Топ и Гарри - Лизелотта Вельскопф-Генрих
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Этим оружием, привычным для него с детства, он мог распорядиться быстрее, чем револьвером, с которым познакомился всего год назад. Размахнувшись, он изо всей силы ударил перед собой и попал в тело. Да, в тело, ошибки быть не могло. Едва он выдернул нож, как тут же был схвачен. На Харке была бобровая куртка, а за плечами лук — ухватиться было за что. Мгновенно юноша сжался и выскользнул из куртки, которая осталась в руках нападающего. О луке он и не думал. Он припал к земле и проскользнул между широко расставленными ногами врага прямо по воде, текущей по полу пещеры, к противоположной стене. Выпрямился, прижался к влажному камню, выхватил из-за пояса револьвер, взвел курок. Удивительно, что противник не прибег к огнестрельному оружию, за которое белые хватаются прежде всего.
Трудно сказать, сколько времени прошло в непрерывном ожидании. Может быть, враг был от него на расстоянии вытянутой руки, но грохот воды не позволял услышать ни шороха, ни дыхания. И вдруг Харка снова ощутил перед собой этот запах. Он нажал на спусковой крючок раз, сразу же еще раз. Раздались выстрелы, и тут же револьвер был выбит из его руки.
Многократное эхо еще глушило шум водопада, а он уже, согнувшись, отскочил в сторону. И видно, вовремя, так как по нему скользнула рука врага. Но он опять успел увернуться и бросился вправо, в неожиданно обнаружившийся проход. Противник изрыгнул невероятное проклятье, по которому индеец узнал врага. Это был не кто иной, как Рэд Джим.
Поток относил Харку, ледяная вода била в голову. Руками и коленями он пытался удержаться, не скатиться назад. Опасность удваивала силы, и он медленно удалялся от противника. Потом ему удалось обхватить выступающий из воды камень, лечь на него всем телом. Он смог немного перевести дух. Опасность утонуть отодвинулась. С камня он перебрался на другой, и вот он уже в новом, более узком ходе пещеры. Да, здесь мог проскользнуть только худенький Харка. Рэд Джим его тут не достанет. И все же он еще немного продвинулся вперед.
И вдруг он смог свободно вздохнуть, смог раскинуть по сторонам руки. И потолка ему было здесь не достать. Харка дрожал всем телом от сырости, холода и изнеможения, но как только успокоилось его дыхание, перестало бешено колотиться сердце, он тотчас же принялся обследовать в темноте свое убежище. Это оказалось довольно обширное круглое помещение, в котором стекались со всех сторон подземные воды и сливались вместе в один поток. Теперь, в начале зимы, воды еще было немного, в большей части помещения пол был сух, и Харка вполне мог тут расположиться. Но ветвь пещеры тут заканчивалась, и иного выхода не было. Продолжая ощупывать стены, он нашел сухой участок, в нем углубление — нишу, тоже совершенно сухую. Харка забрался на ее край и окончательно успокоился. Враг здесь не страшен. Проход, который вел сюда, был слишком узок для широкоплечего Рэда Джима. Значит, у Харки есть время продумать план действий.
Он начал ощупывать дно и стенки ниши, на краю которой сидел. Рука наткнулась на круглые, очень гладкие камни. Потом под руку попали два других лежащих отдельно камешка с надломленными краями. Он взял их и стал тереть и ударять друг о друга. Посыпались искры. Значит, это обыкновенное огниво индейцев. Кто положил его, зачем? И он снова выбил искры и вдруг увидел, что обкатанные круглые камешки — это зерна золота. Множество золотых зерен! Кто принес их сюда? Неужели водяной поток? А может быть, человек, который оставил здесь огниво? Значит, Харка был не первым в этом боковом отроге пещеры? И его предшественник, видимо, тоже был индеец…
Не знает ли Рэд Джим об этой золотой сокровищнице?
Если не знает, то никогда и не узнает. Но если он знает, то ему никогда не владеть этим золотом! Никогда!
Что же предпринять? Несколько дней и ночей он может пробыть здесь. Дышать легко, есть вода и немного подмоченного пеммикана. Но ведь когда-то надо искать выход! И конечно, раньше, чем он потеряет силы.
Продолжая обследовать стены, он нашел два небольших кусочка трухлявого дерева. Взяв огниво, он начал выбивать искры, и хоть и с большим трудом, но разжег эти два маленьких кусочка дерева. При свете тлеющей гнилушки он отобрал несколько крупных зерен и сунул в кожаный мешочек с пеммиканом. Немного подумав, положил туда же огниво. Оставшиеся зерна забросал камнями.
Так как его никто не беспокоил, а он страшно устал, то он попытался поудобнее расположиться и хоть немножко заснуть. Он был мокрый, лежать было неудобно, и все же он задремал, как ему показалось, совсем ненадолго. Проснувшись, почувствовал себя бодрее. Можно было попытаться поискать выход. Тем же узким проходом он выбрался назад к водяному потоку. Добравшись до него, погрузился в воду, чтобы избежать нежелательной встречи. Стремительное течение подхватило его, ударило о стенку. На момент он даже потерял сознание. Но поток недаром потрудился много тысячелетий: ложе его стало гладким, острые выступы утесов закруглились, и он тащил Харку как частицу воды все дальше и дальше вниз, больше не ушибая. Харка знал, что поток должен вынести его наружу. И вот его закрутило, бросило вверх, потянуло вниз, ударило…
Он лежал под темным ночным небом. Шумела вода, но по-иному звучал этот уже надоевший шум. Кости болели. Харка с трудом пошевелил руками, приподнялся, выбрался из воды.
Над ним тускло светились звезды. Посверкивал снег, устилающий землю. Ветер покачивал вершины деревьев. Наконец Харка сообразил, что это за место, и поспешил укрыться в кустарнике. Легины, пояс и мокасины его были мокры. С волос стекала вода. Револьвера он лишился. Лука не было. Не было на нем и бобровой куртки. Только нож, палица, лассо и мешочек с намокшим пеммиканом.
Харка дрожал от холода. Собрав последние силы, он поднялся и пошел разыскивать коня, на спине у которого оставалось одеяло. Рыская по лесу, Харка ускорял и ускорял шаг до тех пор, пока не пустился бегом. По лицу и по телу хлестали ветки, но он не обращал на это внимания: коня нигде не было видно
Стало светать. Харка решил забраться на дерево, чтобы осмотреться. По холодным и скользким ветвям он поднялся на вершину. Перед ним открылось место, где когда-то стояли палатки его рода. Такое знакомое место! Вот тут была палатка отца. Там — палатка его друга Четана. Здесь — палатка жреца. В утренних сумерках он заметил на земле следы от костров. Что ж, может быть, недавно здесь воины другого рода ставили свои палатки. Но что это? Его конь. А рядом с ним — другой и тоже с гордо поднятой головой. Харка тотчас узнал его. Конь отца! Оба стояли рядом и жевали траву, которую откапывали из-под снега копытами.
Первые лучи солнца золотыми стрелами пронизали кроны деревьев. Первые тени потянулись по земле. Все тихо. Ах, с какой радостью всегда встречал Харка восход солнца! Маленький ручей, протекающий по краю поляны, заблестел в солнечных лучах. Дети рода Медведицы по утрам плескались в этом ручье, мылись, играли…