Скандал с герцогиней - Валери Боумен

— Не только, еще и предупредить вас, — добавила Лили.

Кейт затаила дыхание. Предупредить его? О чем?

— Предупредить? — Джеймс удивленно заморгал. — А что случилось?

— Все довольно сложно, — уклончиво ответила Лили. — Я бы сказала даже… плохо.

— Я понимаю, но «предупредить» звучит очень зловеще.

— Так оно и есть, — кивнула Лили.

— Мы видели ваш городской дом, — поддержала сестру Энни. — Вернее то, что от него осталось.

— Ужасная картина?

— Да, — вздохнула Лили. — Иначе не скажешь.

— Но тем не менее надо сказать, что он разрушен не до конца. Пожарные успели остановить огонь, прежде чем он охватил весь дом. Конечно, разрушения налицо, но нельзя сказать, что дом не подлежит восстановлению, — добавила Энни.

Джеймс шумно выдохнул.

— Надеюсь.

— Джеймс, — добавила Лили, поглаживая его руку. — Вы пугаете нас. Я беспокоюсь о вас, и Девон тоже.

Брови Джеймса вопросительно приподнялись.

— Я уверен, Колтон всегда отыщет причину, чтобы беспокоиться обо мне, — сказал он с сарказмом в голосе.

— Сейчас не до шуток, Джеймс. Он действительно беспокоится, — подтвердила Энни. — И Джордан тоже, он сам сказал.

Лили взяла Джеймса под руку, и они втроем направились в гостиную. Кейт вжалась в стену, чтобы они, не дай бог, не увидели ее.

Голос Лили долетел из коридора.

— На этот раз ваше вечное стремление к справедливости, желание всегда все улаживать привело к большим неприятностям.

Кейт застыла, прижав руку к груди.

— Что я пытаюсь уладить?

— Разумеется, это касается дела Кейт. — Лили заговорила тише. — Я думаю, мы все уверены в ее невиновности, но, Джеймс, вы не сможете спасти ее. Вы должны смириться и уповать на волю правосудия.

Джеймс едва сдерживал раздражение.

— У меня складывается впечатление, что вы принимаете меня за адвоката, но, увы, это не так…

— Мы понимаем вас, Медфорд, — перебила его Энни. — И знаем, как вы добры. Да, все началось с памфлета, но потом… потом вы погрузились в эту историю. Джордан сказал, вы наняли сыщика?

Джеймс вздохнул.

— Не забудьте напомнить мне поблагодарить Эшборна при нашей следующей встрече. Я весьма признателен ему, что он рассказал вам об этом.

— Джеймс, мы серьезно, — заметила Лили.

Они подошли к двери гостиной. Кейт высунула голову из-за выступа стены, чтобы лучше слышать. Что уж теперь говорить, она нарушила все каноны поведения, так что могла дослушать до конца.

— Вам грозят настоящие неприятности, Джеймс. Ваш дом превратился в руины, и ваша репутация под угрозой. Вы бы слышали, что говорят о вас в городе! Вы видели газеты?

Джеймс медленно кивнул.

— Поверьте, я знаю, что обо мне говорят.

— Вы всегда гордились своей репутацией, — продолжала Энни. — Вы действительно считаете, что эта история стоит того?

Джеймс поправил узел галстука.

— Я верю, что дом будет восстановлен.

Рука Лили описала неопределенный жест в воздухе.

— Прекрасно. Но как насчет вашей репутации?

— Если вас беспокоит моя репутация, — улыбаясь, отвечал он, — я готов отказаться от печатного станка.

— Прекратите шутить, Медфорд! — возмутилась Лили.

— Но это не только дом и ваша репутация, Джеймс, — поддержала сестру Энни. — Это куда больше. Вы подвергаете себя реальной опасности. Господи, с вами может случиться все, что угодно, вплоть до того, что кто-то попытается убить вас! Возможно, тот самый человек, который убил герцога.

Джеймс открыл дверь гостиной, и они вошли. Он позвал дворецкого и распорядился о чае. Кейт опять спряталась за выступ стены, когда дворецкий прошел мимо на кухню.

Когда за ними захлопнулась дверь гостиной, Кейт беспомощно выдохнула и прислонилась к стене. Она ощущала боль. Физическую боль. Лили и Энни только что описали все те страхи, которые Кейт испытывала с тех пор, как они приехали в поместье Джеймса. Она разрушила его жизнь. Она виновата в том, что ему грозит опасность. Да, он хотел, чтобы она написала памфлет, но не думал, что все приобретет такой поворот. Он не мог не знать, насколько реальна опасность, которая угрожает ему и его собственности.

Кейт тоже была эгоистична. Так долго писала памфлет, вместо того чтобы закончить его как можно быстрее. Если бы она уехала до поездки на ферму, ни его дом, ни репутация не подверглись бы разрушению. Нет. Она не имеет права оставаться здесь. Ни минуты! Ни деньги, ни памфлет, ничто не имеет значения. Пришло время, уехать. Ради Джеймса!

Кейт потерла виски кончиками пальцев. Больше она не проведет с ним ни одной ночи. Она знает это. Это всего лишь глупая мечта. Мечта, которая рождала радость в ее сердце, но тем не менее глупая. Этого никогда не будет. Она должна подняться к себе, сложить те немногие вещи, что у нее есть, и уехать. Она всегда будет благодарить Джеймса за то, что он подарил ей эти несколько дней свободы, но она не может, не хочет больше подвергать его жизнь опасности.

Глава 26

Джеймс стоял на пепелище, с болью в сердце глядя на то, что осталось от его дома. Он поднял воротник и плотнее запахнул пальто. Запах сгоревшего дерева и дыма, казалось, навечно пропитал воздух. Джеймс постарался успокоиться. Да, говорил он себе, эта груда обгоревшего дерева и камней когда-то была его домом. Да, все основательно разрушено. Лили права, первый этаж еще подлежит восстановлению, но верхние этажи сгорели дотла. Окна разбиты и испачканы сажей и грязью, обгоревшие остатки стен, обугленные перекрытия… Что и говорить, зрелище неприглядное. Качая головой, он продолжал созерцать грустную картину.

Его городской дом. Его убежище. Место, где каждая пылинка что-то значила. Он криво усмехнулся. Но разве сейчас это имеет значение? Стиснув зубы, он не смог сдержать стон злости. Если бы пару недель назад кто-то сказал ему, что он будет стоять здесь и смотреть на остатки своего дома, Джеймс поднял бы его на смех. Но сейчас его охватило странное спокойствие. Это просто дом. Кейт смотрит в лицо смерти, ужасной смерти. Джеймс даже представить не мог, насколько это страшно. По сравнению с этим восстановление дома было едва ли больше, чем неудобство. Что значит дом по сравнению с человеческой жизнью?

Кейт уверена, что это она виновата в том, что случилось. Но на самом деле виноват он. Если бы он был осмотрительнее в тот день, когда они возвращались с фермы, никто не смог бы увидеть их. Он потерял бдительность, поэтому вся вина лежит на нем.

Джеймс поддел носком сапога камешек, и тот приземлился на груду сгоревшего дерева. Джеймс повернулся и направился к поджидавшей его карете.