Допустимый брак - Лина Инарина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вероника, здравствуйте! — вошла высокая дородная женщина с седыми волосами, собранными в высокую прическу, — напомнила ее учительницу по литературе, даже блузка строгая, в учительском стиле. — Рада наконец с вами познакомиться.
— Здравствуйте, Мария Семеновна! Я тоже рада!
Вероника презентовала будущей свекрови алюминиевую статуэтку, которая напоминала волка из «Ну погоди», если бы он вдруг выплюнул сигарету, принял буддизм и уселся медитировать.
Поиск подарка выглядел как настоящая спецоперация. Они с Эллой нашли фотографию мамы Саши в интернете и отправились с ней в сквот, надеясь, что кто-нибудь из художников вспомнит женщину и произведение, которое ей понравилось.
Результат превзошел все ожидания — Марию Семеновну здесь хорошо знали, она меценат, покупатель и частый гость, к тому же была совсем недавно, пришла на открытие выставки. Они с Вероникой чудом разминулись, будущая невестка нежилась под горячим душем, пока свекровь смотрела картины.
«Можно было не заморачиваться с поиском фотографии, достаточно имени с отчеством».
— Да много что ей понравилось. Она абстрактную живопись предпочитает. И скульптуры Палыча.
Скульптуры Палыча — полые, в метр высотой, очень легкие. Он использует алюминий или папье-маше, чтобы показать миру авторский взгляд на любимых мультперсонажей.
— А тебе она кто? — спросил он в ответ на вопрос о Марии Семеновне.
— Будущая свекровь.
— А! Тогда волка возьми. Она вокруг него минут пятнадцать бродила. Говорит: «Поставила бы в зимнем саду, но не могу. Извините, говорит, Иван Павлович, кризис». Во!
Так он продал работу. Остальные говорили, как и чем понравилась их картина, а Палыч добавил, где хочет поставить. В довесок к покупке Вероника заставила под запись рассказать скульптора, в каком стиле он работает, все о своем направлении и коллегах. Палыч говорил много и охотно, добродушно посмеиваясь над желанием угодить свекрови.
«Мужчины!»
Для них она милая мамочка, а невестке придется иметь дело с другой частью личности. Честно говоря, Вероника побаивалась. Еще Лена подлила масла в огонь:
— А чего ты хотела, деточка? Невозможно прожить больше десяти лет в браке и не стать стервой.
— Ты такой родилась.
— Придержи язык, нахалка!
Вероника показала ей язык и ушла из комнаты. С мачехой она научилась обращаться, их соревнования в остроумии скорее бодрили, чем раздражали. Лена не злилась, не жаловалась отцу, не делала гадости. С ней так можно, со свекровью — вряд ли.
«А если не так, то как?»
Сама виновата, нашла с кем советоваться. Впрочем, опыта у мачехи не было, на момент знакомства с отцом бабушка лежала в немецкой клинике. Она провела восемь лет в сознании, но немая и парализованная.
Вероника с отцом летала туда раз в год. В этот день медсестры наряжали бабу Олю в красивое платье, делали макияж и прическу. Они научили ее один раз поднимать веки, если ответ да, два — если нет. За пару месяцев до визита они вместе составляли целое послание, перебирая алфавит буква за буквой, чтобы составить слово, предложение, абзац.
Вероника помнила маленькую светлую палату с телевизором и семейными фотографиями, если бы не те фотки на стенах, она забыла бы лицо мамы. На черно-белом снимке запечатлели всю семью — папа в клетчатой рубашке стоял рядом с женой в милом платье в горошек, на переднем плане в коляске сидела маленькая Вероничка. Судя по листьям на тротуаре, они гуляли в осеннем парке. Как Ника ни старалась, никак не получалось вспомнить тот день, будто его не было вовсе. «Будто у меня никогда не было мамы».
Когда в больнице появилась видеосвязь, Веронике было лет десять. Теперь она могла общаться с бабушкой в день своего рождения, поздравлять с Восьмым марта и Новым Годом. Медсестра говорила, что бабушка радуется этим звонкам, очень ждет, готовит речь. Ее не стало, когда Веронике исполнилось тринадцать. Похоронили в России, клиника прислала вещи, но среди них не оказалось фотографий, их забрал представитель отца под подпись. Она требовала фото у папы, кричала, топала ногами, он лишь разводил руками.
— Перевозчик потерял часть багажа.
Еще пропала золотая цепочка с крестиком и бабушкино обручальное кольцо. Разумеется, отец подал в суд и получил компенсацию, но не смог окончательно развеять дочкины подозрения.
«Может быть, я себя накручиваю?»
Возможно, мама сбежала с любовником, как говорит Лена. Отец разозлился, поэтому не хочет о ней говорить. Логично, но почему-то не верится.
Вероника встряхнула головой, отгоняя неуместные мысли. С чего она так напряглась? Мама жениха — милая интеллигентная женщина, с которой они будут встречаться три-четыре раза в год. Представила, как посмеялся бы Саша, узнав, как сильно она заморочилась с поиском подарка.
— О боже! Это именно то, чего я хотела! Вадик, смотри!
— Сейчас-сейчас, — откликнулся веселый мужской голос из-за стенки.
Через пару минут вошел высокий, слегка сутулый мужчина в джинсах и водолазке, увидев скульптуру, широко улыбнулся и поразительно чисто насвистел мотивчик из «Ну погоди». Вероника заметила, что его передние зубы довольно крупные, наверняка его в школе дразнили бобром. У Саши тоже зубы немаленькие, но более-менее в пределах нормы, она бы не обратила внимания, если бы не увидела папу.
— Мне этот волк снился в нашем зимнем саду. Но мне неловко брать такие подарки в разгар кризиса.
— Не волнуйся, мама, — сказал Саша, хотя всего пару часов назад убеждал, что не стоит тратиться на подарки. — Вероника у нас гениальный финансист. Она умудрилась перевести все в валюту, перед тем как рубль рухнул.
Папа глянул с уважением.
— Я обменяла евро на самом пике. Успела продать по сто рублей. Думаю, выше не будет.
— А я не успел. У меня все в товаре.
— Ты абсолютно прав, — горячо заявила жена. — Вспомни «Черный обелиск» Ремарка. Немцы Веймарской Республики стремились купить товары, пока не объявили новый курс валют.
— Смысл есть. Они
