Не будите спящих красавиц (СИ) - Кирова Таиска

Очередь перед клубом встретила меня восторженными криками и свистом. Неудивительно, такое зрелище показывают не каждый день. Я метнулась в массы и начала протискиваться сквозь нестройные ряды. Кто–то очень догадливый, заметив, что охранник временно ликвидирован, кинулся к свободному входу, отпихнув отважную секретаршу. Остальные жаждущие бросились следом. Свалка в дверях уплотнилась, что заставило моих преследователей потерять время.

Я выскочила на дорогу и поймала такси. В таком виде можно было отправиться лишь в агентство, но никак не к Мурзику домой. Официально он сажал картошку на несуществующей даче у шефа. Таксист косился в зеркало заднего вида, но молчал. Мы быстро доехали до места, и он, озвучив сумму, повернулся за оплатой. Тут только я сообразила, что денег у меня нет. Пришлось изображать из себя полную дуру. Учитывая образ и потрепанный вид, это оказалось несложным.

Я протянула ему Изольду:

— На, возьми, — замогильный голос удачно вписался в тему, — если поцелуешь ее на бульваре Профсоюзов под знаком «Остановка запрещена», то она превратится в прекрасную девушку. Бери, чего смотришь? Она борщи тебе варить будет, лягушат твоих воспитывать.

— Спасибо, мне не надо, — на удивление спокойно отреагировал тот. Наверняка, и не таких психов встречал, — у меня уже одна жаба дома есть. Слышь, парень, плати давай.

— Ква, — обиделась на жабу лягуха.

На мое счастье, под вывеской открылась дверь, и на улицу выглянул Алексей. Ай да молодец! Небось опять заработался допоздна. Быстро вникнув в ситуацию, он оплатил поездку, и таксист, качая головой, уехал.

Глава 21. Потерянная туфелька

Мы вошли в офис. Странно, но атмосфера, царящая в «Диогене», никакого отношения к работе не имела. Помещение для сотрудников, где обычно располагался Алексей, встретило меня темнотой и покоем. А вот из открытой двери в кабинете Михеича струилось мягкое зеленое свечение и алкогольное амбре. Я проследовала за Алексеем мимо Дусиного закутка и застыла на пороге в недоумении.

Чтобы задать настроение, Алексей зажег торшер под зеленым абажуром, который вынес из соседнего спального помещения. И не только его. Бутылка коньяка из личных запасов шефа гордо стояла на журнальном столике в компании с пузатым бокалом и плиткой шоколада.

После пережитых волнений я посчитала, что это перст судьбы, и присоединилась к процессу. Антохин «заместитель» щедро плесканул темную жидкость мне в бокал, принесенный из мини бара.

— Ква-а, — зеленуха из аквариума, куда я ее вернула, попросила, чтобы налили и ей. Пришлось идти еще за одним бокалом. Алексей с интересом наблюдал, как я наливаю коньяк и опускаю туда Изольду, и молчал.

Тут только я обратила внимание, что он какой–то грустный.

— Что случилось, Леша? Ты на себя не похож?

— Понимаешь, — начал он, глотнув коньяка, — мне иногда кажется, что во мне живет свинья.

— То есть?

— Я на днях проснулся утром, а дома бардак. Да и сам выгляжу не лучшим образом, как будто пил неделю, — он провел наманикюренными кончиками пальцев по уложенным волосам. — Но, самое главное, ничего не помню, словно был другим человеком.

— А тебя утешит, если я скажу, что никакая свинья в тебе не живет, — можно было добавить, что это он живет в свинье, но Михеич требовал скрывать от Алексея факт его странного существования.

И это не являлось прихотью шефа. Родители Антохи полагали, что если сын узнает о болезни, то потеряет веру в себя. Поэтому они делали вид, что все в порядке и относились к Антохе и другой его личности — Алексею, как к двум разным сыновьям. Сам же Антоха считал Алексея приходящим сотрудником, с которым никогда не сталкивался. Видел иногда на фотографиях с корпоративов, но заподозрить в ухоженном Алексее свою облагороженную тушку никак не мог.

— Ты ведь знаешь Антона? — уточнила я. — Он часто болеет, но шеф его все равно ценит. Вот он и есть настоящий свин. А тебе до него еще очень далеко.

Алексей немного повеселел. Изольда воспользовалась паузой в разговоре, выпрыгнула из бокала и разлеглась на столике. Ее сильно развезло с непривычки, коньяк был хорош. Я отнесла ее в аквариум и опустила на камушки.

В «Диоген» ввалилась Дуся. Уставшая, растрепанная, румяная и очень довольная. Она сгрузила в свободное кресло вещи, забытые мной в клубе, освобождая руки. Подошла к нам и одним духом осушила бокал с коньяком. Мы даже не успели ничего сказать. А теперь, наверное, и не стоит упоминать, что это был Изольдин коньяк.

— Ох, ну и шороху ты там навела, Маша, — она уселась и вытянула ноги. Растрепанная каштановая челка упала на глаза, и она энергично сдула ее в сторону.

От природы симпатичная, местами фигуристая (тут уже заслуга пластической хирургии), Дуся особыми умственными способностями не отличалась. Но была независимой, уверенной в себе женщиной, успевшей дважды побывать замужем к тридцати годам, и решившей, что этот экстрим не для нее. Мужья секретарше попадались ревнивые, буйные и гулящие. Хорошо, что до детей дело не дошло и в том, и в другом случае. Оба брака продлились недолго и закончились громкими скандалами с перетряхиванием личного белья и разделом имущества. Причем, в роли вожделенного имущества выступала Дусина квартира, оставшаяся ей от дедушки по материнской линии. Поэтому, оскорбленные мужья уходили ни с чем, обвиняя бывшую в корысти и жадности.

Дуся взяла в руки туфлю из серой замши, что я оставила при позорном отступлении и помахала ей перед носом:

— Это, между прочим, Кристиан Лабутен, — она продемонстрировала красную подошву, — в оригинале, а ты их бросила. Я нашла только одну, так что с шефом сама будешь объясняться. Они стоят больше, чем твоя зарплата. Знаешь, как мне было трудно раздобыть приличную обувь такого размера?

Я расстроилась. Мало того, что задание провалила, так еще и очень ценную вещь потеряла. Даже щедрая порция коньяка не добавила настроения. Поэтому, я махнула рукой и ушла спать, благо, шеф сегодня ночевал дома под присмотром бдительной тещи.

Не знаю, как долго Алексей и Дуся еще сидели. Но коньяк они допили и убрали следы ночного кутежа. Даже проветрили кабинет, так что к утру почти не осталось никакого алкогольного духа.

Шеф появился в «Диогене» ровно в восемь. Я уже успела проснуться, умыться и переодеться в приличную для Мурзика одежду — джинсы и белую футболку. Надо будет испачкать ее землей для подтверждения легенды о даче.

— Ну как? — Михеич с порога потребовал доложить о результатах.

Я неохотно призналась в неудаче и углубилась в подробности. На середине рассказа в кабинет заглянула Дуся. Она принесла кофе, на этот раз, щедро сдобренный сливками и, подозреваю, сахаром. Такой вкус предпочитал главный при плохом настроении. На удивление, секретарша была бодрой и свежей, как будто не веселилась в клубе прошлой ночью и не пила потом до утра. А вот Алексей еще не пришел.

Михеич достал бутылку обмена душ из сейфа и предложил мне отдать тело стажеру. Он огорчился, что дело не выгорело, но ругаться не спешил. С облегчением, я вернула тело.

Мурзик, узнав, что ничего не получилось, предложил:

— А что, если использовать шерстянки?

— Какие такие шерстянки? — оживился шеф.

— Носки, что дала Ядвига Константиновна. Если им сказать, что мы хотим попасть на место встречи криминальных структур, вдруг они смогут проложить маршрут.

— Попробовать, конечно, можно, — Михеич почесал переносицу, — но не будет ли странно смотреться отряд силовиков, шагающий за носками.

— Так это они наши клиенты? — Дуся выронила чашку, и напиток нарисовал неприятное пятно на ковре. — Илья Михеевич, вы получили госзаказ?

— Так, небольшая подработка по знакомству, — шеф смутился, — чего ты переполошилась? Но нужно сделать все возможное.

Строгость в его голосе должна была подчеркнуть важность дела. Сквозь стену просочился Селиван.

— Там на пороге подозрительные личности, — предупредил он шефа.