Чагинск. Книга 1 - Эдуард Николаевич Веркин

как трезвый. Как всякий опытный пьяница, он умел быстро трезветь и пьянеть в зависимости от неотложности обстоятельств.

— Да, сегодня много материала, — согласился Светлов. — Я распоряжусь, чтобы больше не запрещали.

— Спасибо, Алексей Степанович, вы просто Решилье!

Роман качнулся, я упустил, и Роман немного упал на Светлова. Тот поймал его и удержал на ногах.

— А я тебя все-таки знаю… — прошептал Шмуля. — Я тебя помню…

— Я тебя тоже, — улыбнулся Светлов. — Присаживайтесь.

Он передал мне Шмулю.

Мы устроились, я прислонил Романа к сосне спинкой стула, сам сел рядом, чтобы если что. Хазин по другую сторону. Светлов расположился напротив. Дельфин куда-то делся.

— Я слышал, вы КАЭС собираетесь реанимировать, — сказал Хазин. — Это правда?

Стол в грязелечебнице был сервирован проще: овощи, водка, лимонад, хлеб вкусный; я попробовал черный.

— Есть такие планы. — Алексей Степанович взял хлеб, понюхал. — Сейчас считаем. Возможно, будем строить заново, так дешевле.

— Я был на КАЭС, — зевнул Хазин. — Там отличная натура. А где новую хотите?

— Хазик, нельзя так грубо лизоблюдствовать… — заявил Шмуля. — Тебя не возьмут… никуда не возьмут…

Из окна столовой выглянул мэр Механошин и тут же спрятался. Через секунду к нам подбежала официантка и сменила на столе водку.

— Отличная идея! — Хазин тут же схватил бутылку, свернул крышку и разлил по стопкам. — За успех нашего предприятия!

— За адмирала Чичагина, — сказал я.

— Я понял, кто был их отец… — Роман потянулся к водке. — Понял…

— Шмуле больше не наливать. — Хазин отодвинул от Романа стопку.

А Алексей Степанович, кажется, был не против выпить. Мы чокнулись и выпили, водка оказалась удивительно хороша.

— Неплохо, — сказал Хазин.

— Да, неплохо, — согласился Светлов. — Кстати, мне понравилось. Я о стихах про станцию «Мир». Это забавно.

Светлов поощрительно похлопал Хазина по плечу.

— Это на самом деле не про станцию «Мир», — стал разъяснять Хазин. — Вы же понимаете, Алексей Степанович, это про другое…

— Да, разумеется, понятно, что про другое. Но ведь и про станцию тоже…

— Да, это понятно…

В окно выглянули мэр Механошин и Зинаида Захаровна рядом с ним. Улыбнулись.

— Мне говорили, что тут чудесно готовят мясо, — сказал Светлов. — Слышите, какой необычный запах?

— Пахнет изумительно, — согласился Хазин. — Мэр обещал, что мясо будет фантастическое.

Запах был действительно фантастический, остро-сладкий, перечный. И гостей пока немного. Хорошо.

— Я люблю начало лета, — Светлов с удовольствием огляделся. — Первые недели, сирень цветет, акация, запахи… Лучшее время.

— Как дела с котлованом? — спросил я.

— Неплохо, — сказал Алексей Степанович. — Котлован по графику. А как День города?

— Праздником Крыков занимается… — ответил я. — Его здесь нет, но он придет. А мы…

— Тут для приличных людей, — заметил Хазин. — А Крыков…

Хазин икнул.

— Неприличный человек. Он нас неоднократно кидал, Алексей Степанович…

— Хазин! — попросил я.

Хазин замолчал, стал есть огурец.

— А книга ваша как? — спросил Светлов.

— Спасибо, вполне продвигается, — ответил я. — Сейчас мы как раз описываем… вот грязелечебницу. Здесь самая высокая грязевая башня в Восточной Европе… Известная грязевая башня в Светлогорске ниже на полтора метра…

Я указал пальцем в сторону Светлогорска.

— Нет, я про настоящую книгу. Вы над чем-то работаете?

Я не успел ответить, возникла Зинаида Захаровна.

— Добрый вечер! — Зинаида Захаровна осветилась приветственной улыбкой. — Что-нибудь требуется?

— Когда шашлык будет? — спросил Хазин сварливо.

— Скоро! — заверила Зинаида Захаровна. — Наш повар готовит изумительное мясо! В маринаде из гранатового сока! Сейчас как раз пробную партию делаем, проверяем решетки… Скоро все будет готово, начнем отдыхать!

Подкатил черный «ваген» врио. Сам врио из него не объявился, вылезли усталый полярник и Паша Воркутэн. Полярник имел привычно отсутствующий вид, Воркутэн переоделся в тренировочный костюм и хищно поглядывал вокруг. Зинаида Захаровна устремилась к ним.

— А где же сам исполняющий? — спросил Хазин. — Мы так ждали…

— Ему позвонили, — ответил Светлов. — Сами понимаете, заботы. Область довольно запущена, работы по колено.

Полярник и Паша Воркутэн разместились за соседним столиком. Присутствие Паши привело к пробуждению Романа, он открыл глаза и стал посматривать.

— Шмуля ре́внует, — сообщил Хазин. — Будет бойня сучек…

Зинаида Захаровна вернулась к нашему столу и сообщила:

— Наш повар — заслуженный работник культуры Российской Федерации.

— Будет бойня работников культуры! — хихикнул Хазин.

— Большое спасибо, — поблагодарил Алексей Степанович. — Передайте ему поклон.

— Обязательно! — Зинаида Захаровна стала поправлять приборы на столе. — Он будет очень рад…

За соседний стол уселись люди в пиджаках, я видел их еще в Доме культуры и почему-то подумал, что они — потомки адмирала Чичагина: Виктория, Надежда и Оскар. Оскар нервничал, возил вилкой по краю тарелки и озирался, мне показалось, что Оскар хочет в туалет, но стесняется спросить, где он.

Из столовой выступил мэр Механошин, он задержался на крыльце, осмотрелся и пошагал к нам.

— Здесь раньше били горячие ключи, — сообщил Светлов. — Они сейчас заилены, но мы хотим их со временем открыть. Знаете, наш холдинг при каждом предприятии открывает свою здравницу…

— Прекрасная идея! — Зинаида Захаровна уронила вилку. — Об этом мы давно говорили, как хорошо, что теперь… Так все получилось… Отдыхайте!

Зинаида Захаровна сместилась, ее место занял Механошин.

— Добрый вечер! — с энтузиазмом произнес он.

После чего поздоровался со всеми за руку, даже со Шмулей. Я все сильнее ощущал нарастающий сюрреализм ситуации, но как во сне не мог вырваться из цепких лап абсурда, куда тут вырвешься.

— Отдыхаем, Александр Федорович, — ответил Светлов. — Прекрасная погода!

— Да, погода прекрасная. Скоро будет готово мясо! У нас опытнейший повар…

— Он заслуженный работник культуры, — перебил Хазин.

— Заслуженный работник сепультуры, — булькнул Шмуля.

Светлов рассмеялся и посмотрел на Романа с интересом. Мэр вежливо похихикал.

— Роман, а вы кем работаете? — спросил Светлов.

— Я артист…

— Он незаслуженный работник культуры, — хихикнул Хазин.

Все-таки пьян, подумал я.

— Отдыхайте, пожалуйста, — сказал мэр. — Если что — я рядом. И Зинаида Захаровна…

Зинаида Захаровна приложила руку к сердцу.

— Иду встречать гостей, — сообщил мэр. — Извините.

Удалились.

Подъехало несколько машин, из них выходили люди. Зинаида Захаровна и Механошин встречали их, провожали между деревьями и рассаживали за столы. Директор музея Бородулин, люди из электросетей, лучшие и начальники, Большак и Большуха, управители доручастка и «Гортопа», другие, я видел их недавно в клубе, медиков и педагогов, они размещались за столами, день заходил на свой второй… или третий вираж, день продолжался и продолжался, Паша Воркутэн курил длинную папироску. Все эти люди вели себя слегка стеснительно и поглядывали в сторону нашего стола, на Светлова. Мясом пахло все сильнее.

— Хорошая грязелечебница, — признался Хазин. — Здесь… сосны…

— Реликтовая роща, — пояснил Светлов. — Таких мало сохранилось, люди почему-то старались их уничтожать… Высаживали на их месте скучные леса…

Федора все нет, вдруг подумал я. Несет службу