Вторая модель - Филип Киндред Дик

А ведь Старик хотел побеседовать с ним… многое обсудить, как он выразился, но в общей панике, в замешательстве, все до единого думали только о бегстве – ведь корабль уносил их прочь, вез в дальний космос…

Раздосадованный, Крамер скрипнул зубами. Стоит ли упрекать их в том, что они предпочли спрыгнуть? Они же понятия не имели, куда их везут и зачем. Беспомощные, запертые на борту корабля, который больше им не подчинялся, они видели в перехватчике, готовящемся подобрать их, единственный шанс на спасение. Еще полчаса, и было бы поздно.

Но что же Старик хотел сказать? О чем собирался поведать ему в первые минуты всеобщего смятения, когда корабль вокруг ожил – весь, вплоть до последней балки, вплоть до последнего проводка, обернулся телом живого существа, исполинским металлическим организмом?

Противоестественность происходящего испугала всех до единого. Настолько, что Крамер не мог забыть этого страха до сих пор. Встревоженный, он обвел взглядом стены тесного кубрика. Что означал, что символизировал оживший металл и пластик? Все они вмиг оказались внутри, в брюхе живого существа, будто Иона в чреве китовом!

Пробудившийся к жизни, корабль заговорил с ними – заговорил спокойно, разумно, все быстрей и быстрей унося их в открытый космос. Динамик в переборке и провода стали его ртом и голосовыми связками; кабели – спинным мозгом и нервами; люки, реле и прерыватели тока – мускулами…

А люди остались беспомощными, совершенно беспомощными. В какую-то долю секунды корабль отнял у них всю власть, сам сделался полновластным их властелином, от которого нигде не найти спасения. Это-то и казалось самым противоестественным, это-то и пугало. Всю свою жизнь Крамер повелевал машинами, всю жизнь принуждал природу и силы природы к служению человеку и человеческим нуждам. Долгое время человечество эволюционировало, развивалось, пока не обрело способности управлять всем на свете, как сочтет нужным. И вот человек, одним махом сброшенный вниз, к подножию лестницы, распростерся ниц перед Силой, в сравнении с коей все они – сущие дети!

Поднявшись с постели, Крамер накинул купальный халат и принялся искать сигареты, но его поиски прервал звонок видеофона.

– Да? – откликнулся он, ударив по клавише «вкл.».

На экране возникло лицо дежурного связиста.

– Звонят с Терры, мистер Крамер. Им срочно нужно связаться с вами.

– Срочно… со мной? Соединяйте.

Сна не осталось ни в одном глазу. Снедаемый тревогой, Крамер откинул челку со лба.

– Филипп Крамер? – раздался из динамика незнакомый голос. – Это Крамер?

– Да. Слушаю вас.

– Говорят из Центрального Военного Госпиталя, Нью-Йорк Сити, Терра. Мистер Крамер, к нам поступила ваша жена, тяжело раненная в результате несчастного случая. По ее просьбе мы вам и звоним. Не могли бы вы…

– Насколько тяжело? – перебил говорящего Крамер, вцепившись в подставку видеофона. – Раны серьезны?

– Да, мистер Крамер, положение крайне серьезно. Не могли бы вы прибыть к нам? И чем скорее, тем лучше.

– Да, – кивнул Крамер. – Да, я буду. Благодарю вас.

На том конце линии дали отбой, и экран видеофона угас. Выждав минуту, Крамер снова ткнул пальцем в клавишу.

Экран вспыхнул вновь.

– Слушаю, сэр, – ответил дежурный связист.

– Мне нужно немедля отбыть на Терру. Случай экстренный. Моя жена…

– В настоящее время рейсов не ожидается. Ближайший борт вылетает с Луны только через восемь часов. Придется подождать следующего периода.

– И что же делать? Как быть?

– Мы можем передать запрос всем кораблям, проходящим поблизости. Иногда мимо нас проходят крейсеры, возвращающиеся на Терру для ремонта.

– Прекрасно! Вы его передадите? Я сейчас же иду на поле.

– Так точно, сэр. Однако корабль в нашем районе может появиться не сразу. Тут уж как повезет.

Экран угас.

Быстро одевшись, Крамер накинул пиджак и поспешил к лифту. Спустя минуту он уже бежал через общий рабочий зал, мимо рядов пустых письменных столов вперемежку со столиками для совещаний. Часовые у дверей расступились в стороны, и Крамер вышел наружу, к огромной бетонной лестнице.

Поверхность Луны укрывала тень. Внизу, в полной темноте, тянулась вдаль бескрайняя, бесформенная черная бездна летного поля. Осторожно спустившись к подножию лестницы, Крамер ступил на пандус, огибавший поле по краю, и двинулся к диспетчерской вышке. Дорогу ему указывала вереница неярких красных огней.

У вышки его остановили двое солдат, стоявших на карауле в тени, с оружием наготове.

– Крамер?

– Да.

Луч фонаря ударил ему в лицо.

– Ваш запрос уже передали.

– Ответы есть? – спросил Крамер.

– С нами на связь вышел крейсер, проходящий неподалеку. У них поврежден двигатель, и они малым ходом следуют к Терре, в тыл.

– Прекрасно, – кивнул Крамер.

На душе разом сделалось легче. Закурив, он угостил сигаретами караульных. Те закурили тоже.

– Скажите, сэр, а насчет экспериментального борта правду рассказывают? – спросил один из них.

– Смотря что вы слышали.

– Говорят, будто он ожил и сбежал.

– Нет, не совсем, – ответил Крамер. – Он был оборудован системой автоматического управления нового типа вместо автоматики Джонсона. И ее просто не успели как следует испытать.

– Но, сэр, один из посланных за ним крейсеров подошел к нему, можно сказать, вплотную, и мой приятель, служащий на этом крейсере, говорит, что экспериментальный борт уж очень чудно себя вел. Говорит, он в жизни подобного не видал. Разве что однажды, когда рыбачил на Терре, в штате Вашингтон, и ловил окуней. А окуни – рыба ушлая, снуют то туда, то сюда…

– А вот и ваш крейсер, – перебил его второй солдат. – Смотрите!

На летное поле медленно опускалась огромная, едва различимая в темноте громада космического корабля. Подняв взгляд, Крамер сощурился, но не сумел разглядеть ничего, кроме ряда крохотных зеленых габаритных огней.

– Лучше поторопитесь, сэр, – посоветовали караульные. – Долго они торчать здесь не станут.

– Спасибо!

Сорвавшись с места, Крамер огромными скачками помчался по полю к темному силуэту, возвышавшемуся впереди и словно бы перегородившему поле от края до края. Трап с крейсера оказался спущен. Вскочив на пандус, Крамер ухватился за перила. Трап пошел вверх и спустя полминуты вознес пассажира на борт. Люк за его спиной сразу же затворился.

Пока Крамер поднимался на верхнюю палубу, крейсер, взревев турбинами, взмыл над Луной и устремился в космос.

Крамер распахнул дверь, ведущую на верхнюю палубу… и замер как вкопанный, в изумлении озираясь вокруг. На палубе не было ни души. Корабль оказался пуст.

– Боже правый, – пролепетал он и, вмиг обессилев, оцепенев, опустился на скамью. Перед глазами все расплылось. – Боже правый…

Корабль с ревом мчался в глубины пространства, с каждой секундой уносясь от Луны и Терры все дальше и дальше.

И Крамер ничем не мог этому помешать.

– Значит, это