Современный политик: охота на власть - Рифат Шайхутдинов

Сегодня вместо специальных действий по выращиванию современного мобильного, инициативного, предприимчивого, ответственного и здорового населения власть всячески подчеркивает: «обойдемся без вас».

Власть полагает, что можно принять ряд законов и распоряжений по СРО (саморегулирующимся организациям) или по ТСЖ (аббревиатуры-то одни чего стоят!) — и дальше все пойдет само собой.

Сегодня не выполняется одно из важнейших предположений, на котором всегда строилась власть в России: что человеческий ресурс бесконечен — и количественно, и качественно; что из него можно выбрать лучших; что можно бросить несколько миллионов на Берлин или на колымское золото; иными словами — что резерв народных сил неисчерпаем.

Естественные механизмы воспроизводства населения оказываются нарушенными, а значит, это становится заботой власти. Стало понятно, что этот ресурс конечен и, самое главное, что он становится неконкурентным. Но власть по-прежнему действует так, будто для решения этой проблемы не нужно прилагать специальных и очень продуманных усилий.

Морально устаревшие стереотипы власти

МОЖНО НАЗЫВАТЬ и другие проблемные области, которые действующая власть просто не видит. А это значит, что и сама власть, и основной инструмент ее отправления — государство — морально устарели.

Прежде всего морально устарели представления об устройстве власти и государства. До сих пор существует иллюзия, что если власть сконцентрировать и выстроить из нее вертикаль, то тогда-то мы и подумаем, что делать с обществом и «куда идти».

Но проблемы устройства власти не могут быть отделены от проблем общественного развития в целом.

Мы привычно говорим о суверенитете, о народных основах государства, о праве и законах. Но нам придется привыкнуть к ситуации, когда принцип суверенитета будет поставлен под сомнение в условиях глобализации, народы и нации (и механизмы их воспроизводства — культура и образование) станут незначимыми в поле работы массмедиа и иных форм коммуникации, а действенность права будет подвергнута сомнению из-за распространенности социальной рефлексии и социального проектирования.

Строятся иные конструкции современной власти, абсолютно для нас невиданные и непривычные.

Современная власть использует для своего удержания гуманитарный (работа со смыслами и ценностями, с жизненными траекториями), а не административно-бюрократический ресурс.

Современная власть институциализирует работу с постоянно появляющимися самоорганизующимися единицами.

Современная власть строит комплексные стратегии работы с будущим.

И самое главное: современная композиция власти опирается не на единственный «столп» — государство, — а на структуру властных инстанций, которые работают на разных принципах, вбирая в себя власть СМИ, сетевых сообществ и локальных автономных порядков, стремясь построить эффективные и конкурентоспособные конструкции власти. Именно в этом смысле прежде всего она является открытой: если Поппер пол века назад обсуждал открытое общество, то сегодня на повестке дня стоит «открытая власть».

Государство выполняет внутри структур современной власти важную, но всего лишь одну функцию — административно-бюрократическую.

Чего можно хотеть?

СТЕРЕОТИПЫ, КОТОРЫЕ определяют наше отношение к власти и государству, говорят нам, что люди не могут заниматься проблемами власти, что власть является делом государства и никого более.

Но власть отнюдь не совпадает с государством, она есть понятие более общее, более фундаментальное. Государство — это лишь один из инструментов власти.

Поля власти, связанной с интерпретациями, с формированием самих граждан, с гуманитарным ресурсом, с самоорганизующимися единицами, сегодня пусты и заброшены.

Многие перспективные люди, многие интеллектуалы считают, что власть невозможна вне бюрократических структур. Потому-то они и не идут во власть, не желая превращаться в безликих чиновников.

Но ведь можно попытаться развернуть новые инстанции власти!

30 ноября 2004 г.

Глава 4

Террор и власть

Жизнь в другом мире

«ПОСЛЕ СЕНТЯБРЬСКИХ событий в Беслане Россия попала в принципиально новую ситуацию, мы теперь живем в другом мире», — так пишут многие комментаторы.

Действительно, в Беслане произошла беспримерная трагедия. И это значит: мало повторять, как заклинание, что мы находимся в новой ситуации, — мы обязаны понять, с каким явлением мы столкнулись и что с нами происходит.

Всю безвыходность ситуации подчеркивает полная беспомощность государства в борьбе с терроризмом. Даже опросы показывают, что большинство россиян считают действия властей в отношении терроризма неадекватными. В обществе распространены ложные представления о действительных масштабах терроризма и о сущности этого явления.

А ситуация такова.

Терроризм развивается, количество терактов со все более ужасающими последствиями растет и в России, и во всем мире, несмотря на отчаянную борьбу с ним. Достаточно просто посмотреть мировую статистику терактов, чтобы убедиться, что борьба государств с террором результатов не приносит. Государства в целом и все их органы и ведомства бессильны против терроризма.

Это проявляется не только в росте числа терактов, но и в том, что ни государства, ни общества не знают, как реагировать на них. Практически по поводу всех наиболее нашумевших терактов (11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке, 11 марта 2004 г. в Мадриде, серия терактов в России 2004 г.: крушение пассажирских самолетов, взрыв у станции метро «Рижская», захват школы в Беслане) до сих пор высказываются различные и противоречащие друг другу гипотезы. Все они равно фантастичны и малообоснованны.

То, как власть реагирует на террор, вызывает резко негативную реакцию. Почему она искажает правду? Почему использует случившиеся трагедии для извлечения выгоды для себя?

Не будем углубляться в различного рода эмоции, негодование и недоумение по поводу действий властей против терроризма. Вместо этого проанализируем, откуда проистекают такого рода реакции и почему они оказываются неадекватными. Ведь самое главное заключается в том, что мы все — и власть, и общество — действительно плохо понимаем, с каким явлением мы столкнулись. Вроде бы приняты все меры противодействия — а оно не только не уменьшается, но и развивается!

Пока, не обращая внимания на сущность и причины возникновения этого нового явления, власть действует так, как удобно отдельным министерствам, ведомствам и государственным органам.

Ведомственные реакции власти на террор

РЕАКЦИЯ СО СТОРОНЫ МВД. Что предлагается по поводу борьбы с терроризмом? Усилить системы безопасности, усилить контроль и, конечно же, увеличить финансирование органов. Утверждается, что террористы настолько хорошо оснащены, экипированы и организованы, что для их поимки нужны еще более серьезные средства охраны и контроля.

Это очень выгодно соответствующим ведомствам, поскольку позволяет получить значительно большие ресурсы на то, что они и так делают. При этом эффективность их действий оценить невозможно. С одной стороны, якобы какие-то теракты удается предотвратить, с другой стороны — они все равно продолжаются.

Приведет ли усиление систем безопасности к тому, что теракты прекратятся? Вряд ли. Достаточно вспомнить Израиль. Неужели МВД действительно думает, что террорист пойдет через металлоискатель? Неужели и вправду верит, что у террористов не окажется денег на приобретение легальных документов для перемещения по Москве и России? Террористы — аккуратнейшие люди, документы у них всегда в порядке. А Басаев с Масхадовым не выйдут из ущелий с поднятыми руками, чтобы получить паспорт с биометрическими данными.

Возникает вопрос: пытается ли МВД действительно решить проблему терроризма — или оно попросту извлекает из этого свою выгоду (и, надо заметить, немалую)?

Реакция спецслужб. «Организаторы» терактов (вроде Басаева, Масхадова, Бен Ладена) наделяются такими качествами, которые делают борьбу с ними бесполезной, но бесконечной. Их постоянно ловят — и постоянно не могут найти; из дальних стран они руководят большой разветвленной сетью тех, кто осуществляет теракты.

Бесконечно ловить неуловимых — золотая мечта спецслужб: постоянное финансирование идет, мощь растет, новое оружие поступает. Тезис о международном терроризме очень выгоден соответствующим ведомствам. Чем крупнее заговор, раскрытием которого они занимаются, тем больше требуется на это средств, сил, кадров, финансирования — и тем меньше с них спросит общество.