Несси, или Тайна черной пирамиды - Заира Дреева

— Вот что, дети, — устало сказал Водолей, — поиграйте в какую-нибудь другую игру. Завтра тяжелый день, мы должны выйти из этого круга.

Огорченная недоверием, Агнесса обиженно умолкла.

Путники хорошо поужинали. В механическом дворце оказались полные кладовые еды, которую, по словам принца, королю привозили из-за Хребта. Впервые после остановки в Чохе все вымылись, почистили и привели в порядок одежду, а Боб наконец-то намазал Агнессу своим снадобьем.

— Мы отмоем этот проклятый сок черного дерева, — заверил он девочку, — только начнем с лица, а то, видишь, пузырек маленький. На руки-ноги может не хватить.

Сытые и усталые путешественники быстро погрузились в сон среди неподвижных дисков и пружин. Одна Несси еще долго не могла уснуть, вслушиваясь в приглушенные всхлипывания короля, которые время от времени доносились из зала. Она рассматривала веселые игрушки, сделанные его руками, и ей было ужасно обидно за Ларина. «А что, если там, на Земле, гадкий дядюшка тоже заколдует моего папу?» — с тоской думала она.

Когда усталость все же взяла свое и глаза девочки начали слипаться, она вдруг вспомнила, что рядом стоит зеркало, через которое Камбок, чего доброго, сможет добраться до нее. Несси быстро спрыгнула с дивана, аккуратно перевернула зеркало стеклом вниз и водрузила сверху тяжелого медведя.

— Вот так тебе! — шепнула она.

И, забравшись под одеяло, крепко уснула.

Рыцарь разбудил свой отряд до рассвета.

— В дорогу! Пирамида совсем близко! — торопил он. Несси вскочила и собралась быстрее всех, ей хотелось выкроить минутку и еще хоть немного поговорить с Ларином.

— Мне очень жаль, что ты останешься совсем один, — сказала девочка, когда ее спутники отправились седлать коней. — Неужели тебе не страшно?

— Я уже привык, — невесело ответил принц. Ему тоже не хотелось расставаться с гостьей. — После того, как с отцом произошло это несчастье, он совсем со мной не разговаривает, только бранится.

— Я очень хочу, чтобы твой отец стал прежним, — вздохнула Несси. — Кто знает, может быть, и с моим папой Эль Абдив сыграл какую-нибудь злую шутку. Ну ладно, прощай, принц Ларин…

И она направилась к выходу, услышав, что ее зовут.

— Постойте, Агнесса, — окликнул ее принц.

Девочка обернулась.

— Может, вы возьмете на память какую-нибудь из моих игрушек? — с надеждой спросил мальчик. — Мне так хочется что-нибудь подарить вам!

— Спасибо, — с чувством ответила Несси. — Но я боюсь потерять твой подарок в пути. Представляешь, как будет обидно!

— Ну, может, тогда… — замялся принц, — вы не откажетесь… принять… — Ларин перевел дух и быстро взглянул на девочку, — вот эти стихи, — быстро выпалил он и протянул Несси лист пергамента.

— Стихи, — восхищенно прошептала Агнесса, — конечно!

— Я не поэт, — начал оправдываться принц, — но каждый рыцарь обязан уметь сражаться и воспевать даму своего сердца.

— Спасибо! — вспыхнула Несси и только сейчас вспомнила, что даже не поинтересовалась, как она выглядит. Смылся ли сок черного дерева с ее лица? — Жаль… что мне совсем нечем отблагодарить тебя, — огорченно сказала девочка.

— Знаешь, — робко произнес Ларин, — по нашему рыцарскому кодексу чести принято носить на груди портрет дамы сердца и локон ее волос. У меня нет вашего портрета, но не могла бы ты… то есть вы… подарить мне… — принц окончательно смутился и никак не мог договорить.

— О-о, это сколько угодно, — поняла девочка и улыбнулась. Она взяла со стола острый нож и отхватила им добрую прядь своих волос. — Я еще могу подарить тебе перо из своего мерзкого, но, по словам одного моего приятеля, очень полезного крыла. — Несси вынула самое большое железное перо и протянула его Ларину. — А теперь — прощай! Мне пора…

И девочка быстро выскочила из комнаты, потому что снаружи ее уже давно нетерпеливо звал Хансен. А Водолей стучал рукоятью Альмарана по железному дому Ларина. Уже почти добежав до выхода, прорубленного рыцарем, Несси вдруг остановилась и решительно повернула назад. Она влетела в комнату, быстро чмокнула изумленного принца в щеку и, оставив своего рыцаря в смятеньи, побежала догонять отряд.

— Ну сколько можно! — возмущенно воскликнул Боб, когда она вышла на воздух. — Мы все битых полчаса ждем тебя одну!..

— Да, Несси, у нас так мало времени, — начал выговаривать Водолей. — Моя земля уже, наверное, по эту сторону Хребта. О Дея, спаси мой народ…

Несси едва слышала справедливые упреки других — она думала о бедном принце Ларине, который остался совсем один.

Отъехав подальше от его железного дворца, девочка развернула пергамент.

«Баллада в честь прекрасной крылатой дамы», — прочитала она название, старательно выведенное крупными буквами. Далее следовали стихи:

Агнесса, прекрасная дама,Вздыхала и слезы лила.Злой колдун «подарил» ейДва железных крыла.

Покрыл ее черной сажей,Но просчитался, злодей.В целом мире нет крашеДамы сердца моей.

«Ах, все же я кошмарно выглядела», — расстроилась девочка, прочитав первые два четверостишия. — «Опять тут про мои уродские крылья, а уж насчет сажи совсем нехорошо. Надо было объяснить принцу, что это не сажа, а сок черного дерева, и вымазалась я сама, для дела». Несси вздохнула и стала читать дальше:

Рыцарь, закованный в латы.Ее безымянный герой,Ради дамы крылатойСразится с целой ордой.

Вот он по полю мчится.Сверкают копье и щит.Суровый таинственный рыцарьТого колдуна победит.

Спросит прекрасная дама:«Кто же ты, мой господин?Кого поминать мне в молитвах?»И рыцарь ответит: «Ларин!»

Стихи Агнессе очень понравились. Правда, определения «суровый, таинственный и безымянный», которые дал себе Ларин, никак не вязались с образом маленького мальчика. Но Несси поняла, что это для поэтичности. «В конце концов, я тоже не очень-то похожа на прекрасную даму», — подумала она. Девочке было ужасно приятно, что принц мечтает спасти ее, совершить в ее честь какой-нибудь удивительный подвиг.

Несси никому не показала балладу. Она выучила стихи наизусть и думала о благородном Ларине всю дорогу, не обращая внимания на неподвижных железных рыцарей, то тут то там преграждающих путь. Она даже отказалась принять участие в прощальном сражении Хансена, который у самой границы круга яростно поверг наземь несколько небольших отрядов противника. Несси оставалась задумчивой и сосредоточенной.

— Победа! — вопил Хансен, круша рыцарей. — Мы прошли круг железных кастрюль! Несси, встряхнись, где тот задор, с которым ты призывала к бою обезьян? Мы уже приближаемся к цели!

«В самом деле, — подумала девочка. — Хватит переживать. В конце концов ведь это мой сон. И если я очень-очень захочу, — принц Ларин непременно приснится мне еще раз».

Глава 23

Последние препятствия

Предпоследний круг встретил путешественников густым непроходимым лесом. Поначалу Водолею, идущему впереди, удавалось продираться сквозь заросли. Но вскоре высокие травы, кусты и деревья сплелись в сплошную завесу, и рыцарю пришлось пустить в ход свой Альмаран.

— Знакомая картина, — заворчал Хансен. — Помните поляну Лунного жнеца? Того и жди, что из дупла вылезет какой-нибудь местный дровосек и потребует дань.

— Или отрежет тебе язык к нашей общей радости, — пробормотал кентавр, начавший уставать от сражения с беспросветными зарослями.

— Может быть, мне попробовать взлететь и посмотреть на лес сверху? — предложила Несси.

— Ничего не получится, — переводя дух, словно после тяжелой битвы, возразил Водолей. — Ты не сможешь пробиться сквозь кроны. Даже у солнечных лучей это плохо получается.

И он вновь принялся орудовать мечом налево и направо с удвоенной энергией. Лис уныло побрел следом, время от времени срубая мечом толстые стебли гигантских растений. Неожиданно он опустил свое оружие и стал принюхиваться и озираться по сторонам.

— Что?! — занервничал Боб, замыкающий процессию. — Опять какая-нибудь напасть на нашу голову?

— Я чую запах еды! — изумленно сообщил Лис. — Где-то неподалеку варится суп!

Действительно, вскоре все почувствовали необычный для дикого леса запах очага. Он казался очень домашним и вкусным.

— Хорошо бы передохнуть. А?! Сколько можно рубить лианы? Пойдемте на запах! — предложил кентавр.

Уставший Водолей пожал плечами.

— Я согласен! — спокойно ответил он. — После пяти кругов нам не пристало бояться кухарки.

И он развернулся и начал также усердно прокладывать дорогу в сторону «кухни», как выразился Хансен. Правда, продавец пентаклей вовсе не советовал это делать.