Основной рубеж - Алекс Орлов

Он видел ее всего лишь секунду. Следом за ней шли несколько вооруженных людей. Тони вернулся в коридор и пошел вслед за уходящим конвоем.

Идущие впереди люди были высоки ростом, и за ними ничего не было видно. Незаметно для себя Тони снова оказался возле душа, где его остановил Шоколадный Док:

— Эй, ты куда? Заблудился?

— А, точно, — виновато улыбнулся Тони, — чуть не прошел мимо… А кого это там повели?..

— Либерман поймал какую-то девчонку. Говорят, что это она всадила в нас две ракеты…

— И что с ней теперь будет?

— Что, понравилась? — засмеялся Док.

— Ничего, симпатичная…

— Наверное, переправят ее на «тритон», а там шлепнут. Это уж как пить дать… Там заправляют люди «Кентавра». Ну ладно, пойдем мыться, — сказал Док, и они вошли внутрь душевой комнаты.

В предбаннике стоял пар, а на скамье возле стены сидели два человека.

— Привет, Док, — сказал один из них.

— Привет, Солли.

— Ну у тебя и вид, Док! Что за парень с тобой?

— Мой новый напарник. В бригаде Брандта подобрали. Зовут его Тони… Знакомься, Тони, это Солли, а это Гилпин… А чем они занимаются на корабле, лучше не спрашивай…

— Здравствуйте, — поздоровался Гарднер

— Добро пожаловать на «Хокай» парень, пристанище отъявленных контрабандистов… — Солли залился радостным смехом.

Док разделся и, похлопывая себя по складкам на большом животе, прошел в кабинку. Едва за ним закрылась дверь, Тони схватил свой пистолет и, встав на скамейку, спрятал его в вентиляционное отверстие.

Покончив с этим делом, он быстро разделся и занял соседнюю с Доком кабинку. Там Гарднер машинально включил воду и начал тереть себя мочалкой, думая только о том, как помочь Бренде.

«В любом случае нужно вернуться в делитель и убрать ключ. Не хватало еще погибнуть из-за собственной диверсии…»

Вода в кабинке Дока перестала шуметь, и послышался его голос:

— Ты скоро, Тони?

— Да, Док. Уже выхожу.

— А то Парьяно раздаст весь свой фирменный туляш, и мы останемся с одним гарниром…

Тони выключил воду и тоже вышел из кабинки.

— Кто такой Парьяно? Кок?..

— Не «кок», парень, а мастер. Из обыкновенного сублимированного мяса он готовит такой гуляш, какой у иного ресторанного маэстро не получится даже из парной телятины… На, держи свою обновку. Хорошо, что у нас с тобой разные размеры — не перепутаешь…

Тони с удовольствием надел чистое белье, носки и новую серую робу. Ботинки остались прежние. Их Тони не сменял бы ни на какие другие.

— Ну, ты просто капрал-отличник… — восхитился Шоколадный Док, увидев, как ладно сидит на Тони новая роба. — А эти лохмотья — в контейнер.

Док собрал старую одежду Тони и бросил в мусорный ящик. Неожиданно под ноги механику упала желтая бирка. Увидев это, Тони застыл, ожидая развязки.

«Ну что же, пистолет рядом…» — пронеслось у него в голове.

Шоколадный Док подобрал бирку и, отставив ее подальше от глаз, как это делают пожилые люди, начал читать вслух:

— «Тони… Гарднер… 28-я застава…» Больше ни хрена не могу разобрать, — посетовал Док. — Так ты раньше служил пограничником?..

— Да, пришлось, — осторожно ответил Тони.

— То-то я вижу, у тебя выправка военная и шрам на позвоночнике… Был в переделках?..

— Случалось…

— Возьми свою бирку. Сохрани. На старости лет будешь показывать внукам…

Тони взял бирку и быстро спрятал в карман, а Шоколадный Док как ни в чем не бывало закончил одеваться и сказал:

— Я ведь тоже служил. Целых три года в танковом полку. Механиком… Ну, ты готов?

— Готов…

— Тогда пошли за нашим гуляшом, а то Солли взял моду съедать по три порции.

58

…Бренда сидела в капитанской каюте и поглощала обед, который ей принесли из судовой столовой. Она быстро расправилась с супом и принялась за гуляш с рисом, стараясь не думать о том, что ее ожидает.

— Ну что, нравится тебе у нас? — улыбаясь, спросил Либерман, наблюдая за девушкой от двери каюты.

— Кормят хорошо, — кивнула Бренда, отодвигая пустую тарелку и беря компот. Дверь открылась, и вошел капитан Слэш.

— А, вы еще не пообедали?..

— Я уже закончила. Спасибо… Капитан прошел к своему рабочему столу и занял обычное место.

— У вас хороший аппетит, мисс Сантос. Слишком хороший для пленницы, — заметил Слэш.

— Неизвестно, что ждет меня впереди, сэр. Так почему бы не поесть, если появилась такая воз можность.

— Мисс Сантос, скажите, сколько еще людей уцелело на вашей заставе?..

— Этого я не знаю. Вы же видели, что там творилось… Может, никого не осталось, а может, пара человек прячется в оазисах…

— Я не видел боя. Мы спустились на Чегет гораздо позже… А где ваш напарник, мисс Сантос?..

— У меня не было никакого напарника, сэр.

— А следы на песке? Мои люди, — капитан кивнул на боцмана Либермана, — доложили, что цепочка следов уходила на восток.

— На песке много следов, сэр. И они идут в разных направлениях, — возразила Бренда.

— А откуда у вас второй мешок? Кому он принадлежал, если не вашему напарнику…

— Я собрала на пепелище все уцелевшие вещи, которые могли мне пригодиться. Если бы я нашла пять мешков, будьте уверены, я бы притащила их все…

Капитан Слэш понимал, что девушка говорит не правду, но ни в каких сведениях он не нуждался. Он допрашивал девушку, чтобы соблюсти формальности. Раз есть пленник, значит, должен быть и допрос.

— Ну и главный вопрос, мисс Сантос. Кто стрелял в наше судно?..

— Я… Больше некому…

— Но мне говорили, что все огневые средства заставы были уничтожены в бою. С чего же вы запускали ракеты?..

— У одного робота уцелел манипулятор. Как раз тот, где размещались зенитные ракеты…

Капитан Слэш и боцман Либерман переглянулись.

— То есть вы разбираетесь в роботах, мисс Сантос? — с сомнением в голосе спросил капитан.

— Приходилось, сэр. Я была пилотом «Невиса»…

— Такая хрупкая девушка водила огромный робот? — удивился капитан Слэш.

— Тут нет ничего удивительного, сэр. Еще четыре таких же девушки сгорели вместе со своими машинами…

С лица Слэша исчезла улыбка, и он кивнул:

— Теперь я понимаю, почему вы так спокойны, мисс Слэш.

— Да, сэр. Я пережила смерть всех моих друзей, поэтому моя собственная меня не слишком пугает.

— Вы думаете, что мы вас убьем?

— Не знаю. Во всяком случае, я пыталась убить вас.

Слэш задумался и молчал целую минуту. Наконец капитан поднялся из-за стола и подошел к Бренде:

— Мисс Сантос, я хочу предложить вам сделку.

— Какую сделку? — насторожилась Бренда.

— Жизнь в обмен на молчание. Я не хочу передавать вас своим нанимателям, потому что они вас просто пристрелят. К тому же вы мой пленник и я волен поступать с вами, как сам того пожелаю…

Бренда молча смотрела на капитана, ожидая, что он скажет дальше.

— Я хочу сохранить вам жизнь, но при одном условии…

— Если это то условие, о котором я думаю… — вспыхнула Бренда.

— Нет, мисс Сантос, это другое условие. У вас, я вижу, завышенная самооценка. Я же сказал: «Жизнь в обмен на молчание». Это означает, что мы заберем вас с Чегета и высадим в первом же порту, а вы должны дать слово, что нигде и никогда не упомянете названия нашего корабля…

— И все?.. — не поверила Бренда.

— Все, — утвердительно кивнул капитан.

— Так просто?

— А чего же здесь сложного? Я не хочу вас убивать, только и всею. По-моему, это нормально, вы не находите?

— Хорошо, сэр. Я согласна…

— Вот и отлично. Можете располагаться прямо здесь, в моей каюте. Все равно я целый день провожу в рубке. А ночевать я буду у помощника…

После этих слов капитана Либерман закинул автомат на плечо и спросил.

— Я свободен, сэр?

— Конечно, боцман, идите.

Боцман ушел, а вслед за ним ушел и капитан Слэш. Оставшись одна, Бренда стала осматривать жилище капитана.

Фотографии на стенах, книги на полках, модели старинных летательных аппаратов, подвешенные к потолку.

«Где же теперь Тони? Успел ли он ослабить аварийный рычаг? Если так, то придется вернуть его на прежнее место…» — размышляла Бренда.

Сначала она решила сбежать с судна прямо сейчас, но потом передумала. С ней обошлись по-хорошему, но неизвестно, как поступят, если поймают при попытке к бегству.

«Надо оставаться на этом судне. Другого пути нет. Надеюсь, Тони поймет меня…» — подвела итог Бренда.

59

…Покачивая бедрами, Эмми направилась к двери. Панакис не мог отвести от нее взгляда. Даже папка с бумагами, которую держала Эмми, казалась такой же изящной и привлекательной, как сама секретарша.

Все, до чего дотрагивалась Эмми, становилось живым и теплым.

Секретарша вышла, и дверь за ней закрылась.