Путин и оппозиция. Когда они сразятся на равных - Сергей Кара-Мурза

И снова повторим слова Гете: «Заслужите приобретенное от предков, чтобы истинно владеть им».

На мой взгляд, за последние тридцать лет протестная практика обнаруживает важный изъян, который надо устранить в методологии оппозиции: протестный дискурс игнорирует принцип, которые разрабатывали многие философы и социологи. Вебер сформулировал так: «Изменения в обществе мотивируются не экономическими интересами, а ценностями». Это значит, что, привлекая в актуальную политическую сферу какой-то символ из советского наследия, социальные, экономические и другие требования должны содержать экзистенциальный смысл. Ведь политическая борьба — не торг из-за выгод или убытков, речь идет судьбе страны и поколений. Конкретные прагматические интересы служат лишь иллюстрациями и эмпирическими аргументами. И в приведенном примере с реформой школы, и в отношении реформ здравоохранения или ЖКХ протесты населения должны раскрыть несправедливость высшего порядка, трансцендентного.

Есть у нас ростки эффективной оппозиции? Так надо их выращивать на благодатной почве наследия русской революции. Ее документы — готовые прекрасные учебники. Революция 1905–1907 гг. оставила огромный архив текстов высшего качества. Например, для «работников дискурса» оппозиции было бы полезно, по-моему, прочитать коллекцию наказов и приговоров сельских сходов 1905–1906 гг. Вот несколько выдержек из них [Сенчакова Л.Т. Приговоры и наказы российского крестьянства. 1905–1907. Т. 1, 2. М.: Институт российской истории РАН. 1994].

Приговор Прямухинского волостного схода Новоторжского уезда Тверской губ., 31 июля 1905 г.: «Крестьяне давно бы высказали свои нужды. Но правительство полицейскими средствами, как железными клещами, сдавило свободу слова русских людей. Мы лишены права открыто говорить о своих нуждах, мы не можем читать правдивое слово о нуждах народа. Не желая дольше быть безгласными рабами, мы требуем: свободы слова, печати, собраний».

Приговор схода крестьян дер. Пертово Владимирской губ., направленного во Всероссийский крестьянский союз (5 декабря 1905 г.): «Мы хотим и прав равных с богатыми и знатными. Мы все дети одного Бога и сословных различий никаких не должно быть. Место каждого из нас в ряду всех и голос беднейшего из нас должен иметь такое же значение, как голос самого богатого и знатного».

Приговор волостного схода Муравьевской волости Ярославской губ. в I Госдуму (июнь 1906 г.) гласил: «Мы признаем землю Божьей, которой должен пользоваться тот, кто ее работает; оградите переход земли в одни руки, ибо будет то же, что и теперь — ловкие люди будут скупать для притеснения трудового крестьянства: по нашему убеждению частной собственности на землю допустить невозможно».

Наказ крестьян с. Никольского Орловского уезда и губ. в I Госдуму (июнь 1906 г.): «Если депутаты не истребуют от правительства исполнения народной воли, то народ сам найдет средства и силы завоевать свое счастье, но тогда вина, что родина временно впадет в пучину бедствий, ляжет не на народ, а на само слепое правительство и на бессильную думу, взявшую на свою совесть и страх действовать от имени народа».

Наказ схода крестьян дер. Куниловой Тверской губ. (4 июня 1906 г.): «Если Государственная дума не облегчит нас от злых врагов-помещиков, то придется нам, крестьянам, все земледельческие орудия перековать на военные штыки и на другие военные орудия и напомнить 1812 год, в котором наши предки защищали свою родину от врагов французов, а нам от злых кровопийных помещиков».

Приговор схода дер. Стопино Владимирской губ. в II Госдуму в июне 1907 г.: «Горький опыт жизни убеждал нас, что правительство, века угнетавшее народ, правительство, видевшее и желавшее видеть в нас послушную платежную скотину, ничего для нас сделать не может… Правительство, состоящее из дворян чиновников, не знавшее нужд народа, не может вывести измученную родину на путь права и законности».

Эти тексты показывают, что политическая культура пореформенного общинного крестьянства в начале XX в. достигла высокого уровня. Ведь в этих наказах и приговоров присутствуют такие символические и языковые структуры, которые сравнительно недавно стали объектом научного изучения. Одна из таких структур — зло. Социолог Дж. Александер показал, что зло — сложная конструкция. Он писал: «Для того, чтобы травматическое событие обрело статус зла, необходимо его становление злом… События — это одно дело, представление этих событий — совсем другое. Коллективные акторы „решают“, представлять ли им социальную боль как фундаментальную угрозу их чувству того, кто они есть, откуда они пришли, куда они идут… Я бы хотел предложить само существование категории „зла“ не рассматривать как нечто существующее, а как атрибутивное конструирование, как продукт культуральной и социологической работы».

К революции 1905 г. крестьяне уже произвели становление зла, и во время политического столкновения на практически всей территории отобранные образы зла были обозначены. Поэтому Вебер сказал, что мировоззренческой основой русской революции является общинный крестьянский коммунизм, а сама революция будет антибуржуазной и антилиберальной.

Если учиться у истории, оппозиция тоже должна была бы представить обществу не только образ будущего, но и образы зол, которые наступают на Россию и ее народ и блокируют движение к благой жизни. Этих образов немного, но они — ядро причин нашего национального бедствия. И борьба со злом — благородная миссия каждого гражданина и государства. Становление зла — важный тип харизматических инноваций. Если так представить череду наших тяжелых кризисов, думаю, подавляющее большинство населения согласятся с составом этого ядра — это и будет серьезное обращение оппозиции к государству и обществу.

Левые в России

Русский философ Питирим Сорокин писал будто о нашем времени: «В обычные времена размышления о человеческой судьбе (откуда, куда, как и почему?), о данном обществе являются, как правило, уделом крохотной группы мыслителей и ученых. Но во времена серьезных испытаний эти вопросы внезапно приобретают исключительную, не только теоретическую, но и практическую важность; они волнуют всех — и мыслителей, и простонародье. Огромная часть населения чувствует себя оторванной от почвы, обескровленной, изуродованной и раздавленной кризисом. Полностью теряется привычный ритм жизни, рушатся привычные средства самозащиты… В такие времена даже самый заурядный человек с улицы не может удержаться от вопросов: „Как все это произошло? Что все это значит? Кто ответит за это? В чем причины? Что может еще случиться со мною, с моей семьей, с моими друзьями, с моей родиной?“.»

Сегодня от того, сможем ли мы разобраться в основных вопросах, прямо зависит наша судьба на десятилетия вперед. Оздоровляющий, при всем горе, смысл кризиса в том и состоит, что на время разрушены ветхие догмы, и мы можем подняться на новый уровень понимания мира, человека и общества. Но этим моментом надо быстро пользоваться — времени отпускается очень немного, и целая свора идеологов спешит заполнить свободу нашего ума новыми догмами (или приукрашенными старыми). Особенно велика в этот момент ответственность тех, кто берет на себя роль лидера в борьбе. Напутает в основных вопросах — погубит дело, а то и поможет разрушителям.

Давайте разберемся в вопросе, важном для оппозиции, которая выступает под красным флагом. Кто она, откуда и куда? Заранее скажу: эти вопросы болезненны, и говорить о них надо без подковырки — но надо. Если не разберемся, люди под это знамя не придут, а другого сравнимого по силе не видно. Думаю, что в России разобраться в глубинной сути слов — имени (кто я и откуда) — намного более важно, чем на рациональном Западе. А.Ф.Лосев в книге «Философия имени» говорит о «демиургийной (т. е. творящей) энергии слова»: «Слово — могучий деятель мысли и жизни. Слово двигает народными массами и есть единственная сила там, где, казалось бы, уже нет никаких надежд на новую жизнь… Это гораздо больше чем магия, чем какая-то там суеверная и слабенькая „магия“, как она представляется выжившим из ума интеллигентам-позитивистам».

Я хочу сказать об имени, которое опять приклеивается к коммунистам — левые.

Г.А.Зюганов сказал о КП РФ парадоксальную вещь: «Мы по убеждениям левые, а дело наше правое». Как же так может быть? Почему же и в каких условиях мысль и дело приобретают прямо противоположное направление? Ведь здесь явно есть какая-то тайна или огромное непонимание. Язык оттачивался веками и проверялся тысячелетним опытом. Такие основные слова, как правый и левый, не возникают в экспериментах Хлебникова. Надо же вспомнить сокровенный смысл этих слов. И задуматься, а почему мы выбираем имя для целого движения борьбы в таком странном противопоставлении: правый — левый?