Легенды Дерини - Кэтрин Куртц

Когда он вернулся в свои покои после мессы на следующее утро, Дугал обнаружил на постели чистый сложенный пажеский плащ и новую пару алых шоссов. Николас исчез вместе со всеми своими пожитками. Когда Дугал наконец набрался смелости и заглянул в сундук соседа, тот оказался пустым.

На следующий день к нему переселился молодой оруженосец по имени Питер Мак-Эван. Питер оказался рослым четырнадцатилетним подростком, рыжеволосым и веснушчатым. Он, конечно, то и дело поддразнивал Дугала и отдавал ему всяческие распоряжения, но делал все это беззлобно, и никогда не обижал мальчика. Дугал давно привык к такому обращению со стороны старшего брата. Кроме того, Питер преподал Дугалу массу полезных уроков, как надлежит исполнять пажеские обязанности, — это была как раз та помощь, в которой отказывал ему злобный Николас. Более того, Питер защищал своего подопечного и от других мальчишек. Теперь даже приятели Николаса оставили Дугала в покое.

Понемногу мальчик перестал так сильно тосковать по дому. Он стал более уверен в себе и многому научился. Когда у них обоих выпадало свободное время, Питер показывал Дугалу Ремут, или они верхом на своих пони выезжали на прогулку за городские ворота. Если бы еще Дугал мог почаще встречаться с Келсоном, то и вовсе сказал бы, что эта весна — самое великолепное время в его жизни. Но, к вящему его разочарованию, с принцем они встречались очень редко и ненадолго. Дугал старался терпеливо переносить разлуку, потому что всякий раз, когда их пути все же пересекались, Келсон приветствовал его с прежним дружелюбием. Но вся беда в том, что когда погода наладилась, у Келсона, и без того вечно занятого, стало еще больше дел.

По счастью, и с Николасом Дугал встречался теперь все реже и реже. Всякий раз, завидев мальчика, Николас провожал его мрачным взглядом, обещавшим суровое отмщение, но взглядами дело пока и ограничивалось. Возможно, Николас страшился Моргана, памятуя об угрозах Келсона, или лее опасался недовольства Нигеля. Дугалу было решительно наплевать на Николаса, покуда тот готов был оставить его в покое. Само по себе то, что им больше не приходилось жить в одной комнате, оказалось подлинным благословением. Он не обменялся ни единым словом со своим бывшим мучителем, а поскольку их расписания теперь почти не совпадали, то виделись они крайне редко.

К концу апреля страх Дугала перед Николасом превратился в крохотное черное облачко на далеком горизонте. С помощью Питера за прошлый месяц он добился больших успехов, и ему даже позволили прислуживать за главным столом на пасхальном пиру. Ни о чем другом Дугал так не мечтал, как пережить этот вечер, не допустив ни единой оплошности. Силенок у него недоставало, чтобы таскать тяжелые подносы с едой, и потому вместе с прочими мальчиками того же возраста Дугал сновал взад и вперед между парадным залом и кухней, добавляя на стол свежий хлеб, унося пустые кувшины из-под эля и вина и волоча обратно полные, а также забирая грязные тарелки. Во время перемены блюд он приносил также салфетки и теплую воду для омовения рук и всегда старался первым услужить королевской семье.

Королева признала мальчика и улыбнулась ему, ласково потрепав по плечу, когда возвращала полотенце. Король никакого внимания на Дугала не обратил, зато Келсон улыбнулся и подмигнул ему. Дугал также улыбнулся в ответ, но не осмелился заговорить с другом, поскольку и король, и принц Нигель находились поблизости. Сегодня, видя, как Келсон восседает за столом в алой шелковой тунике с серебряным обручем на голове, Дугал с трудом мог поверить, что это тот же самый мальчик, который спас его от мстительного Николаса, а то, что они вдвоем ужинали в покоях принца и ночевали в одной постели, и вовсе казалось выходящим за грань возможного.

Дугал вернулся на кухню как раз перед тем, как на столы должны были подать птицу. Здесь царил ужасный шум и суета, — повсюду толпились повара, прислуга, пажи и оруженосцы.

— Этих фазанов я зажарил для ее величества, и их надлежит подать горячими! — сердито вопил коротконогий, взмокший от пота повар. В его речи явно чувствовался бремагнийский акцент. — Кто прислуживает за главным столом? Немедленно несите блюдо!

В руках он держал гигантский серебряный поднос, на котором были уложены запеченные фазаны. К вящему ужасу и изумлению Дугала, внезапно именно этот поднос оказался у него в руках. Прежде чем мальчик успел отказаться или что-то объяснить, он зашатался под такой тяжестью.

— Не волнуйтесь, мастер Жюль, Дугал их отнесет, — громким голосом объявил Николас, внезапно возникший рядом. — Это он сегодня прислуживает за главным столом.

— Но мне нельзя… — перепуганный Дугал уставился на Николаса, который с торжествующим видом ухмыльнулся ему в ответ.

— Ее величество терпеть не может, когда остывает блюдо, которому надлежит быть горячим! — прорычал повар. — Ступай, ступай быстрее!

Он замахал руками, прогоняя Дугала прочь, а затем вновь исчез в клубах дыма и пара. Даже Николас с демонстративным видом повернулся к мальчику спиной. Дугал в отчаянии уставился перед собой. Чтобы ухватить рукояти, приделанные по обеим сторонам огромного овального блюда, ему пришлось что есть силы развести руки в стороны. Две дюжины фазанов были уложены на подносе в круг, головами внутрь, и их распущенные хвосты были широко расправлены, так что свисающие перья с бронзовым отливом щекотали Дугалу ладони. Каждая птица была полита ароматным соусом. Поднос оказался слишком тяжелым, чтобы мальчик мог дотащить его до главного стола. Он мог лишь удержать его… да и то ненадолго.

— Простите, я не могу… — попытался обратиться Дугал к пробегающему мимо слуге.

— Да не стой же здесь столбом, мальчик! Ступай! В зале тебя уже ждут!

И Дугал, спотыкаясь, встал последним в один ряд с выстроившимися подавальщиками. Всю дорогу по коридору он отчаянно силился не выронить свою ношу. Принц Нигель, конечно, рассердится, когда увидит, как он ковыляет по залу с таким тяжелым подносом, но Дугал ничего не мог придумать, чтобы исправить положение. Ему оставалось лишь надеяться, что он без особых затруднений доберется до главного стола. А завтра он все объяснит принцу Нигелю…

Спина и руки отчаянно ныли, но теперь отступать было уже некуда: он оказался в парадном зале. Осталось еще чуть больше половины пути…

На то, чтобы не наклонить блюдо и не вывалить всех фазанов на пол, ушли все силы и внимание Дугала, пока он поднимался по ступеням, ведущим на королевский помост, так что он никоим образом не мог уследить за тем, куда ступают его ноги. К тому же он ничего не видел из-за широченного подноса. На последней ступеньке Дугал оступился, левой ногой задев за длинный заостренный носок правого сапожка…