Тень ветра - Питер Нейл

Стянув пальцами правой руки ленточку на мешочке, служившую для закупорки, она убрала его в карман. Затем, протянув руку к Оршану, она забрала у него факел и, подойдя вплотную к Конану, посыпала его этим порошком с ног до головы.

В нос киммерийца ударил пронзительный запах, напомнивший ему тяжелый запах благовоний чернокожих женщин Пунта. Он сильно закашлялся, так как несколько мелких частичек порошка попали ему в горло.

— Перестань! — сердито крикнула Соланна. — Ты все испортишь!

Было видно, что она не слишком уверена, подействует ли ее лекарство. Девушка встала напротив Конана, подняв голову к ночному небу, на котором сквозь разрывы тяжелых облаков уже светили первые звезды. Из горла ее вырвались звуки, каких Конан еще никогда не слышал от человеческого существа.

Оршан этого выдержать не смог. Только быстро удаляющийся топот его ног в переулке говорил о том, что мальчик бежит прочь. Правда, забыв про все от ужаса, он побежал в сторону, противоположную от трактира, в котором они жили.

Вопли, издаваемые девушкой, постепенно перешли в странную мелодию без слов. Конан немного полегчало, леденящий холод перестал продвигаться вверх по телу и остановился. По лицу Соланны градом катился пот. Конана это поразило, на улице было достаточно холодно, ведь на дворе стояла ночь и к тому же осенняя, а в этой части туранианского континента осень никогда не бывает теплой.

Девушка внезапно махнула факелом в сторону Конана. Киммериец попытался отклониться назад, хотя бы той частью тела, которой он еще владел, но это ему не помогло. Язык пламени лизнул его бедра и часть живота. Порошок, которым его посыпала Соланна, вспыхнул ослепительно белым пламенем, и Конан превратился в живой костер.

К счастью, порошок сгорел так быстро, что Конан даже не успел почувствовать боль от огня, пробежавшего по его лицу, горлу, спине и груди. Даже его одежда не задымилась. Несколько мгновений он ничего не видел. Его ослепленные глаза воспринимали происходящее, как калейдоскоп вспышек ярчайших звезд, кружащихся вокруг него. Только немного погодя вспышки начали бледнеть и Конан начать различать и нечто другое. В этот момент мышцы его напряглись до предела от непреодолимого желания рассечь девушку своим мечом, отомстив ей за попытку сжечь его.

В момент, когда его глаза начали снова воспринимать окружающее, Конан ощутил, что медленно, но неуклонно падает. Ноги его подломились, и огромный киммериец рухнул, как подрубленное дерево, прямо в грязь посередине узкого, смердящего переулка. Падая, он старался отбросить меч и подставить руки, чтобы уберечь лицо, но тело его не слушалось. Лицо его оказалось в луже, зубы лязгнули от удара о землю, в рот и нос полилась грязная вода, смешанная с мелким песком и глиной.

Соланна отбросила уже ненужный факел в сторону. Он откатился куда-то к стене, зашипел, затрещал и погас. Девушка кинулась к Конану и, напрягая все свои силы, попыталась перевернуть его на спину. После нескольких мгновений ее отчаянной борьбы с весом его гигантского тела стало ясно, что ей этого не удастся сделать. Но вслед за этим окоченение мышц на руках Конана ослабло и киммериец, с нечеловеческим усилием приподняв голову из грязи, перевернулся на бок. Он страшно хрипел, откашливался и выплевывал грязную воду.

Соланна сидела возле него на корточках, опираясь о его тело руками, и обессилено дышала, низко склонив голову. Конан открыл рот и хотел что-то сказать, но вместо слов изо рта вырвался хрип и полилась грязная вода.

— Подожди меня здесь, — внимательно посмотрев на него, девушка тяжело поднялась.

— Ничего другого не остается, — невнятно пробурчал Конан, с трудом изобразив кривую улыбку на лице.

— Я приведу сюда каких-нибудь мужчин, чтобы тебя отнесли в трактир. Там тебе будет лучше…

Конан потряс головой и прохрипел:

— Подожди, через минуту я…

Соланна решительно покачала головой, встала и отправилась в трактир. Едва она скрылась за углом, как Конан, снова перевалившись на живот, начал медленно подниматься на четвереньки. Мускулы, начавшие его слушаться, казалось, треснут от напряжения, столько энергии он вкладывал в свои усилия. Встав на четвереньки, он на некоторое время замер, давая мускулам передышку. Затем, понемногу переставляя руки и ноги, пополз к стене дома, стоявшего прямо перед ним. У него было ощущение, что все тело его каменное и суставы при каждом движении, причиняющем ему страшную боль, должны страшно скрипеть, как нешлифованные камни в жерновах. Другим его ощущением было, что скоро должно наступить утро, так долго ему пришлось добираться до стены дома.

Он понял, что находится у стены, только ударившись об нее головой. Конан оперся о стену лбом и начал медленно, цепляясь пальцами за неровности стены, поднимать руки вверх. Когда руки оказались на высоте плеч, он уперся из всех сил и, сопя и страшно ругаясь, начал подниматься на ноги. В таком положении, стоящим у стены и совершенно не способным сдвинуться с места, его нашла вернувшаяся Соланна. Она задержалась, потому что ей пришлось искать помощь в другом трактире.

В их трактире уже стало известно, что киммериец окаменел, и эта новость как раз начала обрастать столь фантастическими подробностями, что достаточно было девушке появиться на пороге трактира, чтобы большинство посетителей перешло на другую сторону стойки. Несколько же самых трусливых предпочли вообще исчезнуть через задний выход.

В соседнем трактире Соланне удалось нанять четырех рослых портовых носильщиков, которые не боялись даже черного лотоса, как один из них насмешливо сообщил по дороге. Но, после того как они увидели в узком переулке массивную фигуру киммерийца, у одного из них вырвалось:

— На этого нас нужно не меньше шести.

К счастью, он оказался не прав. С помощью двух могучих парней Конан медленным и неуверенным шагом, но все же сам двинулся к своему временному обиталищу. Соланна провела их в трактир через задний вход, так что о его возвращении узнала только Шарья, повстречавшая их на лестнице. Из ее зеленых глаз, выглядывающих из-под густых бровей, вдруг пропало все веселье.

— Что с ним случилось? — вскрикнула она.

— Пытался съесть кое-что несъедобное, — уклончиво пробурчала Соланна, не собираясь сообщать дальнейшие подробности о схватке Конана с Сунт-Аграмом.

Впрочем, она и сама еще почти ничего не знала об этом.

— Нужно вызвать лекаря? — глаза Шарьи округлились от желания помочь киммерийцу.

— Не нужно, — покачала головой Соланна. — Я сам о нем позабочусь!

— Да, мой господин, — Шарья склонила голову, так что ее русые волосы, которые не доходили ей даже до плеч, закрыли ее лицо. — Я принесу вам теплую воду, она наверное понадобится.