По дороге в синий лес - Анна Васильевна Дубчак

– Вы, очевидно, не понимаете всей серьезности вашего положения, – твердил Никита, злясь на этого раскормленного и слишком уж спокойного человека, который так легкомысленно отвечает на важные вопросы. Словно ребенок и не понимает, чем это может ему грозить. – Из вашего пистолета был убит человек. Николай Врадий. Вам это имя о чем-нибудь говорит? Вы с ним были знакомы?

– Понятия не имею, кто это. Фамилия запоминающаяся, но у меня знакомых с такой фамилией точно нет.

– Если это не вы стреляли, то, вероятно, тот, кто украл у вас этот пистолет. Или же кто-то из домочадцев. Жена? Дочь?

Никита провел в загородном доме Платоновых больше трех часов, допрашивая не только хозяина, но и его жену Лидию Платонову. И двадцатилетнюю дочь Марину, расхлябанную и дерзкую девицу, которая постоянно подтрунивала над ним, как если бы он был не следователем следственного комитета, а кандидатом в садовники. Результатом этих разговоров-допросов стало обещание Платонова в самое ближайшее время предоставить ему видео с камер, установленных на территории домовладения, в интересующий следствие период времени, еще список людей (кроме членов семейства), которые успели побывать в доме с той самой ночи, когда Платонов совершил вооруженный обход собственного владения той самой тревожной ночью, когда с крыши сползла снежная лавина. И хотя с той ночи прошла всего лишь одна неделя, список оказался довольно-таки внушительным.

Это две домработницы, кухарка, дворник, два водителя, друзья семьи, родственники, гости, среди них были и малознакомые, фамилии которых были неизвестны, а потому в списке они значились примерно так: «девушка в красном платье», «подруга Земцовой», «мальчик с голубыми волосами»… Многочисленных курьеров в расчет не брали – они не были вхожими в дом.

Понимая, что самого Платонова и его семью тревожить не стоит, поскольку допрашивать их официально можно только в присутствии адвокатов, трудно себе вообще представить, чтобы сам Платонов или его тихая и какая-то забитая жена решили проверить, стрельнув, пробьет ли пуля дверной глазок (не говоря уже о дочери, которой вообще весь мир до лампочки), Никита решил внимательнейшим образом изучить список.

На пистолете, как Никита и предполагал, не было ни одного отпечатка. То есть убийца Врадия перед тем, как сбросить пистолет на лестничной площадке, тщательным образом его протер. Теперь, когда он убедился, что отпечатков на пистолете нет, оставалось одно: сравнить список Платонова со списком ближнего круга Врадия и его бывшей жены, Ольги Корнетовой. Есть ли общие друзья-знакомые? И если есть, то уже будет о чем подумать. Кто-то же украл пистолет из дома Платонова.

Об этом он собирался поговорить с Валерием Ребровым, когда назначил ему встречу в кафе.

Совсем стемнело, Москва медленно заволакивалась снежной пеленой, было морозно, хотелось горячего супа.

Они пришли в кафе почти одновременно, Валерий опоздал на пять минут. Зашел в кафе, снял куртку, повесив ее на вешалку при входе, увидел Никиту за столиком у окна, подошел, поздоровался за руку и сел напротив.

– Здорово.

– Привет.

– Колотун.

– И не говори.

Выбрали грибную лапшу, салат и чай. Валерий вкратце повторил то, о чем рассказал ему по телефону – об отсутствии результатов. Признался, что день прошел впустую.

– А я лично так не считаю, – сказал Никита. – Надо бы найти эту женщину в белой шубе, что вышла из квартиры Капустиной. К тому же она точно там не живет, иначе Каляпина бы ее узнала. В подъезде не так много квартир, чтобы не запомнить хотя бы в лицо всех жильцов.

– Завтра этим и займусь, – сказал Ребров.

– У меня тоже пока все по нулям, и моя встреча с господином Платоновым доставила мне одну головную боль. Понимаешь, это солидный человек, очень влиятельный, пока что держится со мной вежливо и отвечает на вопросы, но я прямо вижу, как он звереет, когда я начинаю подозревать кого-то из его семьи. Ну, он сам и его жена сразу же выпадают из списка подозреваемых. Он не идиот, чтобы стрелять во Врадия из своего же пистолета, да еще и целясь в неизвестно кого. Это умный и серьезный человек, если бы он на самом деле хотел с кем-то расправиться, то, сам понимаешь, вряд ли бы он делал это своими руками. Про жену, ее зовут Лидия, даже и говорить нечего. Она как кукла, безмолвная, с поджатыми губами, сидит себе в кресле, вся увешенная бриллиантами, и только качает головой и ахает. Нет-нет, о них и говорить нечего. А вот дочка их, Марина, просто исчадие ада. Совершенно невоспитанная, грубая, наглая, злая. Думаю, она реальная драчунья. И если бы хотела убить кого-то, то сделала бы это открыто, чуть ли не на площади, выстрелом в упор. Она могла бы воспользоваться пистолетом отца, зная, что ее все равно отмажут. И, понимаешь, если бы не способ убийства, можно было бы проверить ее. Но стреляли непонятно в кого, понимаешь?! Выстрел вслепую. Но вот ее проверить можно было бы, если бы не ее фамилия – Платонова. Ну не дадут мне ее допросить. Хотя, быть может, это она и была в той коричневой дубленке, ну, та особа, что не попала на видеокамеру, но успела, спрятавшись за врачами, проскочить из подъезда сразу в машину «Скорой помощи».

– Да этот выстрел вообще не мог сделать нормальный человек, – задумчиво проговорил Ребров. – А если выстрелил вообще какой-нибудь мальчишка? На спор, к примеру? А когда по звукам понял, что попал в кого-то, может, услышал, как Суркова вскрикнула, к примеру, то испугался и убежал. Да он может жить где-то по соседству.

– Выстрелил пистолетом Платонова? Ты серьезно?

– Это мог сделать, к примеру, сын кухарки из дома Платоновых или горничной, да мало ли… Я просто размышляю…

– Может, стреляли для того, чтобы предупредить, напугать?

– Может. Но тогда это адресовалось бы Ольге, а не Николаю.

– Да вообще как-то все странно, ведь стреляли тогда, когда в квартире появились те, кого и не должно было быть! Можно даже сказать – посторонние! Надо бы еще раз поговорить с Ольгой Корнетовой. Ты не знаешь, где она сейчас?

– Тайна за семью печатями. Ты же знаешь. Но если ты готов с ней встретиться, чтобы допросить, только позвони Борису Михайловичу, и он тотчас все организует. Или же можно устроить видеосвязь с ней. Или просто позвонить.

– Да, ты прав. Я, пожалуй, позвоню. Может, она вспомнит, с кем у нее в последнее время были конфликтные отношения, может, встретилась с мужчиной, а