Каменный клинок - Василий Горъ

— Нет конечно… Просто мне интересно, как вы умудрились… Впрочем, оставим эту тему… — сообразив, что я не намерен рассказывать ему о исполненных телодвижениях, он оглянулся по сторонам, и, слегка понизив голос, перешел к делу:

— В общем, я не рекомендую вам ехать в Ишгль. Вы опоздали…

— Вы решили продолжить шантаж? — чувствуя, что начинаю звереть, рявкнул я.

— Тише, люди оборачиваются! — замахав руками, затараторил майор. — Нет, конечно!

Какой шантаж! Я хочу вам помочь…

— Не смешите, Шарль! Вы думаете, что я поверю в эту чушь?

— Я не прошу вас верить… — смутился он. — Знаете, я офицер старой школы. За свою жизнь повидал многое. Кровь, смерть, войну во всех ее худших проявлениях. И за это время понял одну очень важную вещь: своим предчувствиям надо доверять.

Так вот, с момента, как я познакомился с вами, я уверен в том, что конфликт между нами ни к чему хорошему не приведет. Я имею в виду для меня и моих людей.

Мое шестое чувство просто кричит об этом.

— Так что же вы к нему не прислушались чуточку пораньше? — хмыкнул я.

— Вы забываете, что я — представитель Системы. И вынужден делать то, что отвечает ЕЕ интересам. Нет, я не хочу сказать, что являюсь жертвой обстоятельств — операция, целью которой было получение возможности контроля вас и ваших коллег по проекту — целиком и полностью моя задумка. Я уверен в том, что, работай вы на нас, государству было бы лучше. Я — патриот, как ни претенциозно это звучит…

— Не совсем понял, как соотносятся слова «вынужден» и «моя задумка»… - нахмурился я.

— Вот я и пытаюсь объяснить. В общем, рисуя для себя схему, я добросовестно изучил всю доступную информацию, а ее, поверьте мне, удалось нарыть достаточно много. И у меня сложилось впечатление, что с вами лучше договориться. По крайней мере, все попытки ваших оппонентов что-то решить с позиции силы почему-то завершались ничем. Если, конечно, слово «ничем» правильно отражает полученный ими «результат». Поэтому пришлось изобретать ту самую ситуацию с Франсуа.

Согласитесь, что идея была ничего…

— Спорить не буду. С вашей точки зрения, наверное, она кажется таковой. А я считаю, что вы зря загубили талантливого парня…

— Ну, мы не рассчитывали, что вы сможете не только увидеть его движение, но и правильно его интерпретировать. Все-таки по нашим меркам он был очень быстр…

Ладно, не будем спорить о мелочах. С вашего позволения, продолжу. Итак, заполучив вас в свои руки, я рассчитывал на то, что, оказав нам разовую услугу и получив нашу благодарность, вы, по крайней мере, останетесь довольны сотрудничеством… А, значит, в дальнейшем у нас будет шанс вас приручить…

— О какой благодарности идет речь? — я удивленно посмотрел на француза. — О сообщении, что мои друзья под вашим колпаком?

— Нет, не об этом… — скривившись, как от зубной боли, Шарль затравленно посмотрел мне в глаза и тяжело вздохнул: — Я не планировал вам об этом сообщать.

И захватывать их тоже не собирался. О том, что они нарисовались в Франкфуртском аэропорту, мне сообщили буквально за несколько дней до «покушения». Естественно, я дал приказ проследить за ними, чтобы получить дополнительную информацию.

— Допустим. А что вы скажете насчет тех людей, которые находятся на яхте? — чувствуя, что он не лжет, удивленно спросил я.

— Это была подстраховка. На случай, если в операции что-то пройдет не так. Не более того… Увы, где-то за двадцать минут до посещения клиники президентом, в момент, когда я уже ничего не мог изменить, со мной связался командир подразделения GIGN майор Галуа. И сообщил, что начинает работать параллельно. В момент, когда вы нейтрализовывали Этоли, пришло сообщение о начале захвата, а через две минуты до меня довели технологию будущей беседы с вами… Так что тот разговор был не совсем со мной. А с руководством GIGN.

— Что за подразделение? — покопавшись в памяти, я с удивлением понял, что информации по этой структуре спецподразделений Франции у меня почему-то нет.

— Группа вмешательства французской жандармерии, осуществляющая задачи специального вмешательства, была создана в начале 1970 годов, когда терроризм уже стал принимать очертания международной угрозы. За тридцать с лишним лет подразделение стало силой, с которой вынуждены считаться не только террористы.

Да и есть с чего: каждый солдат, служащий в GIGN — универсал. Боец, которому нет равных. Служить в GIGN мечтает любой профи. Но не у каждого это получается. Да, чисто теоретически любой жандарм в возрасте до 32 лет, пожелавший служить в подразделении вмешательства, может претендовать на место. Но к этому времени он должен отпахать как минимум пять лет в других частях корпуса национальной жандармерии. Желательно в эскадроне парашютистов или подразделении по подавлению мятежей в тюрьмах. Кандидат допускается к отборочному раунду, который проходит на базе в Мондесире. Сразу после прибытия с ним беседуют психологи. Затем ему предлагаются для решения различные психологические тесты. В принципе, такая практика существует почти во всех антитеррористических подразделениях. Затем следует «отборочная» неделя. В первый день кандидат должен 25 раз подтянуться на перекладине, 100 раз отжаться от пола на кулаках и с весом на спине, 300 раз выполнить упражнение сгибания и разгибания корпуса на пресс. Как правило, этот этап все проходят без особых проблем.

— Пока ничего особенного… — перебил я майора.

— Дослушайте. Следующие дни приносят более тяжелые испытания. Кандидаты в снаряжении весом 15–20 кг должны пробежать 8 км за 38 минут, подняться по семиметровому канату за 7 секунд, пройти по бревну с завязанными глазами, проплыть 50 метров вольным стилем за 35 секунд и еще 50 метров — под водой.

Также им предстоит плавание на 50 метров со связанными руками и ногами, кстати, тоже на время.

Кроме этого, курс включает бег по крышам, подъем на здание по водосточной трубе, побег из плена и выживание, в ходе которого проверяется реакция на стресс.

Очередное упражнение — схватка с охранным псом из кинологического подразделения корпуса жандармерии, специально натасканным для атаки на человека. Здесь изучают реакцию бойца на нападение: не растеряется ли он, насколько будет сам агрессивен.

Это испытание заканчивается еще одной проверкой стойкости и агрессивности, в ходе которой каждый кандидат должен показать себя на ринге. Такие бои проводятся не часто, но помогают отобрать тех кандидатов, кто имеют более высокую мотивацию для зачисления в группу. Третий, самый сложный этап отбора, — огневой. На нем отсеиваются, как правило, около 40 процентов претендентов. Для выполнения упражнения стрелку дается десять патронов. Во время огневого этапа от кандидата требуется набрать 80 очков из 100 при стрельбе из пистолета по мишени на дальность 25 метров. Из винтовки надо попасть в цель с расстояния 200 метров и набрать не менее 75 очков. При этом стрелок постоянно находится в движении.