Король сыщиков - Автор Неизвестен

— Но я не должна была этого делать! — возразила она. — Я дала обещание мистеру Мак-Берри не обращаться ни в какую другую сыскную контору. Он на этом особенно настаивал!

— Вот как? И ко мне он не советовал обращаться? В каких же выражениях?

— Он говорил, что вам важно лишь любой ценой перещеголять других, и что рассчитывать на вашу помощь ни в коем случае нельзя. Он даже требовал, чтобы я дала клятву в часовне, принадлежащей его секте, о том, что не изменю ему.

— Значит, он вам говорил, что принадлежит к какой-то секте?

— Да, он сказал, что его контора основана сектой. Бог уже осенил их своей благодатью, без имени Божьего они не предпринимают ни одного дела и обязательно хотят, чтобы клиенты, нуждающиеся в их помощи, вступали в их секту хотя бы на время расследования, которое проходит успешнее, если обе заинтересованные стороны совместно возносят свои молитвы… Этот фанатик взял с меня обещание, что я в назначенный день вознесу у алтаря его часовни особую молитву к Богу, дабы он даровал нам свое милостивое содействие.

Нат Пинкертон недоверчиво покачал головой.

— Этот Мак-Берри производит странное впечатление… И преступников он выслеживает оригинальным способом. Однако не думаю, что его способ приносит положительные результаты.

— Но он рассказывал мне о многих делах, успешно проведенных конторой «Справедливость»…

— Мне отлично понятны мотивы, которыми он при этом руководствовался, — заметил Пинкертон. — Значит вы, мисс Франк, пришли, чтобы поручить мне это дело, и чтобы я расследовал обстоятельства исчезновения вашего отца?

— Да, — подтвердила она.

— В таком случае я прошу вас быть со мной совершенно откровенной и не утаивать от меня ни одной мелочи. Вы согласны?

— Конечно! Охотно расскажу вам обо всем, ибо полностью вам доверяю.

— Сколько лет было мистеру Гаральду Франку?

— Шестьдесят два.

— Как велико его состояние?

— Его можно оценить, по крайней мере, в три миллиона долларов.

— Составил ли он завещание?

— Как же, — составил.

— И вы, конечно, его наследница?

— Мне не досталось ни единого доллара: наследником объявлен мой двоюродный брат Чарлз Тальбот…

— Вот этого я не понимаю! — воскликнул Пинкертон. — Вы, единственная дочь Франка, не получите ни доллара?

— Тем не менее, это факт, — подтвердила она. — Отец потребовал, чтобы я вышла замуж за его племянника Чарлза. И я уже обручена с ним. Ему и переходит все состояние, но с тем условием, что если Тальбот не сдержит слова или умрет, наследницей становлюсь я.

— Значит, этим завещанием отец принуждает вас выйти замуж за вашего двоюродного брата?

— Принуждения тут, в сущности, нет: мы любим друг друга и счастливы, что скоро обвенчаемся…

— Теперь мне ясен смысл завещания, — заявил сыщик. — Ваш двоюродный брат живет здесь, в Нью-Йорке?

— Нет. Он офицер и служит на канадской границе. Из-за него у меня даже произошла крупная размолвка с инспектором Мак-Конеллом.

Нат Пинкертон слегка улыбнулся. Он уже догадывался, в чем дело.

— Подумайте только! — продолжала мисс. — Он осмелился подозревать моего двоюродного брата…

— Неужели он допускает, что он имеет отношение к исчезновению вашего отца?

— Вот именно. И хотя я энергично протестовала, он предпринял кое- какие розыски, которые, разумеется, ни к чему не привели… Моего жениха задержали по служебным делам, и он не смог освободиться, так что приедет лишь завтра.

— Все, что вы мне сейчас рассказали, вы говорили, конечно, и мистеру Мак-Берри?

— Да, — ответила она. — Этот сыщик осведомлен о некоторых моих семейных делах.

— Значит, он заранее навел справки? — заметил Пинкертон. Он все более убеждался в том, что этот благочестивый сыщик вовсе не так уж благочестив, и окончательно решил познакомиться с ним поближе.

— Известно ли мистеру Мак-Берри, когда приедет ваш двоюродный брат?

— Конечно! Я сказала ему, что брат приедет завтра после полудня на Центральный вокзал.

— А что он ответил вам на это?

— Он ответил, что будет завтра на вокзале, встретит моего брата, отвезет его ко мне и добавил, что намерен тесно с ним взаимодействовать.

— Вы, конечно, тоже будете его встречать?

— Я собиралась, но мистер Мак-Берри потребовал, чтобы ко времени прибытия брата я уже была в часовне его секты, помолилась бы там Богу и прошла бы через обряд приобщения к секте, покуда идет расследование. Один из «благочестивых братьев», как назвал его Мак-Берри, приедет за мной в половине шестого, чтобы отвезти в часовню.

— Нет ли у вас с собой фотографии вашего брата?

— Вот она. Я чуть было не отдала ее Мак-Берри, который ее у меня просил.

— Оставьте ее, пожалуйста, мне. А мистеру Мак-Берри можете отдать, если хотите, другую, — сказал Пинкертон.

— Нет, этого я не сделаю. А уж возносить молитву у алтаря вообще не собираюсь. Я не желаю больше иметь с ним никаких дел.

Нат Пинкертон подумал немного, затем встал и заявил твердым тоном:

— И все-таки, мисс Франк, вам следует сделать все, что он от вас требует: у меня есть все основания думать, что этот оригинальный сыщик задумал гнусное дело, и его надо поймать на месте преступления… Кроме того, я почти уверен, что в результате мы узнаем и то, куда девался ваш отец.

От неожиданности она изумленно взглянула на него и произнесла:

— Право… Это несколько… Впрочем, я готова исполнить все, что вы мне скажете. Жду ваших указаний.

— О, я буду краток! — ответил великий сыщик. — Прежде всего: не отказывайте этому Мак-Берри в просьбе дать ему фотографию. У вас, конечно, есть второй экземпляр?

— У меня их несколько.

— Затем вы безропотно последуете за посланником, который явится к вам завтра, чтобы отвезти в часовню, и проделаете там перед алтарем все, что от вас потребуют. Вам нечего будет бояться: я буду недалеко от вас. Далее: попрошу вас дать мне рекомендательное письмо к брату. Без него он не доверится ни мне, ни моим людям. Но главное — вы должны держаться с мистером Мак-Берри так, словно полностью ему доверяете!

— Это будет нелегко, но я постараюсь, — сказала мисс Леони. — Мне самой важно, чтобы Мак-Берри понес заслуженное наказание, если он замыслил что-то гнусное.

Нат Пинкертон как бы случайно подошел к окну и стал за портьерой, чтобы его не было видно с улицы. Проницательный взгляд его серых глаз пробежал по уличной толпе. Когда, наконец, он выделил среди массы людей высокого господина, одетого во все черное, прогуливавшегося взад-вперед по противоположному тротуару и не спускавшего глаз с дома Пинкертона, тогда он повернулся к своей посетительнице и сказал:

— Еще одно замечание, мисс Франк. Мистер Мак-Берри, наверное, будет иметь с вами разговор по поводу вашего визита ко мне.

— Но он ничего об этом не знает! — удивленно возразила она. — Я ему ни слова не говорила о своем намерении посетить вас!

— И все-таки ему известно об этом, — ответил Пинкертон. — Либо он кому-нибудь приказал следить за вами, либо шпионит сам. Подойдите-ка к окну и станьте за портьерой так, чтобы вас не было видно с улицы.

Когда она подошла, он указал ей вниз:

— Не знаете ли вы этого господина в черном, что с таким невинным видом прохаживается по тротуару?

Она мгновение смотрела туда, куда показывал сыщик, и сразу отпрянула:

— Боже мой! Это мистер Мак-Берри! Вы правы!.. Но как вы узнали?..

— Нетрудно было догадаться, — ответил он. — А теперь запомните, мисс Франк. Если Мак-Берри заговорит с вами об этом, скажите, что вы действительно были у меня, и что я уклонился от ведения дела и даже весьма неучтиво обошелся с вами, узнав, что вы уже поручили дело другой сыскной конторе. Не говорите ему, что сообщили мне, в какую именно контору вы обращались! Скажите только, что я был обижен, отказал вам в помощи и рекомендовал удовольствоваться услугами любой другой конторы.

Мисс Франк обещала исполнить все требования сыщика; он дал ей еще несколько советов относительно того, как держать себя с Мак-Берри, и она ушла.