Серый волк - Мэри Черри

Блекло-серый «Ларгус»-фургон, который Дима взял напрокат, чтобы перевезти оборудование, стоял на крайнем парковочном месте-островке, месте, являвшемся темой постоянных дискуссий между водителями, стоит ли там парковаться.

Сергей сел на пассажирское сиденье. Дима скинул куртку и засунул ее в тесное пространство за спинкой, после чего устроился за рулем.

– Ты можешь снять пальто, – сказал он, заводя двигатель. – Я сейчас включу печку.

Сергей привстал на сиденье, сделал пару движений, достойных упражнений из йоги, снял пальто, свернул его валиком, с трудом засунул за сиденье.

– Здесь что только два места? – спросил он.

Дима крутил регуляторы печки.

– А ты что по дороге собирался девочек захватить?

Сергей усмехнулся.

– Тесная машинка, – прокомментировал он.

Действительно, как он ни пытался удобно расположить руки, локоть все равно касался рукава Диминого свитера.

– Это да, – согласился Дима. – Зато дешево. И все вмещается.

Он, наконец, выбрал нужное положение регуляторов, приглушил заоравшее внезапно радио, протер дворниками лобовое стекло. Затем, как человек, который не слишком часто водит машину, последовательно проверил, снят ли ручник, горят ли фары, и после этого посмотрел на Сергея, изображая презрительно-безразличное выражение лица матерого таксиста.

– Куда едем, шеф? – спросил он басом.

Сергей задумался. Действительно, куда?

Он повернулся к Диме корпусом, чтобы сидеть лицом к нему. Просил он когда-нибудь человека о помощи? Никогда. Нельзя сказать, что он не верил в чье-то желание помочь ему или считал, что никому нельзя доверять. Нет. Он просто не знал о существовании подобной возможности. И вот теперь в нем проснулась некая доверительная сила. Сергей не знал, что ему делать, он летел вниз по дороге, в конце которой виднелся обрыв. Никто не мог остановить его падение, он уже был в свободном полете и знал это. Он знал, что улетит с этого обрыва. Это было так же неизбежно, как пельмени, которые вы сыпете из вскрытой упаковки в кастрюлю с закипевшей водой; также неизбежно, как бензин, который начинает течь по шлангу в бензобак вашего автомобиля, когда вы вернулись от окошка кассира, где скрепя сердце, выложили кровную тысячу.

Но что там, за этим обрывом? Как выглядит эта пропасть? Там острые камни или море в двадцати метрах внизу, а, может, это не обрыв, а небольшое возвышение над мягким лужком? Ему нужен был ответ. Он впервые в жизни готов был довериться человеку, чтобы попросить его просто пойти взглянуть, что там за обрывом.

Сергей посмотрел Диме в глаза, тот слегка напрягся и вытянулся лицом. Он и сам чувствовал, что с другом что-то происходит. Он не сказал бы, что видит фатальность в его взгляде. Нет. Дима не употреблял таких слов. Но что Серега смотрел как-то странно, это было заметно даже ему.

– Дим, я хочу взглянуть издалека на одного своего клиента. Ну, знаешь, увидеть человека со стороны, как он себя ведет, когда на него не смотрят.

Дима секунду подождал, что Сергей еще что-то скажет, но тот молчал.

– Погоди, ты хочешь проследить за ним? – Дима был поражен.

Сергей посмотрел вверх, проверяя, правильное ли это слово, затем кивнул.

– Да, именно так. Но кроме того, я хочу, чтобы ты мне сказал свое первое впечатление о нем. Что это за человек. Ты ведь знаешь, что первое впечатление – самое верное? – Сергей пристально смотрел на Диму, и тому стало совсем не по себе.

У Димы возникло ощущение, будто Серега просит его решить судьбу совершенно незнакомого ему человека. А ему не нравилось решать чьи-либо судьбы. Между нами говоря, ему и свою судьбу не очень нравилось решать. Он предпочитал не заморачиваться и, по возможности, жить в свое удовольствие. Но так, чтобы никого не напрягать. Ему всегда казалось, что это самая правильная жизненная философия.

Он поежился и отвел взгляд.

– Серег, ты ведь знаешь, я в людях не разбираюсь, – неуверенно произнес он.

Сергей тоже отвел взгляд и ответил тихо:

– Это хорошо.

– Почему? – Дима не понял.

– Потому что обычно в людях гораздо лучше разбираются те, кто считает, что не разбирается. И наоборот, те, кто утверждают, что видят людей насквозь, не знают, что творится на душе у самых близких, – Сергей снова посмотрел на Диму, и тот вжался в сиденье. Что-то он не помнил, чтобы Серега хоть раз вдарялся в философию.

Дима, кажется, впервые увидел, что у друга зеленые глаза. Но они были серые, он точно помнил, у Сереги – серые глаза. И помнил он это из-за дурацкой шутки. Как-то к нему на третьем или четвертом курсе подошла девчонка и, скрывая смущение смехом, спросила:

– Дим, а как зовут вон того сероглазого?

Дима ответил, восхищаясь своим остроумием:

– Так и зовут – Серый.

Кажется, эта девчонка потом даже подходила к Сереге один или два раза, но у них ничего не склеилось. Никогда у него не получалось с девчонками. Как бы снова спросить его про Свету? Сейчас точно момент неподходящий.

Дима почувствовал, что виноват перед Серегой и решил согласиться на этот странный эксперимент.

– Ладно, – он деланно засмеялся. – Уговорил, поехали. Но тебе все равно придется назвать адрес.

Дима достал телефон и включил навигатор. Затем надел желтые водительские очки, в которых стал похож… ну на того парня, который был в фильме «Страх и ненависть в Лас-Вегасе», вы его знаете.

Сергей открыл папку и продиктовал адрес.

– Рублево-Успенское шоссе, – заметил Дима с уважением. – Типа, крутая шишка?

– Вроде того, – улыбнулся Сергей.

Потолкаться им пришлось только в центре, и, когда они выехали на Кутузовский проспект, Дима включил четвертую передачу. Уже через двадцать минут радостный голос Оксаны из навигатора объявил им, что они приехали.

– Ого, – только и смог вымолвить Дима, снимая очки.

Комментарий этот соответствовал увиденному. В глубине Жуковки на дороге, ведшей к озеру, окруженному соснами, спрятался за сентябрьски-пестрой живой изгородью роскошный замок молочно-персикового цвета. Черепица крыши золотилась на солнце, напоминая чешую золотой рыбки, две башни по бокам были украшены высокими шпилями. На одном медленно поворачивался флюгер в виде дракона, на другом развевался флаг Российской Федерации.

«Ларгус» остановился напротив высоких ворот с кованной ажурной решеткой и золотыми шпилями наверху. За воротами на подъездной мощеной камнем дорожке стоял черный «Мерседес» последней модели. Чуть дальше в гараже за поднятыми воротами в тени притаился белоснежный «БМВ», а рядом с ним горделиво и вальяжно отдыхал ярко-красный «Шевроле-Импалла» с натертым воском кузовом и лениво поблескивавшем в густом сентябрьском солнце хромированным бампером.

«Как в старых