Я вылечу твою собаку - Юлия Крынская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Любимый, просыпайся! Нам скоро на студию.
— Джил, голубка, у меня другие планы на сегодня, — потянулся Леон. — Давай собирайся, и вперед — работать, работать и работать.
— Но ты же хотел…
— Я не собираюсь все время пасти тебя на площадке. Кто-то же должен деньги зарабатывать. И мне не нравится смотреть, как британец лапает тебя перед камерой. Я ведь могу тебе доверять? Или нет?
— Да, конечно.
— Ты мечтала сниматься в кино, рыдала в подушку, — он поставил поднос перед собой и принялся за еду. — Я все просчитал и продал тебя на более чем выгодных условиях. Есть, конечно, нюанс: с чистотой твоих душевных помыслов считаться на этом мясокомбинате никто не будет. Голливуд — поезд, который на огромной скорости выбрасывает слабых и мчится дальше. У тех же, кто выживает, Джил, вместо души, скорее, мозолистая пятка.
От романтики минувшей ночи не осталось и следа. От прямоты Леона меня покоробило.
— Что значит «продал меня»?
— То и значит. Взял и продал, — пожал плечами муж и впился зубами в румяный край шарлотки. — Вкусный пирог! Сама пекла?
— Да. Так что значит «продал»?
— Господи, Джил! Что ты как маленькая? Я же вел все переговоры, перетряхнул с юристом каждый пункт контракта. Ты даже не запарилась прочесть бумаги до конца, а я блестяще проделал работу агента и продал тебя. Миллион за первую роль — это сильно. Чем ты недовольна?
— Тем, как это звучит.
Я не сразу осознала сумму. А когда переварила, от удивления рухнула в кресло.
— Или сегодня же спрыгивай с поезда. Я придумаю еще десяток схем заработка.
— Такое ощущение, что ты даже из воздуха можешь делать деньги. Ты опытный делец, а я думала, блестящий хирург.
— Одно другому не мешает. Хирургия — мое хобби. И я отточил свое умение до высочайшего уровня. Тебе, кстати, идёт костюм хирурга, ты невероятно сексуально в нем смотришься. Но у меня сейчас нарисовалась масса дел, а тебе очень хочется обмакнуться в дерьмо под названием «шоу-бизнес». Смотри, сильно не испачкайся. Не люблю замарашек. А теперь собирайся и навести Романа. Он дрыхнет в вольере с амстаффихой. Ирма вчера приняла его за своего щенка.
— Я возьму его с собой.
— Нет, — отрезал Леон. — Он еще недостаточно взрослый, чтобы целый день торчать в твоем трейлере.
— Ты знаешь о гостинице?
— Да. Не потеряемся. Главное — телефон держи в кармане, а сердце на замке.
Не в бровь, а в глаз. В словах Леона есть правда. Но как жестко он ее преподносит. За что боролась, на то и напоролась. Ладно, пора!
— Проводишь меня?
— Да, звезда моя, до машины. — Леон выбрался из постели и, не найдя никакой одежды, завернулся в простыню, подобно римскому патрицию. — Я готов.
Мы навестили собак. Их уже покормили, и они, довольные, развалились на солнышке. Роман со счастливой мордочкой лежал между лап у Ирмы, а та вылизывала его.
* * *
На студию я приехала за полтора часа до назначенного времени и, не выходя из машины, набрала номер Роберта. Без него я пока чувствовала себя чужаком в этих стенах.
— Привет, солнышко! — раздался в трубке знакомый голос. — Ты на месте?
— Почти.
— Подожди, я через пять минут буду. Ты где стоишь?
Я назвала парковочное место и сбросила звонок. «Солнышко» пролилось на душу целебным бальзамом. Разговор с Леоном не шел из головы. Вроде ничего плохого не сделал, но от его грубости до сих пор хотелось разреветься.
В машину заглянул Роберт. Я открыла дверцу, и он помог мне выйти, улыбаясь и игриво поглядывая поверх очков. Его приподнятое настроение вернуло меня к жизни. Он обнял меня, чмокнул в щеку и потянулся носом к моей сумке.
— Чем так божественно пахнет из вашей сумки, мисс?
«Миссис!» — хотела я одернуть его, но вовремя вспомнила о контракте.
— Утром испекла яблочный пирог и принесла кусочек, чтобы тебя угостить.
— Испекла пирог? — Роберт выпучил глаза и так взмахнул ресницами, что я невольно рассмеялась. — Попробую угадать. Ты вчера уехала глубокой ночью с шелковым платком на глазах. Он не дождался тебя и уснул, а ты, взбудораженная предвкушением неземной близости, не сомкнула глаз и кашеварила всю ночь. Так?
— Если сейчас же не замолчишь, скормлю пирог кому-нибудь другому, — пригрозила я в шутку.
Роберт жестом показал, будто закрывает рот на молнию, и три раза поклонился, молитвенно сложив ладони.
— Прощаю на первый раз, пойдем пить кофе.
— А можно чай?
— Можно.
Он обхватил меня за талию. Я не противилась. Леон же продал меня с потрохами и благословил на флирт. Так что ничего личного.
Мы завтракали в моем трейлере. Восхитительные полчаса пролетели незаметно. От шуток Роберта у меня живот сводило от смеха.
— Поедем сегодня вечером в клуб? — неожиданно предложил он. — Завтра выходной.
— Даже не знаю, — вопрос застал меня врасплох. — Как Леон к этому отнесется?
— Не бери в голову. С Берри оговаривалось твое свободное время. Джил, нужно обязательно отдыхать, расслабляться. Иначе долго не протянешь. И мы не вдвоем будем тусить, ребята со студии подтянутся.
— Ну, раз так, я — за!
В дверь постучали.
— Пора работать, — Роберт бодро вскочил с кровати. — За нами пришли.
— За нами? — я удивленно приподняла бровь.
— Я предупредил Джея, что буду у тебя. Спасибо за угощение, — Роберт стряхнул крошки с груди прямо на пол, — это было волшебно. Ты просто фея Карамелька. Давно не ел домашних пирогов.
— На здоровье, — улыбнулась я и открыла дверь.
У входа выжидательно замерли наши ассистенты — Кори и Джей. Роберт весело спрыгнул со ступенек и подал мне руку.
— Прошу вас, миледи.
— Ведите, милорд.
Когда я ближе познакомилась с актерской братией, поняла, что компания собралась веселая. Не всегда кадр удавался так, как хотелось режиссеру. И порой мы снимали по нескольку раз один и тот же эпизод. Но когда мы с ходу попадали в десятку, наш предводитель радовался как ребенок. Уоррен слыл невероятно эмоциональным человеком. Он мог топотать на нас ногами и ругаться как сапожник, но мог и восхищенно аплодировать. Я видела, что актеры, несмотря на вспыльчивость режиссера, были от него без ума и вовсю старались его порадовать.
В свободное время я изучала сценарий. В фильме нас с Робертом звали Итан и Элли. Моя героиня — звезда местного шоу. Ее муж, мафиози по имени Люциус, жестко рулит бутлегерским бизнесом. На фоне гангстерского беспредела Люциуса и его
