где в местечке Умаг на берегу Адриатического моря, у него было суперсовременное поместье, построенное совсем недавно, год назад. Поместьем этим пользовался только сам Генеральный Поводырь человечества, поэтому на его территории он мог без боязни жить и передвигаться в истинном обличье человекоподобной рептилии.

Изредка здесь появлялись и другие Поводыри, родичи Фирдоуси, с которыми он любил вести длинные философские беседы. С одной стороны, Поводыри не жаловали эти занудные посиделки в стиле «наставник — ученик», с другой — они не могли отказаться, так как приглашение означало нечто вроде поощрения, которое надо было принимать в исключительной мере подобострастно.

Утром по местному времени в гости к «знаменитому дирижёру» заявился Кочевник, отвечающий за систему контроля России.

До этого момента Фирдоуси почти не встречался со своим коллегой в приватной обстановке, и Фурсенюк принял приглашение с изрядной долей настороженности. Оно могло означать что угодно, от похвалы до разноса, хотя причин для последнего Кочевник не видел. Если не считать провала с Феллером, контакт которого с русским экзором закончился ликвидацией американца и бегством русского.