Эдем 8 - AllianceSpecter
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В свою очередь заскоки Оноэля — это только его заскоки, которые не разделяются ареной. А ещё летописцы… как их много, зачем их позвали? Нет, это событие конечно выдающееся, но это не какое-то историческое событие. Бои на арене являются в первую очередь развлечением. В лучшем случае понадобится одна сухая строчка в учебнике истории, чтобы отразить новый рекорд количества зрителей. Не более. Для этого не нужно приходить лично известным мастерам пера.
— Валдор Роул, обладатель дара Миоса и сильнейший тёмный маг, без страха он ринулся навстречу своей смерти. Но Враг самих Богов встречал главу Орта Миос! Тело распадалось, силы подходили к концу… Первый Защитник открывает Небесный Колодец, но Валдор обязан закрыть клетку! Иначе ничего не получится и город будет обречён… Но разве кто-то услышит зов о помощи?
И в этот момент ещё одна пелена, разделяющая до этого поле боя, исчезла, открыв новую группу этиамариев у механизма. Полностью окруженные и разбитые, куча тел и актёр в роли главы города на последнем издыхании отбивается от сразу двух голов. Сильный паресис, тоже легенда Великой Арены, пусть и не такой сильный как Оноэль. Путь к нему преграждала стена монстров.
Переглянувшись, этимарии из группы Ады тут же ринулись вперёд, поняв замысел сценаристов. Кто-то принимал удар чудищ и падал в лужу собственной крови, кому-то отрывало руки и ноги, сломанные мечи взлетали до небес, щиты крушились в щепки, чтобы хотя бы один из десяти мог нанести свой удар и пробиться дальше. Так показывалась история, где опустились многие моменты в угоду правильности, рациональности и выгоды. Даже Гильдию не показали, как и в реальности все простые смертные стражи уже погибли к этому моменту, однако нельзя же об этом прямо заявить. Эдему нужны герои, эти герои в действительности есть, но пусть они умрут более славной смертью: хотя бы на страницах истории, в таких вот пьесах. Как и Валдор Роул обязан стать национальным героем, а не делить славу с каким-то неизвестным помощником.
И вот одна из голов рванула прямо к Аде. Удар хлыста, полное безразличие твари, как тряпичная кукла девушка летит до ближайшей стены и оседает на землю. Раны не исцеляются, всё тело болит, желания продолжать бой нет… постепенно приходит понимание. Бой то постановочный, середину можно переписать, но концовку — нет. А какая концовка была у Орта Миос? Валдор Роул, Первый Защитник, все гарнизоны внутреннего круга… они же все погибли. Вот значит, как всё закончится?
— Неужели ты, Оноэль, подписал всем нам смертный приговор? — тихо прошептала Ада, пока кровь стекала по лбу, носу, подбородку и затем капала вниз. — Или ты и сам не знал об этом? Нет… ты не мог не знать… Неужели надеялся, снова всех спасти? Что-то у организаторов на этот счёт совсем другие планы…
Чем сильнее становилось сопротивление ангела, тем больше тварей посылали организаторы, которые не могли позволить, чтобы их пьеса закончилась как в какой-то сказке. Сценарий не такой, как и идея. Массовка сдохнет, главные актёры получат критические раны и для зрителя умрут, а там их откачают лучшие целители. Это касается и Оноэля, которого заставят выложиться на полную, но сдохнуть просто так ему не позволят. Он слишком ценен для арен, слишком нравится зрителю, так что его судьба определена.
— Выбор раба всегда не велик… вот значит какое оно… смирение… — горько усмехнулась Поцелованная Огнём, наконец-то понимая в какой же заднице находится ангел: даже умереть уже нельзя. — Смирение…
Последний самый сладкий вдох, после чего единственный глаз закрывается. Другие этиамарии ещё сражаются, они верят в Оноэля, получают смертельные раны и сердца их перестают биться. Союзники всё видят, но отрицают происходящее, продолжая бороться. Все прошлые бои ангела заканчивались без потерь, значит и этот закончится. Иначе быть не может. Некоторые тела же перестают исчезать, организатор специально их не убирает, чтобы трупов побольше было и новые поколения помнили, какой ценой добывалась победа. Тем временем некоторые твари Миоса уже начинаются копаться во внутренностях павших, вытаскивая кишки и внутренние органы… И чем меньше становится живых, тем ближе последние этиамарии оказываются к этому смирению.
Последние же мысли Ады проходили через круговорот бесконечной боли. Столько сделано, столько пота и крови пролилось, большую часть своей жизни она отдавала во славу заведомо недостижимой цели, живя только глупой мечтой. Можно же было заняться чем-то другим, свернуть с этого пути к краху. Ещё и этот меч… девушка уже не могла отрицать и находить себе оправдания.
На Проклятом Острове она потеряла не просто артефакт, а перстень, принадлежавший раньше сильному магу воздуха, им же и созданный. Зелгиос Торвандори пользовался этим им в молодости, всё же очевидно… И этот отпечаток души, единственное что после трагедии оставалось у Лансемалиона Бальмуара, такого же упорного, как и его отец, как и Халсу’Алуби, как и этот меч. Меч, потенциал которого могла раскрыть только Ада, ради которого принесена эта жертва и который теперь является просто безделушкой, ведь в чужих руках толку от него не так много, а в своих…
— Неудивительно, что он как с цепи сорвался… — от бессилия всхлипнула Ада. — Терять-то нечего уже…
И в этот момент что-то сломалось внутри девушки, печально и со звоном разлетелось в дребезги. Последствия подобного оказались настолько разрушительными, что меч за спиной потяжелел в сотни раз и даже в сидячем положении он давил на воительницу, чтобы как минимум заставить её лечь или сломать спину.
— Никчёмный мусор… жалкое отребье… — собственный голос уже звучал в сознании, добивая фактически самого себя. — Ты ничего не стоишь. Ничего. Твоя жизнь пустой звук, ошибка, недоразумение, случайность, что обязана была оборваться ещё в Саросе, а то и при попадании в этот мир.
В какой-то момент внутренняя поломка привела к тому, что в сознании что-то переклинило. Оказавшись в кромешном хаосе собственного круговорота мыслей и эмоций, Ада вдруг неожиданно для себя разорвала ремень ножен, после чего поднялась на ноги. Раз собственная жизнь ничего не значит, то чего боятся? Всё равно же сдохнешь, так встань хотя бы напоследок.
Ковыляя прямо к центральной улице, Поцелованная Огнём вдруг начала воспламеняться как факел. Нежить от неё отпрыгивала, в ужасе отшатывались союзники, с помощью Творца каким-то образом держащие фактически отсутствующую на этом участке оборону. Группа Валдора ещё сражалась, Оноэль держал с помощью глаза колосса значительный участок линии соприкосновения с противником, но в некоторых местах существовали значительные бреши.
В одну из таких и встала Ада, вернее упала, потому что ноги более не слушались. Ардия работала на износ, поглощая весь хар, который должен идти по каналам, но значительная часть его выливается во внешний контур, ведь дыра над верхней ардией никуда не исчезла. Из-за этого нагрузка на других каналах дестабилизируется, начинается процесс сравнимый с внутренним кровотечением, но всё же часть попадает куда нужно. Хар теперь находится везде, а на эти каналы плевать, как и на последствия. Нужно лишь давать искру, стихия дальше сама разберётся.
Огонь становится всё сильнее, кожа начинает плавиться, глаза вытекать, но пламя закрывает всю улицу, позволяя союзникам перегруппироваться. И эти твари… эти монстры боятся огня, ведь они не из бездны, они просто порождения Миоса, обычная нежить из подвалов некромантов и прочих чернокнижников. В какой-то момент начинает гореть уже сама ардия, эркнехар не выдерживает объёмов, начинаются лопаться сосуды в мозгу, в остальном теле кровь просто сворачивается из-за чудовищной температуры.
Ну и Этий с ним. Раз собственная жизнь ничего не стоит, то и отдавать её не жалко. Возможно, кто-то другой выживет, если… хотя нет, Валдор уже пал со своими защитниками, а Оноэль окружён. Это конец, даже поднасрать организатором не вышло. Столь никчёмен собственный вклад.
И когда ардия в последний раз выделила хар, то Ада наконец-то почувствовала полное спокойствие и удивительное спокойствие. Теперь уже ничего неважно. Ты достиг дна
