Несудьба - Эллин Ти

– Мы разговариваем, – негромко отвечает Аленка.

– Пошли, Серый, пусть болтают.

Коваль тянет меня в воду, и я иду за ним. Это лучший расклад сейчас. Хотя мне и жутко хочется Аленку затискать – не вариант. И от разговора их отвлекать, и вести себя нагло. Ничего нельзя, как в тюрьме, честное слово. Но чтобы добиться результата, нужно какое-то время терпеть и идти по самой неудобной тропе. Но оно того будет стоить, я уверен.

Мы плаваем и сходим с ума минут пятнадцать в одиночку, поглядывая на девчонок. Вода теплая нереально, одно наслаждение. Нужно будет еще как-то так вырваться, днем от плавания такого кайфа почему-то нет. А тут прям настроение поднимается.

Особенно оно поднимается, когда девчонки встают и направляются в сторону воды. Я не вижу никого, кроме Алены, и от разглядываний ее фигуры не могу оторвать наглый взгляд. Эта миниатюрная девчонка без одежды еще более красивая, чем я думал. Еще этот крошечный черный купальник… Я сейчас наплюю на все «можно» и «нельзя» и наброшусь на нее прямо тут, как голодный зверь, честно.

Она заходит в воду медленно, тогда как Ольга Сергеевна уже через десять секунд барахтается в руках Коваля.

Тоже так хочу… На руках носить, трогать, целовать и обнимать безнаказанно и без запретов.

Но моя принцесса неприступна. Сама вокруг себя башню выстроила и не пускает меня ни в образе принца, ни в образе дракона. Ну и каким быть тогда?

Я терпеливо жду, когда она войдет поглубже, и только потом приближаюсь, понимая, что из воды она быстро убежать от меня не сможет, даже если очень захочет.

Аленка не смотрит на меня практически, делает вид, что случайно цепляется взглядом, пока рассматривает все вокруг. Я замечаю, что она не плавает, просто стоит. Воды ей по грудь, и глубже не заходит.

– Ален, а ты чего не плаваешь? – аккуратно спрашиваю, как будто просто прохожу мимо, а не пялюсь уже полчаса как сталкер на каждое ее движение и вдох.

– Не умею, – говорит негромко и, кажется, чуть смущенно. Словно не просто делится такой интересной информацией о себе, а стесняется этого. – Папа пытался в детстве научить, но ученик из меня был так себе, поэтому мы бросили попытки.

Это слишком идеальное время для этого открытия. Звезды сошлись как никогда хорошо. Осталось только Аленку каким-то чудом на свою сторону переманить, и все отлично будет.

– Хочешь, на спине покатаю? Ты сзади зацепишься за меня, а я плавать буду. И сама как будто поплаваешь.

Давай, соглашайся, ну же…

– Я не знаю, – говорит она с сомнением и снова смотрит по сторонам. Она все еще боится, что нас кто-то увидит. Что мне делать-то с этими тараканами? Как их вывести из этой прелестной головы, чтобы они не мешали нам друг друга любить?

– Никого нет, Аленка. А этим двоим точно не до нас, – киваю на целующихся в нескольких метрах от нас Ковалевых, и Аленка быстро отворачивается от них, смешно краснея. Спасибо яркой полной луне, что я замечаю все эмоции этой девчонки. – И никто не увидит нас. Мы просто поплаваем, в конце концов. Соглашайся.

«Иначе силой утащу», – хочется добавить, но успеваю вовремя прикрыть рот. Не надо ее так пугать, она и так ко мне с трудом навстречу тянется.

– Ну ладно. Только немножко.

«Только немножко» растягивается на добрых полчаса, и я ловлю от этого просто нереальный кайф.

Сначала Аленка сжимается, стесняется и переживает, а потом входит во вкус. Обнимает за шею крепче, хохочет мне на ухо искренне, прижимается доверчиво и делает все, чтобы я в очередной раз убедился в правильности своего выбора.

Я не обращаю внимания на усталость, просто веселю ее, плаваю и чуть наглею, хватая ее ноги и закидывая их себе на торс. Теперь она и вовсе на моей спине висит как обезьянка, а я кайфую от почти обнаженного, прижимающегося к моему тела.

Ее кожа как бархат, а сама Аленка горячая, как солнце. Я рад, что она смогла расслабиться наконец-то в моих руках. Нам хорошо вдвоем. Очень. И я в миллионный раз чувствую себя каким-то идиотом сопливым рядом с ней.

– А хочешь нырнуть? – спрашиваю ее и тут же перехватываю ноги правой рукой, а левой сжимаю ее кисти, сцепленные у меня на шее, чтобы не думала бежать.

– Что? Нет-нет-нет, пусти скорее! – Она пытается оторваться от меня, но я держу слишком крепко, чтобы у нее хватило сил. – Пора уже уходить, все.

– Почему ты так боишься? – хмурюсь. У нее странно сильная паника на такое простое предложение нырнуть. Мы не на глубине, тут спокойно можно достать ногами до дна, да и я-то рядом, чего ей бояться? – Эй, Карамелька?

Я быстро разворачиваюсь к ней лицом и хватаю за талию, пока Алена не сориентировалась и не отстранилась от меня. В ее глазах настоящая паника, и мне еще сильнее хочется узнать, что произошло.

– Я просто боюсь.

– Не бывает «просто». Если хочешь – расскажи, – говорю ей негромко, убирая от лица прилипшие мокрые пряди.

– Мы перестали с папой пытаться научить меня плавать, потому что я чуть не утонула. Мы так учились – я отходила от папы на несколько метров, а потом плыла к нему и обратно. Но в один такой раз какой-то идиот решил забежать в воду, не глядя на окружающих. Он прыгнул прямо на меня, я ушла под воду, когда вынырнула – меня сразу накрыло волной. Это длилось-то всего пару секунд, папа быстро отреагировал и вытащил меня. Но я успела очень испугаться, наглоталась воды, еще и об дно ударилась. Короче, с тех пор мое плавание ограничивается просто стоянием в воде. И желательно, чтобы при этом не было толпы, я начинаю паниковать. Вот…

В конце своего рассказа она очень громко вздыхает и опускает голову. Не могу считать эмоции, которые она испытывает, но, кажется, она сожалеет, что так и не справилась со страхом. А возможно, я ошибаюсь и сожалеет она лишь о том, что рассказала мне. Кто знает?

– Ты же понимаешь, что ситуация не повторится. Особенно сейчас. Ты можешь мне довериться.

Она молчит, но смотрит очень пристально. Изучает меня глазами, пытается понять, может ли на самом деле.

Алена прижата близко ко мне, я нагло обнимаю ее за талию, не чувствуя стыда за это. Она не просит убрать руки, а сам я, конечно, никогда этого не сделаю.

Ее молчание длится около минуты, и потом она прикрывает