Парацельс. Гений или шарлатан? - Александр Бениаминович Томчин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Любопытно! – раздался чей-то голос, но он тут же утонул в неодобрительном гуле.
– Новые лекарства? Это же опасно! – возразил профессор Хольцингер.
– Кто не хочет применять новых средств, должен ждать новых бед, – отчеканил Теофраст.
– Вы перечислили разные причины душевных расстройств. Но главная из них всем известна, а вы ее не упомянули. Люди, которых вы называете больными, одержимы дьяволом. Пляски Витта возникают у женщин от того, что в них вселяются бесы! Неужели вы этого не понимаете? – обратился к докладчику председатель.
Теофраст думал иначе, но ересь была наивысшим грехом. Он ответил осторожно:
– Такие случаи возможны, но редки. Нельзя сводить к этому все душевные болезни. Я исследовал другие случаи.
– Но, если вы это признаете, значит, наша задача – изгонять из людей бесов! Изгонять любыми способами!
– Простите, уважаемый председатель, с этим я не могу согласиться. Предлагают, например, сверлить в черепе безумцев дырки, чтобы через них вылетали злые духи. И это еще не все. Если больного изолировать, поместить в сумасшедший дом, болезнь может усилиться. Воображая этих людей безумными, мы бросаем их в тюрьмы, держим на цепи, морим голодом, избиваем, пытаем и убиваем! А они душевнобольные. Это наши несчастные братья, и нам, врачам, надо их лечить! Мы не должны оставлять без помощи пораженных этой болезнью. Надо прогонять их меланхолию, искать лекарства, улучшать питание… Господь учит нас любить ближних. Сказано в Писании: «Всякий просящий получает… Есть ли между вами такой человек, который, когда сын его попросит у него хлеба, подал бы ему камень?»
– Досточтимые коллеги, – cказал председатель. – Следует ли мужам ученым, врачам прислушиваться к мнению человека, который состоит в цехе торговцев и хирургов?
– Знание хирургии ни одному врачу еще не помешало! – резко возразил Теофраст.
– Выводы Гогенгейма странны, но он слывет умелым врачом, – заметил один доктор, но его заглушили выкрики.
Зал пришел в движение:
– Он побирается на дорогах! Это бродяга! Шарлатан!
– А кто же вы, почтеннейшие доктора медицины? Вы возомнили себя богами! – взорвался Теофраст. – А сами – ничтожества! Вы не врачи, а догматики и начетчики! Учиться не желаете, долбите одно и то же, как попугаи! Вам нет дела до больных! Они для вас – только источник денег! Вы хапуги, алчные вымогатели!
– Прекратите, Гогенгейм, я лишаю вас слова! – перебил председатель. – Господа, спасибо за внимание. Поблагодарим оратора и извлечем уроки из его доклада. Надеюсь, все согласны с тем, что господин фон Гогенгейм пока не достоин стать членом гильдии врачей?
– Да! Да! Безусловно! – подтвердили доктора.
Теофраст был возмущен и расстроен. Пытаясь объяснить психические болезни и предложить методы их лечения, он порой фантазировал и не мог избежать ошибок. Но его подход к проблеме был важным шагом в новом направлении.
В сочинениях Парацельс дал дополнительные рекомендации на эту тему. Например, во время приступа безумия он советовал не заниматься любовью. Вместо этого уж лучше прыгнуть в холодную воду. Если вы не можете сдержать ярости и брани, то сделайте свое изображение и направьте на него все свое бешенство. Это напоминает совет современных психологов скомкать лист бумаги с изображением мерзкого существа и выбросить его. Или по примеру японцев выставить в офисе чучело начальника и лупить его палками. Похоже, что из советов Парацельса некоторые пригодны и через 500 лет.
…Теофраст зашел в таверну, и там его неприятности улетучились. Он пришел домой поздно и под хмельком, но соображал отчетливо.
– Что нового, Ульрих?
– Вот письмо.
– От кого? Ага, от Вильфреда Гартенхольца из Инсбрука. Он просит о консультации. Посмотрим, что же он пишет…
– Это ваш знакомый?
– Нет, я не слышал о нем.
– А на что он жалуется?
– На всё сразу. У него живот пучит, но еще больше мешает головная боль. Все органы плохо работают, ночью не уснуть… Гм, лучше бы он написал, что у него не болит! В общем все плохо, а что именно, сказать не может.
– Понадобится уйма лекарств?
– Нет. Письмо очень подробное. Видно, что это все на нервной почве. Он работает старшим писцом, помощником судьи. После мятежа там долго шли допросы бунтовщиков. Ты это себе представляешь?
– Нет, учитель.
– Бунтовщику связывают за спиной руки и подвешивают его к потолку. Судья допрашивает, а палач с помощником пытают. Плеть, раскаленные щипцы, шило, зажимы для рук и ног, иголки под ногти… Жертва стонет. Вопли душераздирающие. Показания записывают три писца. Старший отвечает за то, чтобы все было записано точнейшим образом.
– Адская работа!
– Конечно! Вот почему он плохо спит. У него нервы шалят. Записывай рецепт, Ульрих. Диету дадим ту же, что и последнему пациенту – помнишь? И еще я пропишу ему принимать утром и на ночь настойку из шести растений: гвоздика, корень аира, черная бузина, душица, очанка лекарственная и цветы кубышки желтой. Горло не будет отекать, желчный пузырь оживет, живот не вспучится. И вкус будет приятный. Ему наверняка понравится.
Теофраст знал, что после ареста 17 августа 1525 года Михаэля Гайсмайера восстание в Тироле прекратилось. «Что за человек этот Гартенхольц? – думал доктор. – Он, наверное, присутствовал на допросах сообщников Михаэля, а может быть и его самого? Где он сейчас? Удалось ли ему спастись?»
* * *
Еще до ареста Гайсмайера жена Магдалена отговаривала его от поездки в Инсбрук:
– Это же рискованно, Михль!
– К сожалению, ты права, Мадле. Но это единственный шанс добиться соглашения с эрцгерцогом. Я сумею убедить Фердинанда в том, что Тиролю нужны реформы.
– Михль, а если они бросят тебя за решетку?
– Но в чем меня могут обвинить?
– Каноник Ангерер распространяет о тебе лживые слухи. Тебя обвинят в грабежах, в присвоении чужой собственности.
– Я же никогда на этом не наживался. Все тратилось по решению комитета и в интересах большинства жителей. Я сделал все, чтобы успокоить людей. По решению ландтага всем участникам мятежа гарантировано освобождение от преследования. Не забывай, что я юрист. Я верю в правосудие. Фердинанд призывает уважать законы, он не может их нарушить! Ты слышала, что о нем рассказывают?
– Да. Ему всего 22 года. Он родом из Испании, и там его любят. Говорят, что он обаятелен и умеет всех выслушать.
Михаэль успокаивал жену, но сомнения у него были. Теперь в других немецких землях восстание подавлено. Эрцгерцог умеет слушать? А может быть, он просто ждет, пока не собрал против нас деньги и солдат?
В Инсбруке власти вместо доклада неожиданно
