Снайпер - Стивен Хантер

– В момент попадания он был похож на тряпичную куклу, – заметил Хэп.

В комнате висело тягостное молчание, вызванное трагедией и величием смерти, которая кадр за кадром прошла перед ними на экране.

– Слушай, Хэп, – сказал кто-то в темноте, – под таким углом стрелять не так-то уж и легко. А мы точно уверены, что объектом нападения был именно президент? Господи, у меня такое ощущение, будто он попал прямо в меня.

– Хватит, мне такие разговоры не нравятся, – оборвал говорящего Хауди Дьюти, впервые подавший голос и сразу же решивший подавить всякое инакомыслие в зародыше. – Первый раз эта глупая мысль была высказана в 1963 году и до сегодняшнего дня смущает умы некоторых. Конечно, президент был объектом атаки. Вы все прекрасно видели что голова архиепископа случайно оказалась на линии огня.

Ник сидел и смотрел на экран, где был запечатлен момент смерти священника, когда его мозги серо-красными волнами начали разлетаться в разные стороны, попадая прямо в лицо президенту, который еще не успел среагировать на случившееся. Мемфис часто думал о выстрелах с больших расстояний. Когда-то это было смыслом его жизни, пока не произошел тот случай с Майрой… В те времена тщеславие говорило ему, что он сможет делать это очень хорошо и, спасая жизнь граждан, станет настоящим героем. Но тут что-то прервало его раздумья и заставило напрячь внимание. Ник попытался сосредоточиться на имеющейся информации…

– Ник! Ник! Эй, кто-нибудь там, растолкайте Ника, он уже заснул.

– А? Что? Прости, Хэп, что случилось?

– Ник, ты некоторое время служил в группе СВИТ в качестве снайпера. Как ты думаешь, он что, действительно не хотел попасть во Флэшлайта?

– Э-э… – замялся Ник.

– Ну, Ник, – повторил Хауди Дьюти.

– У вас есть сейчас данные о том, под каким углом пуля вошла в тело и каков наклон проделанного ею отверстия относительно точки попадания, и можете ли вы, исходя из этих данных, сделать заключение, что выстрел был произведен именно из этого дома?

– Нет. Мы только что получили доклад из Вашингтона. Они заложили данные в ЭВМ и пропустили их через свои самые мощные аналитические программы по баллистике. Самое большее, что они смогли сделать, это узнать, что место, откуда стреляли, расположено в секторе, угол которого равен приблизительно семи градусам. В этом районе у девятнадцати зданий окна выходят в эту сторону. Мы обошли их все, одно за другим, и только в одном на полу лежала винтовка, было море крови и пустая стреляная гильза. Да, это как раз тот дом, где Боб Снайпер получил две пули по девять миллиметров и отобрал у тебя “Смит”, – закончил Хэп.

– Да, ну и что дальше? – небрежно ответил Ник, стремясь найти причину своего сомнения и уже не опасаясь навлечь на себя гнев Хауди Дьюти.

– О’кей, пойдем дальше, – сказал Хэп.

Изображение на экране вновь ожило: пуля ударила с такой силой, что архиепископ завалился на президента и они оба растянулись на подиуме.

– Архиепископ Роберто Лопез падает прямо на президента, заливая его своей кровью и мозгами, а пуля в этот момент уже прошла навылет и врезалась в деревянное покрытие подиума, – продолжал комментировать Хэп, – откуда потом ее и извлекли наши специалисты по баллистике. Но она была в таком ужасном состоянии, что провести с ней баллистическую экспертизу было практически невозможно. Вот так, два человека сбиты с ног одной пулей, летевшей со скоростью тысяча четыреста футов в секунду. Просто невероятный выстрел.

Драма продолжала разворачиваться дальше. В мгновение ока вокруг президента оказались люди из группы Альфа. Они непонятно откуда повытаскивали свои “узи” и окружили Флэшлайта таким плотным кольцом, что теперь в него уж точно не попала бы ни одна пуля. Вокруг подиума царила паника, но группа Альфа сохраняла спокойствие и хладнокровие.

– Да, эти парни из Альфы знают, как действовать, – сказал Хэп.

– Но, к сожалению, всегда с небольшим опозданием, – прозвучал голос какого-то шутника.

Теперь на экране уже появилась другая картина. Все замелькало, свет сменялся тенью, изображение слилось в какое-то сплошное пятно смешанных красок. Очевидно, боевики из Альфы стали выталкивать операторов из зоны, что и отразилось на качестве изображения. Когда же оно восстановилось, вокруг президента уже сгрудились люди и было только видно, как он отчаянно пытается встать на ноги. Архиепископ Роберто Лопез лежал у него на коленях, и его голова скорее была похожа на лопнувший надувной шарик, чем на череп человека. Вокруг бегали люди Секретной Службы, потом подоспели врачи. Они быстро влетели на подиум и склонились над президентом. Через несколько секунд изображение зарябило и почти исчезло, на этот раз из-за того, что прилетели медвертолеты. Забрав тело архиепископа и президента, они лениво поднялись в воздух и унеслись прочь. Камера еще снимала подиум, где оставались два человека из вспомогательного медперсонала и люди из группы Альфа. Шум, крики, смущение. Это напомнило Нику игру в баскетбол, даже скорее тот момент в игре, когда все игроки сгрудились под кольцом и каждый изо всех сил пытается овладеть мячом. Все было так же беспорядочно и глупо.

И тут он понял, что именно его так насторожило в этом выстреле.

– Можно перемотать назад, на выстрел? – спросил он.

– Ты что, садист?

– Нет, Хэп, просто хочу кое-что уточнить.

Кое-где раздалось недовольное ворчание, но Хэп перемотал пленку на начало и нажал кнопку пуска. На экране снова начала разворачиваться кровавая драма. Вот вздрогнул и выпрямился старый священник, вот неожиданно появилась похожая на бутылку пуля, вот разлетаются мозги и кровь… Ник же в это время думал о своем собственном выстреле.

“Я перебрал, – думал он. – Я знал, что при стрельбе сверху вниз отклонение пули по вертикали будет не таким сильным, как при стрельбе на стрельбище. Это особенность углового эффекта. Перебрав, я выстрелил ниже и попал в Майру. А этот Суэггер знает все особенности стрельбы как свои пять пальцев. Он точно знает, куда попадет пуля. А это значит, что отклонение пули могло происходить только по вертикали, и если снайпер метился в подмышку президенту, то пуля могла попасть ему либо в шею, либо в голову, а если ниже, то – в ребра или бедро. Эта же ошибка была допущена в горизонтальной плоскости! Выстрел был произведен на уровне подмышки президента, потому что архиепископ стоял на коленях, это точно была горизонтальная ошибка, которая не имела ничего общего с самым сложным аспектом при стрельбе на такое огромное расстояние – с расчетом отклонения пули по вертикали в зависимости от угла полета пули. Боб просто не мог выстрелить в сторону, потому что он был настоящим профессионалом. Таким образом, пуля могла попасть либо выше, либо ниже, но отклониться вправо или влево она не могла… Может быть, неожиданный порыв ветра отклонил ее от цели в самый последний момент?

Ник вспомнил, что первого марта была на редкость спокойная погода и, по данным метеосводок, скорость ветра составляла не более пяти километров в час. Теоретически это было, может быть, и вероятно, но практически – невозможно. Неожиданно Нику пришло в голову, что никакой ошибки в прицеливании не было. Это могло случиться с кем угодно, только не с Бобом.

Ник сглотнул слюну. Невольно он пришел к выводу, что если Боб Ли Суэггер и стрелял, то стрелял только в архиепископа. Потом до него дошло, какие сложности и неприятности после такого вывода могут быть у тех, кто занимается расследованием этого дела, потому что в настоящее время существовала только одна-единственная версия всего происшедшего, которая заключалась в том, что этот засранец из Дикси, этот недоумок Боб Ли Суэггер стрелял именно в президента. В принятой на данный момент интерпретации событий это имело смысл. Тогда все сходилось – он виновник… но лишь в том случае, если стрелял в президента. А если Суэггер не стрелял в президента… то тогда открывались головокружительные возможности для предположений. Ник находился в каком-то странном состоянии, он чувствовал, что близок к истине и…

Ник понял, что Суэггер был невиновен. Он вспомнил выражение сострадания и жалости в глазах стоящего над ним с огромным “смитом” снайпера. Чувство совести и чести не позволили Суэггеру выстрелить в невинного человека, а Ник, глупо моргающий и что-то мямлящий, был тогда для Боба именно таким.

– Ник! – Это был Хауди Дьюти. – Ник, думаю, мне надо тебе кое-что сказать. Зайди ко мне сегодня. Хорошо?

“А, черт”, – подумал Ник.

Корове было наплевать на полковника Шрека. У нее были громадные, с поволокой глаза, такие глупые и безразличные. В этой ее глупости было что-то нежное и трогательное.

Она медленно жевала жвачку, стоя одним копытом в сене, и то и дело наклоняла свою огромную голову к кормушке, чтобы подхватить шершавым языком очередную охапку сена.