Я-Ведьма! - Дмитрий Витальевич Шелег

— Так может, их реально мусора повязали? — спросил кто-то — И сейчас они сидят в засаде?

— Не должны — покачал головой старший — Чингиз уже всё пробил. Никаких залётных гостей в районе не было, а в местном отделе тишь да благодать, в области тоже. Так что не они.

— Фээсбэшники? — уточнил тот же голос.

— Чисто всё — покачал головой старший — да и если бы там были силовики, то и доклад прошёл и трубку бы Бурый взял лично. Да и косяков со светом никто бы ненаделал.

— Он нормальный пацан — покачал кто-то головой — не должен так всех подставить.

— Когда твои яйца оказываются в тисках и не так запоёшь — хмуро заметил другой боец.

— Ладно, харе базарить! Сейчас сходим и всё проверим. Оружие к бою! — велел старший и, дождавшись, когда всё бойцы передёрнут затворы короткоствольных автоматов, скомандовал — Вперёд!

С этими словами двери микроавтобуса открылись и семь человек вывалились на улицу. Первый из них подскочил к деревянному ограждению и часть его, на колёсиках, бесшумно отъехала в сторону, позволяя остальным проскользнуть на территорию заброшенного дома. Пройдя по едва заметной тропинке, один из мужчин осторожно ступил на выложенную у высокого забора поленницу, по которой, словно по лестнице, можно было удобно забраться вверх и перемахнуть препятствие.

Выглянув, и не заметив ничего подозрительного, боец выждал некоторое время, а затем ловко перебрался на другую сторону и за ним оперативно последовали остальные.

— В дом! — тихо велел старший после изучения территории и приоткрытого гаража, которые оказались пусты.

Мужчины осторожно вошли внутрь через незапертую дверь и увидели первые трупы. Поняв, что звено Бурого убито бойцы ураганом пролетели по комнатам, но никого постороннего не обнаружили. Обход не такого уж и большого дома занял десятки секунд.

— Чисто! Чисто! Чисто! — послышались доклады и старший, убедившись в безопасности, наконец вошёл в здание.

Увидев первый труп, он грязно выругался. Затем всё повторилось, когда перед глазами предстала картина перебивших друг друга охранников, одного из которых едва ли не перебило пополам автоматной очередью.

— Что тут произошло⁈ — в сердцах спросил он, разглядывая непонятную картину — Какого хрена эти идиоты устроили заварушку⁈

— Колыван! Тебе надо это увидеть! — раздался напряжённый голос бойца из кабинета — Ещё больше ругаться будешь.

— Что там? — спросил старший, подозревая нечто крайне нехорошее и оказался прав. Зайдя в помещение, он увидел перекошенное от ужаса лицо Бурого привязанного к стулу скотчем.

— Его пытали — доложил боец, не приближаясь к убитому и внимательно оглядываясь по сторонам — А потом выгребли всё из сейфа.

— Ограбление или бунт? — предположил Колыван и бросил вглубь дома — Дуб! Сколько всего трупов? Посчитай!

— Здесь шесть! — через некоторое время доложил мужчина.

— Бурый седьмой, а должно быть девять! — оживился старший — В подвале смотрели? Есть там ещё два трупа? Нет?

— Там камера закрыта и никого — ответил Дуб и в ту же секунду снизу раздался звук падения чего-то мелкого.

— Чисто говоришь? — прошипел Колыван поудобнее перехватывая пистолет и его взгляд не обещал проштрафившемуся ничего хорошего.

Остальные бойцы тут же подобрались и Дуб, пожав плечами, стал медленно спускаться.

— Не стреляйте, дяденька! Не стреляйте! — вдруг донёсся до них чей-то тоненький голосок — Прошу вас! Не стреляйте!

— Где ты⁈ Выходи! Я тебя не вижу! — ничуть не расслабившись жёстко велел Дуб.

— Я в туалете! Я сейчас! — пискнула незнакомка и спустя несколько мгновений белая пластмассовая дверь кабинки открылась и оттуда показалось заплаканное лицо испуганной девушки в грязной куртке.

— Н-не уб-бивайте! П-пожалуйс-ста! Н-не уб-бивайте, дяденька! П-прошу! — запинающимся языком попросила она, медленно поднимая руки вверх.

— Ты одна⁈ — уточнил мужчина и не думая опускать оружие.

— Одна я! Одна! — проскулила девушка, подходя ближе.

— Кто такая? Что здесь делаешь? И что тут вообще произошло! — вышел вперёд Колыван понимая, что девчонка, за которой он должен был приехать вечером, каким-то образом выжила. Это показалось ему подозрительным.

— Я не знаю! Не знаю! — воскликнула она истерично и тут же получила отрезвляющую пощёчину от Дуба, который легко просунул руку сквозь прутья.

— Отвечай на вопросы! Кто ты такая? Как здесь оказалась? — велел мужчина

— Я, Наташа! — уже более нормальным голосом ответила сжавшаяся девчонка — Меня сюда Артурчик привёл. Сказал слушать Бурого, а они меня в клетку поместили — на лице говорившей появилось плаксивое выражение — За что?

Дуб вновь просунул руку внутрь решётки и дал затрещину.

— На вопросы отвечай! Что тут произошло⁈ Говори! Быстро!

— Я не знаю — ещё больше сжалась Наташа — Я легла спать. А потом ночью кто-то стал ругаться! Я ничего не понимала, а затем раздался грохот! Сверху стреляли и я, испугавшись, побежала в кабинку.

Девочка судорожно вздохнула и замолчала, а не сводящий с неё недоверчивого взгляда Колыван, спросил.

— Что дальше?

— Потом был чей-то громкий и страшный крик! — на глазах говорившей появились слёзы — Я зажимала уши, а он всё равно был слышен!

Девочка без сил опустилась колени и подняла на Колывана взгляд. Не убивайте меня, пожалуйста. Не убивайте!

— Значит, кричали и ругались? — задумчиво произнёс старший с презрением глядя на пленницу и уточнил — И что кричали? Что ты слышала?

— Не знаю. Вроде ключ какой-то искали и… — тихо произнесла девочка, а затем запнулась и ещё больше опустила голову.

— Что и⁈ — надавил Колыван голосом.

— И какие-то лимоны — собравшись с силами, ответила она.

— Деньги, значит — произнёс хмыкнувший мужчина и в этот момент его отвлёк один из бойцов.

— Колыван! Я трупы проверил! Карась и Лом пропали!

— Вот же имбецилы! — процедил старший и вновь посмотрел на девочку — Когда они ушли? Или может ты помнишь когда крики прекратились?

— Давно. Очень давно. На улице было ещё темно — сказала девочка, а потом тихо добавила — Я думала, что за мной вообще никто больше не придёт.

— Ясно. Провернули всё после доклада, а потом свалили, теперь ищи их — произнёс Колыван задумчиво, а затем начал раздавать указания — Ганс, открой её и заведи в машину, что делать знаешь. Ступня и Вялый, остаётесь на стрёме и смотрите в оба. Остальным перенести трупы в гараж. В любую из машин. Потом будем думать, что со всем этим делать.

«Фух! Получилось! — мысленно выдохнула я — Хотя, Колыван, кажется, так до конца мне и не поверил. Словно в чём-то подозревал. Ну и пусть. Это он считает меня беззащитной девчонкой, а я-то знаю, что опасна и готова контратаковать в любой момент. Теперь главное, чтобы меня отвезли в Колизей и я, наконец, встретилась с Легионером».

***

Не найдя нигде ключ от камеры Ганс, высокий мужчина с вытянутым лицом и белыми волосами, достал из кармана отмычки, играючи вскрыл замок на решётке и велел идти за ним. Вспомнив свою роль я, при виде первого трупа пошатнулась, а затем рванула на улицу, чтобы облокотиться о крыльцо и некоторое время стоять в таком вот положении и шумно дышать.

— Время! — жёстким тоном сказал Ганс и, схватив меня за куртку, потянул в сторону забора, где открыл небольшой проход и через территорию соседнего дома провёл меня до припаркованного в проулке автомобиля.

«Продуманные — пронеслась в голове неприятная мысль — Теперь понятно, почему их так трудно выловить. Подстраховка на подстраховке».

Заведя меня в микроавтобус, Ганс отмахнулся от вопросов водителя и выразительно посмотрел в мою сторону, а затем достал из кармана пузырёк и одноразовый шприц.

«Так, а это что такое?» — напряглась я и, вспомнив о роли жертвы, съёжилась.

— Не дури. Это снотворное. Лекарство из больницы, шприц одноразовый — успокоил мужчина, заметив мой взгляд и, с его стороны неожиданно пошла небольшая волна сочувствия — Вон какая помятая. Вряд ли хоть немного спала после тех криков. Натерпелась. Так что давай руку для укола и спокойно спи. Ну или попробуй сопротивляться и тогда мне придётся применить силу.

'Как в нём может сочетаться сочувствие к натерпевшейся много девочке и её перевозка в международный публичный дом для извращенцев? — с недоумением подумала я и, достав руку из куртки, позволила сделать укол. Затем вновь оделась, поудобнее откинулась и закрыла глаза.

В чём-то Ганс всё же был прав. После ночных приключений я долго не могла уснуть. Размышляла над правильностью своих действий. Несколько раз порывалась уйти, но вспомнив о рассказе Бурого и несчастных девочках возвращалась на место. И ненависть, появившаяся в груди после первого убийства, словно