Козни качка (ЛП) - Ней Сара

— На какой всякий случай?

— Просто на случай, если я наберусь храбрости.

— Детка, не важно, если бы ты даже носила коричневый бумажный пакет. — Его голос понижается, когда его руки массируют мою талию через рубашку. — Я все еще думаю, что ты сексуальна.

Я теперь его детка?

— Коричневый бумажный пакет? — Я настроена скептически.

— В смысле, удачи тебе в поисках, но да — я бы взял тебя в бумажном пакете. — Его пальцы играют с подолом моей рубашки, мягко дергая. — Тогда я бы столкнул тебя в океан, и ты бы промокла насквозь, и пакет бы размок. Бум, ты голая.

— Значит, мы это делаем.

— Мои яйца хотят, чтобы ты определила термин «делать это».

Я сглатываю.

— Не будь таким извращенцем. Я имела в виду, что мы вместе поедем в отпуск. — Я делаю паузу, размышляя. — Подожди, если мы будем жить в одной каюте, значит ли это, что мы будем спать в одной постели?

Роуди смеется, уткнувшись лицом мне в шею.

— О, мы определенно будем делить постель. — Его пальцы касаются кожи под моей рубашкой.

— Но в некоторых комнатах есть двухъярусные кровати, верно?

Роуди смеется, запрокидывая голову назад, и на мгновение я восхищаюсь его сильной, толстой шеей.

— А кто сказал, что мы будем во внутренней каюте?

— Я имею в виду, мы же дети. — Мои родители ни за что не поместили бы меня в комнату с балконом, не говоря уже об окне, на круизном лайнере. Это стоит слишком много денег.

— Дети, да? — Он вытягивает перед собой ноги, длинный торс и формы большие и внушительные и определенно ни в коей мере не детские. — Я что, похож на маленького мальчика?

Нет. Определенно — нет.

Он выглядит как большой, крепкий красавчик со щетиной, упругой грудью и мощными бедрами. Он выглядит так, будто хочет показать мне все недетские занятия, которые мы можем делать в этой комнате, отслеживая мои движения, когда я отступаю от него, выходя из-под его длинных, вытянутых ног.

Фотография на комоде привлекает мое внимание, и я иду к ней, слегка пошатываясь, оглядываясь через плечо и улыбаясь про себя, когда замечаю, что Роуди пристально смотрит на меня.

Согнувшись в поясе, я рассматриваю его фотографию в средней школе с медалью на шее и бейсбольной перчаткой на руке. Его лицо раскраснелось, загорело, и он щурился от яркого солнца.

Он счастлив и сияет. И потный, как будто только что сыграл тяжелую игру и выиграл.

— Это был день, когда я стал лучшим игроком, — говорит мне сзади его глубокий голос.

Я киваю, переходя к следующему снимку, затем к следующему. Затем перехожу к его медалям и трофеям, которых здесь немало. К доске объявлений над его столом приколото королевско-синее университетское письмо, а на нем — вырезки из газет, золотая кисточка с его выпускной шапочки.

— Не знаю, почему у меня до сих пор висит все это дерьмо. — Он звучит застенчиво. Оправдывающееся. — Я больше вряд ли когда-нибудь буду здесь.

Я бросаю на него быстрый взгляд.

— Потому что ты многого добился.

На его книжной полке стоят качающиеся головы легендарных бейсбольных фигур, которые я — как бы мало я ни знала об игре — узнаю: Бейб Рут, Хэнк Аарон, Барри Бондс, Нолан Райан.

Несколько бейсбольных карточек в пластиковой упаковке. Книги, разумеется, и их много. Удивительное количество, на самом деле, начиная от популярной фантастики и заканчивая исторической научной фантастикой. На верхней полке стоит пурпурная жеода, которая заставляет меня улыбнуться, когда я беру ее и держу на ладони, изучая искорки под светом, прежде чем осторожно положить ее обратно на место рядом с раковиной.

Блуждая к шкафу, мои пальцы задевают мягкий хлопок нескольких рубашек, безвольно висящих внутри. Я подумываю о том, чтобы стащить одну из них для пижамы, но передумываю, когда его глаза так старательно следят за мной.

— Нашла что-нибудь интересное?

Не совсем. Ничего шокирующего или смущающего. Насколько я вижу, внутри не прячутся скелеты.

Когда я поворачиваюсь, мои ненасытные глаза скользят по его торсу; мой мозг хочет снова оседлать его, но мое тело подчиняется, решив проявить немного самоконтроля.

Успокойся, Скарлетт, его родители внизу, черт возьми.

Тихо, если не считать звука нашего дыхания, мои ноги ступают по его мягкому бежевому ковру, нарушая тишину. Я сцепляю руки за спиной.

— Похоже, мои родители могут вернуться. — Его сексуальная, расслабленная поза заставляет порхать бабочек у меня в животе. — Я сбегаю вниз и скажу им, что мы определенно едем.

Мои зубы терзают нижнюю губу, но я не могу подавить улыбку.

— Если ты не возражаешь, я пойду готовиться ко сну.

Он кивает.

— Это будет раннее утро. У нас есть два часа езды до круизного порта, а потом мы сможем провести вторую половину дня, исследуя корабль, прежде чем он покинет док.

Нервная и возбужденная, с болью в животе и в приподнятом настроении, все в одно и то же время. Вздохнув, я достаю из чемодана чистое белье, пижамные штаны и топ, следуя за ним по коридору.

Я бреду в ванную, поглощенная широкими плечами Роуди, когда они сгибаются. Полностью зацикливаюсь на его сексуальной мускулистой шее. Не могу оторвать взгляд от голой кожи над воротником его рубашки, провожая взглядом, пока он не скрылся из виду, спускаясь по лестнице.

Для меня это сексуальная часть мужчины — восхитительный наклон на затылке, где сходятся плечи.

Мне нравится все в этом месте на его теле, напряженные мышцы его трапециевидных и дельтовидных мышц. Свежевыстриженные волосы на затылке Роуди. Плотно облегающая его темная рубашка и обещание, что ее ткань будет бархатистой и мягкой под моими пальцами, если у меня хватит наглости ласкать ее. Или засунуть кончик пальца за воротник и провести им по теплой коже.

Я хочу провести руками по его аккуратно подстриженной копне. Медленно провести ладонями по его гладким лопаткам. Мечтаю об этом, пока зеркала в его ванной запотевают от пара из душа, и я оттираюсь под струями душа Стерлинга Уэйда.

Взяв с полки его красную бутылочку с жидким гелем для тела, я открываю крышку, вдыхая мужской аромат. Ммм, позже я свернусь с ним калачиком и буду делать с ним все, что захочу.

От этой мысли мой желудок начинает драматически переворачиваться, нервы заставляют меня захлопнуть бутылку. Концентрируюсь на своей задаче, начисто вычистив себя. Вымыть, полоскать, повторить.

Веду кусок мыла Dove по моей груди и между вершинами бедер. Я намыливаю ноги, икры. Провожу синей одноразовой бритвой медленно вверх по длине каждого из них, пока не срезаны все волосы. Поглаживаю руками вверх и вниз, смывая пену.

Бреюсь между ног.

Чисто.

Гладко.

Я вытираюсь большим серым полотенцем, похлопываю им по влажной коже, влага увлажняет мою плоть. Надеваю нижнее белье. Затем майку и шорты для сна.

Прохожу через мою обычную процедуру ванной комнаты: лосьон, увлажняющий крем, спрей для тела.

Закончив дела в ванной, прохожу по коридору, комната Роуди пуста, когда я слегка стучу и открываю дверь.

Прикусываю губу, раздумывая.

Терпеть не могу сидеть здесь в одиночестве с одной лишь нервной энергией для компании, пока он сидит внизу со своими родителями, я роюсь в чемодане и нахожу одну толстовку, которую упаковала, натягивая ее на свои мокрые локоны.

Спускаюсь по задней лестнице, когда звук голоса его матери заставляет меня остановиться на нижней ступени.

— Где Скарлетт, милый? — спрашивает миссис Уэйд.

— В душе. Позже я просто встречусь с ней в постели.

— В чьей постели? — Добродушный смех его матери заставляет меня покраснеть ярко-вишневым цветом.

— Ха-ха, очень смешно. Моей. — Он бесстыдник. — Мы не нашли простыней, чтобы заправить кровать в свободной спальне, и осмотрели все вокруг. Ты уверена, что не против, чтобы мы разделили постель?

— Проклятие, — она хмыкает. — Эти простыни, вероятно, все еще сложены в прачечной — ты же знаешь, как я поступаю, когда у меня сроки горят. Я слишком устала, чтобы идти проверять, так что никаких глупостей под этой крышей, ладно? Мы вам доверяем.