Мар. Homo Insignis (СИ) - Грачёв Павел Сергеевич

— Подожди, а откуда ты…

— Не смеши меня. В городе чуть больше тысячи игроков, через два рукопожатия тут все друг друга знают. — Видимо у орчанки появился перерыв в работе, и она вышла на задний двор. Гоблин сидел на небольшом полене (в самый раз для него) и наблюдал за новыми жителями фазенды. Две небольшие курицы деловито ходили внутри вольера и изучали свой новый дом. — Знаешь, а ведь там большинство не знает даже своих содей по лестничной клетке, а тут поневоле пришлось знакомиться и общаться, а после…ну сам понимаешь.

— Нет, — Карх поспешил отвлечь девушку, — я имел ввиду откуда ты узнала? Ты же не ходила на площадь, тебе их, — он указал на птиц, с доставкой оформили.

— Тебя, Зубастый, уже тоже пол города знает. — сказала, как о чём-то само собой разумеющемся. — Вы, кстати, с Мориган очень похожи — сильные и невысокого уровня. Она раньше копом была — кинологом, а здесь разбойник-саммонер…иронично. Волчица Мори или Дикая Мори. Просит, чтобы её так не называли, но на самом деле гордится этим…Слышал уже трое погибли, пытаясь подражать тебе?

— Да. — что-то Карху не понравилось в этом вопросе.

— Меня просили спросить, — Голди слегка замялась, — когда ты пойдёшь. Люди готовы заплатить тебе как рейдеру, ну как комендант платит своим.

— Я не пойду сегодня. — Лицо орчанки от удивления приняло забавное выражение. — У меня ни нет оружия, ни экипировки; а голод за один день не убьёт. Может завтра или послезавтра схожу.

— Как это? Люди же гибнут… А ты можешь им помочь! Тебе же это ничего не стоит. Больше некому, всех сильных игроков и даже неписей загрёб этот ублюдок в мантии. Они каждый день приносят уголь, руду, зерно, мясо для его чёртовой армии, а самые слабые в это время страдают от голода и гибнут, пытаясь добыть хоть что-то.

- Я снял штраф, мне нет смысла покидать город ещё сутки. А почему твоя Мориган не помогает этим людям? Это же обязанность ночных птиц.

Когда до Голди дошло, что имеет ввиду гоблин, недоумение сменилось гневом, а затем яростью. Почти два метра ростом, крепко сжатые огромные кулаки, в глазах бушует дикий огонь, свойственный всем оркам — её вид должен внушать страх. Но мелкий и трусливый (по её мнению) гоблин так же спокойно смотрел на неё сидя и не понимал, что вызвало такую бурную реакцию. От этого Мамаша Голди злилась ещё больше.

— Она делает то что может, а ты сидишь ждёшь, когда к тебе прибегут кланяться в ноги и кичишься своей силой. Знаешь, Мориган делит людей на волков и овец. Овцами она называет тех, кто независимо от класса сидит в городе или пошёл в трудовой отряд. Уверена, что тебя она отнесёт к овечьему дерьму, чтобы никакое животное и даже насекомое не оскорблять сравнением с тобой! — Мамаша Голди быстрым шагом направилась к дому, но остановилась у самой двери и не поворачиваясь продолжила уже немного успокоившись. — Когда вы сражались на западной стене, несколько отродий обошли город и забрели сюда. Мой друг мечтал стать великим воином. Он выбрал самую воинственную расу, взял соответствующий класс, он старался изо всех сил…Но тихий и скромный он не смог стать ни солдатом, ни разбойником, ни убийцей; у него не было такого же таланта как у тебя, зато у него была мечта и ему хватило смелости без оружия и доспехов встать на защиту других людей.

Карх хотел ответить, что это была не смелость, но промолчал. Авторитет неприкасаемой в трущобах был настолько велик, что к вечеру даже игроки, приходившие к фазенде в надежде на подачку, смотрели на Карха с презрением. Неписи из числа местных попрошаек считали его уже чуть ли не личным врагом.

Вообще это было даже забавно, что незнакомые люди хотят от него что-то, а когда их ожидания не оправдались они, естественно, разозлились. Неужели завтра, когда он снова пойдёт к озеру убить пару отродий, эти же самые люди, что сейчас так смотрят на него последуют за ним, а потом будут благодарить и клясться в вечной дружбе?

Как она может помогать им? Неужели она не понимает, что как только перестанет быть им полезной, вся эта толпа растопчет её?

Вечером, когда ввернулись остальные обитатели дома ситуация усугубилась. Мужчины, как и вчера отправились спать, Я́нниге в сопровождении помощников с нужными навыками стала засевать часть двора и плоскую земляную крышу, а Мориган поговорив с Голди вернула ему деньги. В отличие от орчанки, она вела себя спокойно, даже слишком. Убрав монеты за пазуху и проигнорировав вызов на дуэль взглядов, гоблин вернулся на облюбованное полено; с него было прекрасно видно вольер и часть заднего двора, где сейчас кипела работа. Часы презираемого, но спокойного одиночества снова потянулись своим чередом.

— Здесь не занято? — Закончив с посевами Я́нниге подошла к гоблину. Её приветливый тон был неожиданностью. — Не хватает трубки для полноты образа, ты не куришь?

— Не помню…когда последний раз курил. Какого образа?

— Ну не знаю, умудрённый жизнью воин, который многое может рассказать молодым юнцам, и ещё больше не может. В общем, есть ему что вспоминать, покуривая трубку.

— Это точно, — Сама того не понимая девушка попала точно в цель. Это показалось Карху ужасно забавным, и тонкие губы на зелёном лице расплылись в зубастой улыбке.

— Это ужасно. Тебе не говорили, что у тебя улыбка, как будто ты задумал съесть что-то вкусное? И это вкусное твой собеседник? — Рассмеявшись Я́нниге прикатила второе полено и устроилась рядом с гоблином.

— Ты не собираешься бросать в меня камни? Или хотя бы осуждающие взгляды?

— Нет, я же тоже ушла из отряда. Буду теперь домохозяйкой.

-*Уставшая, руки и даже лицо перепачканы землёй, но она шутит и мило общается со мной. Что ей надо? А плевать, что. Либо ты живёшь с людьми и видишь в них не только врагов, либо одиночество. *

Усевшись первый раз за день, девушка надолго замолчала. Карх уже перестал гадать о чём она думает, когда Я́нниге снова заговорила, — Не обижайся на них. Понимаешь, вся беда в том, что мы не понимаем друг друга. — Карх хотел сказать, что не очень понимает, но это даже в голове звучало как неуместный каламбур. Вооружившись терпением, он многозначительно кивнул и решил дождаться объяснений. — Машка последний раз дралась полгода назад, Мори, хоть и рейдер, всегда может положиться на своих петов, а я в группе зачистки стою на второй линии; стояла. Не возможно понять пока сам не почувствуешь, как это больно, когда зубы впиваются в ногу, как жарко в шлеме и тяжело в броне не отставать и не тормозить весь отряд, каково остаться без маны один на один с врагом. Я хочу сказать, что нельзя осуждать кого-то, не побывав на его месте…Она сильная по жизни и не может смириться с чувством беспомощности: когда не можешь помочь нуждающимся; когда нельзя спасти товарища; когда люди надеются на тебя и ждут чуда, а ты не можешь… Это чувство…ужасно, оно заставляет искать виноватых: иногда себя, но чаще других… — Карх уже думал, что девушка закончила, но, глядя вдаль, Я́нниге тихо продолжила, — а ещё мы не понимаем, как можно не помочь, если можешь помочь.

*Вот куда она клонит.* — А я, что я не понимаю?

— Ты недавно здесь, но уже стал широко известен в узких кругах. Говорят, ты ничего не боишься, и не чувствуешь боли. Как машина, идеальный солдат — Не первый раз ему говорят об армейских повадках. — Прости, я не хотела поучать тебя или давить на совесть, оно само так получилось…Мне пора, до завтра. Ещё раз прости, я правда не хотела. — Девушка резко встала и ушла в дом. Гоблин даже не попытался её остановить — у него была масса вещей о которых стоило подумать.

***

На следующее утро Карх получил подарок от некроманта — карту с указанием времени и маршрутов групп добытчиков. Точно такая же висела на городской площади и любой мог снять с неё копию (гоблину её делал некий Буквоед). Это придумали для того, чтобы отряды и отчаянные одиночки не мешали друг другу.

Через три часа в угольную шахту за озером пойдёт полная группа из города: отряды разведки, зачистки, защиты и добычи. Рабочие там в основном из трущоб или игроки без профессий. Почему бы не совместить снятие штрафа безопасной (условно) зоны с общественно полезным делом, да и поднять резко просевшую репутацию не помешает, к тому же до озера дорога ему уже знакома…