Голос сердца (СИ) - Морозова Мария

— Жить можно, — резюмировала я. — Но для полного счастья нам нужна еда.

Осмотревшись по сторонам, я двинулась к ближайшей пальме.

— Нужно собрать орехи, пока не стемнело, — я показала Сандре поднятый с земли продолговатый орех с длиной с мизинец. — Ищи под пальмами.

— А если ее потрясти? — девушка всмотрелась в густую крону.

— Вряд ли поможет. Эти орехи падают с дерева только тогда, когда полностью вызреют.

— Значит, будем искать.

Сбором орехов мы занимались до тех пор, пока небо окончательно не потемнело. Итогом поисков стал солидный сверток сытных плодов, которые местные жители называли «пустынным хлебом».

Вместе с орехами мы собирали и ветки для костра. Раскаленная днем пустыня ночью превращалась в холодную, продуваемую всеми ветрами равнину. Прохлада уже начинала неприятно покусывать кончики пальцев, а без дров мы рисковали очень сильно замерзнуть.

Сгрузив их у кострища, я принялась разводить огонь. К счастью, огниво нашлось там же, и уже скоро пламя весело трещало, поедая ветки и сухие пальмовые листья, а над ним жарилась очищенная и выпотрошенная тушка змеи.

— Жизнь стала почти прекрасна, — пробормотала принцесса, когда голод был утолен орехами и хоть несоленым, но вкусным мясом.

— И не нужно никаких дворцов, — улыбнулась я, глядя на звездное небо.

Чистое, глубокое, усыпанное сияющими, как бриллианты, звездами. Подумать только, последний раз я смотрела на него совсем недавно, а в моей жизни столько всего успело произойти с тех пор.

— Ты так хорошо знаешь пустыню…

— Я прожила здесь несколько лет. Учеба в храме Сехмет не предполагает одного только сидения за его стенами. Мы ходили по пустыне в поисках трав, учились выживать в ней, посещали пустынников.

— И как? Аэргар пару раз бывал у них, но меня с собой, естественно, не брал.

— Пустынники живут в оазисах, в несколько раз больших, чем этот. Там, где вода выходит на поверхность. Они пасут коз и овец, собирают пальмовые орехи, выращивают фрукты. Вместо домов у них шатры из плотной ткани, не пропускающей солнце и песок. Женщины занимаются детьми и огородом. Мужчины — скотом и торговлей. Ишиет и Ридмал — города на границе пустыни, куда они привозят свои товары: шерсть, излишки фруктов, украшения из собранных в пустыне камней. Они считаются оберегами, которые должен иметь у себя каждый уважающий себя караванщик, чтобы Рамаль приняла его.

— А мы без оберегов вполне неплохо себя чувствуем, — усмехнулась принцесса.

— Это потому что у тебя есть я, — заявила весело. — А я буду получше всяких украшений.

— Да, — девушка подарила мне очень серьезный взгляд. — Без тебя я бы пропала.

— Кто знает, — пробормотала тихо, а потом снова принялась рассказывать о пустынниках, чтобы не думать о грустном. — Еще местные мужчины занимаются охраной караванов.

— Охраной?

— Или даже сопровождением. Бандиты здесь бушуют очень редко, все же пустыня — достаточно суровое место для залетных злодеев. Но малоопытному путешественнику легко сгинуть в пустыне. Наткнуться на ядовитую змею или просто заблудиться…

— Де Агадерры никогда не пытались ослабить их автономию внутри Нарна, — задумчиво произнесла Сандра. — Они слишком… слишком самобытные.

— Это место — их дом, — я пожала плечами. — Пусть суровый, жестокий и негостеприимный, но родной и любимый. И другого им не надо. Пустынники никогда не станут единым целым с империей.

— Я знаю, что среди них нет магов.

— Да, это правда. Таково влияние Рамаль. И поэтому здесь так уважают храмовых жриц.

Мы ненадолго замолчали, а потом я вдруг почувствовала что-то странное и нахмурилась. Прислушалась к себе, подумала немного и вскочила на ноги.

— Прячь волосы, — скомандовала, бросая принцессе ее накидку.

— Что случилось?

— Кажется, у тебя есть все шансы познакомится с пустынниками лично. У нас гости.

ГЛАВА 17

— О небо, — заволновалась девушка, укутывая голову. — Что теперь будет?

— Если это обычные кочевники, а не бандиты, то ничего страшного. Самое главное — слушайся меня во всем, молчи и не поднимай глаза. Они не должны узнать, кто ты.

Они появились из-за гребня бархана всего через несколько минут. Человек двадцать, все на лошадях, они заметно оживились, когда увидели огонь. В эмоциях появились интерес, предвкушение и сосредоточенность. А когда всадники подъехали ближе и увидели двух одиноких женщин, в этом предвкушении появились чисто мужские нотки.

Я уверенно вышла вперед, заслонив Алессандру, спокойно осмотрела окруживших нас мужчин и произнесла на чистом местном наречии.

— Светлой вам ночи, дети пустыни. Да благословят боги песок под копытами ваших лошадей.

Сложив руку в характерном жесте, прижала ее к груди, как учили в храме. И это сработало. Интерес тут же сменился немного опасливым уважением.

— Жрица, — один из мужчин, судя по всему предводитель, спустился с лошади и склонился в поклоне. — Да прибудет с нами милость Сехмет. Позволишь ли разделить с тобой пламя костра и чашу воды?

Я важно кивнула и махнула рукой. Всадники начали спешиваться, тихонько переговариваясь.

— Меня зовут Хорсен, — представился пустынник. — Скажу честно, никак не ожидал встретить здесь жриц Сехмет.

Это был высокий смуглый мужчина с черными, слегка вьющимися волосами. В традиционных дорожных одеждах, с расслабленным шотри и длинным кинжалом за поясом. И в его эмоциях не было ничего такого, чего бы стоило опасаться.

— Меня зовут Нея, — я сократила имя так, чтобы оно не резало слух местных жителей. — Знакомлю с пустыней свою ученицу. Ей запрещено разговаривать и открывать лицо. Сейчас мы движемся в храм Верховной жрицы Теффы.

— Наш дом — оазис Эйшор. — Хорсен присел у костра, — мы водили караваны через пустыню, а теперь возвращаемся к семьям.

Немного в стороне мужчины готовили стоянку. Наливали воду для лошадей, расставляли невысокие шатры, доставали припасы к позднему ужину. Такая скупая суета, в которой выверено каждое движение.

— Для нас будет честью, если жрицы разделят с нами скромный ужин, — произнес предводитель пустынников.

— Благодарю, — кивнула я, решив, в нашем с Сандрой положении не будет лишним наесться про запас.

Между делом сканируя окружающий фон, я вдруг разобрала в нем боль. Что-то причиняло невыносимые страдания одному из мужчин. И это мне совсем не нравилось.

— А скажите, уважаемый Хорсен, — прищурилась я. — Среди вас ведь есть кто-то, кто очень болен?

Тот глянул на меня с каким-то суеверным восторгом.

— Вы правы, жрица. Один из моих людей серьезно пострадал. Я хотел просить вашей помощи, но вы опередили меня.

— Не нужно ждать. Даже несколько минут промедления могут оказаться критическими.

— Да, жрица, — склонил голову мужчина. — Могу проводить вас к раненому.

Я кивнула Алессандре, чтобы она поднималась тоже, и мы пошли вслед за Хорсеном.

Раненый уже лежал в одном из небольших шатров. Это был достаточно молодой мужчина, даже парень. Его явно мучала сильная лихорадка. Испарина покрывала бледное лицо, тело трясло, а судя по взгляду, он слабо понимал, что происходит вокруг.

Один из пустынников воткнул в песок свет-камни, привязанные к палкам, чтобы на было светлее. На самом деле, это были не камни, а маленькие стеклянные баночки, наполненные особым зельем, которое светилось в темноте. Единственный, кроме огня, способ, которым жители Рамаль могли освещать свои дома. И сейчас это было как нельзя кстати.

— Это Сай, он первый раз отправился с нами. И вот…

— Давно это с ним? — присела и положила ладонь парню на лоб.

— Со вчерашнего дня. Мы наткнулись на гнездо коррий.

— Коррий? — я еще больше нахмурилась.

Корриями называли небольших пустынных животных, похожих на ежей с очень длинными и тонкими иголками. Они рыли в песке длинные норы, выходя на поверхность для охоты на насекомых и змей. Плотная шкура и скорость передвижения делала их очень сложной мишенью для охоты. А строение игл превращало их в очень опасных противников. Они проникали в плоть глубоко и при извлечении всегда оставляли в ране кончик, который вызывал серьезное воспаление. Чтобы его извлечь, приходилось делать большие и травматичные разрезы. Но хуже всего было то, что коррии очень быстро плодились. И пара маленьких животных за несколько месяцев могла заполонить оазис, выжив из него всех людей.