Нежное укрощение ярости - Лули Тан Цу

Слишком всё нарочито. Слишком яркие улыбки, такие не могут быть искренними. Слишком раскованные девушки, слишком напыщенные мужчины, не скрывающие свою пресыщенность и лёгкую скуку от всего, что вокруг.

— А вы, Марго, у нас на борту с кем-то из коллег Яра? — спросил Глеб.

— Я с подругой, но, можно сказать, что на работе, — ответила я с дуру, не представляя как это прозвучало.

Глеб округлил глаза, брови его поползли наверх.

— Так вы работаете? Надо же, не ожидал и сколько берёте? — спросил он, тут же изменив тон.

Я вспыхнула! Тут же поняла, что ляпнула. Боже! Он решил, что я тут… мы с Любой… какой кошмар!

— Вы неправильно поняли! — возмутилась я.

— Да что ж тут понимать? — рассмеялся Глеб.

«Ну, все, приехали, — подумала я, — он считает, что я — проститутка!».

— Меня нанял Яр. Я — педагог и воспитатель. Для Марата, — уже спокойно, но твёрдо сказала я. — Так, что да — я на работе, но повторюсь, вы меня неправильно поняли.

Весёлость сползла с лица Глеба. Он сразу сделался серьёзным, словно эти мои слова озадачили его. Он что-то прикидывал в голове. Я видела, как бегают его зрачки.

— Прошу прощения, Марго, я действительно неправильно вас понял, — извинился он, снова взяв прежний благожелательный тон.

Глеб мне не нравился. Я не могла бы сказать почему. Что-то в нем напоминало Игоря. Я раньше бы такого не разглядела в человеке. Для меня люди все-таки такие, какими кажутся на первый взгляд, наверное, потому что я сама такая.

Как есть — принимайте. И после Игоря прозрение за прозрением мне открывается, что люди куда сложнее, чем мы видим. Самой смешно, ведь это самое обычное знание, которое ни для кого не секрет. Но для меня откровение. Люба оказалась не стервой-куклой. Яр не надменным элитным мужиком.

Про Игоря вообще молчу. Так что опыт у меня теперь большой в распознавании людей. И Глеб был из тех, кто не такой уж и милый, если чуток заглянуть поглубже.

Я поискала глазами Любу и заметила её немного поодаль в компании двух мужчин. С Любой было всё в порядке. Она явно была уже немного навеселе. Один их мужчин что-то рассказывал, её и Люба задорно смеялась.

Даже с моего места было видно, что мужчина ведёт себя недвусмысленно. Он слишком близко к ней наклонялся, несколько раз поправил ей волосы, убирая их с плеча. Ему явно не терпелось куда-нибудь Любу уволочь.

И видно было, что Любе всё это нравится.

Несколько таких взглядов, каким смотрел этот мужчина на Любу, я поймала и на себе от других. Мне физически было это неприятно, и я невольно поёжилась.

Но куда неприятнее были женские взгляды. Девицы, проходившие мимо нас с Глебом, смотрели на меня так, будто я не человек, а слизь какая-то. Они лучезарно улыбались Глебу и готовы были испепелить меня.

— А почему Яр нанял именно вас, — продолжал допытываться Глеб. — Вы очень молодо выглядите, значит, не сказать, что у вас много опыта. На Яра не похоже. Давно знакомы?

Как только Глеб узнал, что я работаю на Яра, тон его немного изменился. Он уже не столько ухаживал за мной и вёл непринуждённую беседу, сколько пытался что-то выведать.

— Знакомы мы несколько дней, — ответила я.

Эти несколько дней одной вспышкой тут же пронеслись перед глазами. Я, вдруг, поняла, что несмотря на всё со мной за эти дни произошедшее: Игорь, коллекторы, — я вижу это время сейчас как не самое плохое в моей недолгой пока жизни. Если не сказать большего.

Я вспоминал поцелуи Яра у меня в каюте, его руки, запах и напор его возбуждённого тела. По затылку тут же пробежали мурашки, внизу живота растеклось тепло, и я облизнула мигом высохшие губы.

— Я занимаюсь с его сыном в творческой студии. Яру понравился мой подход, вот и пригласил для Марата, — закончила я свою фразу.

Глеб задумался. Он словно что-то вспомнил и по его глазам мне показалось — то, что он вспомнил ему не очень понравилось. Но он быстро сбросил с себя эту задумчивость. Как-то странно оглянулся, словно кого-то или что-то искал и предложил:

— Марго, хотите выйдем на свежий воздух? Подышим немного?

Здесь действительно становилось жарковато. Я видела отсюда выход на балкон, повсюду были люди и не было похоже, что мы останемся с Глебом там на балконе вдвоём.

Мне не хотелось давать ни малейшего повода. Я согласилась, заметив через стекло на балконе какие-то силуэты. Мне и вправду хотелось немного освежиться.

Мы подошли к выходу на балкон, но дальше я не смогла сделать и шагу. Через стекло я видела Яра и Кристину. Она прижалась к нему, обняв за шею, он обнимал её за талию, прижимая к себе.

Он не видел меня, увидел бы, если бы оторвался от своей Кристины! Но я видела всё! Внутри всё похолодело. Сердце стукнуло и застряло где-то в горле, невыносимым комком.

Мне почему-то захотелось разреветься и убежать отсюда. Это была не злость, не досада, а какая-то такая обида, которой я даже названия придумать не могла. Вроде бы я и без того знала, что он с ней. Сам же мне сказал про свою даму-мадаму.

Но всё равно чувство было такое, что меня даже не предали, во мне что-то сейчас растоптали и оно там во мне скулит, просит пощады и, кажется, сейчас помрёт.

Я всё стояла и смотрела. Глеб тоже наблюдал и почему-то не торопился пройти на балкон и меня туда не вёл. Хотя, вроде бы сам предложил выйти.

Кристина провела рукой по лицу Яра и поцеловала его в скулу. В этот момент он заметил, наконец, меня. В его глазах не было ни удивления, ничего. Для него вообще словно ничего не происходило!

Это больше невозможно терпеть! Впервые я поняла, что значит, когда говорят — «сердце болит». Когда сердце на самом деле здорово, молодо и сильно. Но всё равно болит. Будто его сжимают в тисках. Или топчут. Прямо в груди. Топчут ногами!

Я бросилась к выходу из кают-компании. Глеб последовал за мной. Он остановил меня у самых дверей.

— Марго, вас что-то расстроило? — спросил он, но спросил так, будто и сам прекрасно понимает, что именно меня расстроило.

Мимо нас уже с другим мужчиной, не тем, что её обхаживал, под ручку продефилировала Люба. Она была в прекрасном настроении и даже подмигнула мне прежде, чем скрыться за дверями.

На вопрос Глеба я так и