Психология страха - Евгений Ильин

При неуверенности в благополучном исходе деятельности предстартовые сдвиги, отражающие величину эмоционального возбуждения, выражены гораздо больше, чем при уверенности в успехе. Более высокая тревога неуверенных имеет, однако, и положительное следствие: у них больше, чем у уверенных, выражена мобилизация на достижение успеха в предстоящей деятельности. Поэтому нельзя неуверенность безоговорочно причислять к факторам, мешающим достижению успеха. Все зависит от той степени выраженности тревоги, которая развивается у данного спортсмена. Степень же тревоги определяется как степенью значимости успеха для спортсмена, так и его личностными особенностями (например, чаще всего высокая тревога сопутствует спортсменам с высоким нейротизмом).

Насколько прогностичным является показатель тревоги в отношении успешности выступления спортсменов на соревнованиях? Данные, получаемые исследователями, противоречивые.

По данным Вяткина и Мерлина [56], у тревожных спортсменок на соревнованиях успешность выполнения упражнений несколько снижается по сравнению с уровнем, показываемым на тренировочных занятиях.

Некоторыми авторами [337, 341] не выявлены линейные зависимости между тревогой и результатом соревновательной деятельности. Объясняется это двумя причинами. Во-первых, занятое место и абсолютный результат, показанный на соревновании, не всегда отражают действительную эффективность деятельности спортсмена [511], поэтому предлагается сопоставлять уровень тревоги не с местом или результатом, а с качеством действий, насколько результат близок к лучшему достижению, к максимальным возможностям спортсмена. Во-вторых, целесообразно ориентироваться не на среднегрупповые, а на индивидуальные показатели конкретных участников и присущие именно им индивидуальные оптимумы «полезной тревоги» [294]. Последнее означает, что у каждого спортсмена имеется такой уровень тревоги, который способствует наибольшей успешности его деятельности.

В качестве примера Ю. Л. Ханин [292] приводит результаты исследования, проведенного им с участием десяти квалифицированных тяжелоатлетов. У спортсменов за три дня до начала ответственных соревнований определялся уровень ситуативной тревожности (тревоги). Затем этот уровень тревоги сопоставлялся с заблаговременно выявленными у них индивидуальными оптимумами тревоги, и все участники были проранжированы по тому, насколько близко их состояние находилось к соответствующему уровню «полезной» тревоги. После выступлений на соревновании спортсмены были также проранжированы по успешности их деятельности (насколько каждый из них был близок к своему личному рекорду в сумме двоеборья). Оказалось, что между успешностью выступления спортсмена и степенью отклонения его состояния тревоги от оптимального уровня за три дня до соревнований существует достоверная корреляция. Менее успешно выступили спортсмены, у которых тревога за три дня до соревнований была не только выше, но и существенно ниже их индивидуальных предсоревновательных оптимумов. Это исследование показывает, что в ряде случаев уровень тревоги надо не только снижать, но и повышать.

Чаще все же неудаче сопутствовал повышенный уровень тревоги, поэтому тренеру или психологу необходимо знать способы снижения тревоги. К ним относятся: 1) снижение субъективной значимости предстоящего соревнования; 2) формирование уверенности у спортсмена в успешности выступления на соревновании; 3) сужение круга значимых людей, на оценки которых спортсмен особенно ориентирован; 4) создание желаемой социальной микросреды через регламентацию общения и взаимодействия партнеров между собой и с тренером.

Надо отметить, что тренеры могут передавать собственную тревогу своим спортсменам. Например, один тренер по боксу, волнуясь за неблагоприятный исход поединка для своего ученика, имел обыкновение поправлять свой галстук. Его ученик связал это поведение тренера с успешностью своих выступлений и выявил, что, когда тренер теребит свой галстук, он проигрывает. После этого он стал внимательно наблюдать за тренером и, увидев, что тренер трогает свой галстук, начинал волноваться, у него появлялась неуверенность и в конце концов он проигрывал поединок.

Страхи у спортсменов. Спортивная деятельность часто сопровождается страхом в связи с наличием риска и опасностей различного рода, и прежде всего с опасностью получения физических травм.

Легкие травмы, не вызывающие значительных нарушений в организме и потери спортивной работоспособности, составляют 90 %, средние – около 9 % и тяжелые, когда пострадавшие нуждаются в госпитализации, а спортивная работоспособность утеряна на долгое время, если не навсегда, – не более 1 %.

В среднем по всем видам спорта число травм на 1000 человек составляет 4,7. Частота травм во время тренировок и соревнований неодинакова. На официальных соревнованиях, когда спортсмен, презрев риск, максимально выкладывается, показатель травматичности намного выше и составляет 8,3, в то время как на обычных тренировках он составляет всего 2,1. Причем на тренировках, где отсутствует тренер, травмы случаются в четыре раза чаще, чем в его присутствии.

Самым травмоопасным видом спорта по праву считается бокс, где показатель травматичности равняется 158,1 на 1000. Помимо бокса наиболее травмоопасными считаются борьба и конный спорт. Показатель травматичности в борьбе составляет 103, а в конном спорте 101. Следующим в рейтинге увечий неожиданно идет фехтование, правда заметно отставая от первых трех «фаворитов». Травматичность в фехтовании равна 64,2. Опасным видом спорта является и альпинизм, где нередки случаи гибели как отдельных спортсменов, так и целых команд. Кроме того, альпинисты из-за сильного отражения солнечных лучей от снега могут ослепнуть.

Что касается вероятности смерти для занимающихся спортом, то, по данным В. Н. Лысцова [182], наиболее опасными являются мотоспорт, альпинизм, скачки (особенно с препятствиями), далее идут велоспорт, бокс, горные лыжи. В знаменитой «Формуле-1» почти ежегодно погибают пилоты, практически каждый гонщик в любом классе машин побывал в столкновениях и имеет травмы различной тяжести. Бывает, что люди умирают непосредственно в момент занятий спортом (внезапная смерть).

Следствием этого является переживание тревоги и страха спортсменами, занимающимися травмоопасными видами спорта. По данным И. П. Петяйкина [219], около половины гимнастов во время соревнований испытывают различные астенические переживания. Боязнь новой травмы после излечения предшествующей приводит к тому, что спортсмен, перестраховываясь, не действует в полную силу.

X. Фландерс, известная горнолыжница: «Моя основная специальность – скоростной спуск, где скорости достигают 80–90 миль в час, и чувство страха здесь обычное явление. Для достижения цели приходится рисковать. Страх и все, что с ним связано, заставляет быть расчетливым. Вы должны знать, что каждый участник скоростного спуска испытывает беспокойство, а некоторые до смерти напуганы. Ничего удивительного, так как горнолыжник постоянно рискует и здоровьем, и даже жизнью».

Особенно рельефны различные формы страха и проявления его в вегетативных и поведенческих реакциях у начинающих спортсменов-парашютистов. По наблюдениям психологов, сама перспектива предстоящего прыжка вызывает у них изменение обычного состояния. Накануне дня, на который назначен прыжок, появляются беспокойство, сомнения и опасения, сон становится тревожным; артериальное давление, пульс, дыхание, потливость повышены. При посадке в самолет и во время полета пульс нередко увеличивается до 120–140 ударов в минуту, появляется резкое побледнение или покраснение кожных покровов, сухость во рту, зрачки расширяются. Изменяется и поведение. У одних появляются оцепенение, дрожь, заторможенность. В отдельных случаях заторможенность напоминает ступорозное состояние с угнетением психики и с безучастностью к окружающему (пассивно-оборонительная форма страха). У других обнаруживается двигательное возбуждение, говорливость, отвлекаемость внимания. Наиболее трудным моментом для начинающих парашютистов является момент отделения от самолета. Появляется безотчетный «страх падения». Наступает некоторое сужение объема сознания, возникает своеобразный эмоциональный шок.

Когда самолет набрал нужную высоту и прилетел в зону прыжков, я убрал газ мотора и дал спортсмену команду приготовиться. Задевая ранцами парашютов за края кабины, он вылез на крыло и встал на самом его краю. Левой рукой он держался за борт самолета, а правой за вытяжное кольцо парашюта.

– Пошел! – скомандовал я.

Но он, казалось, не слышал команды. Застывшим взглядом он смотрел в бездну у своих ног и не двигался.