Конан и Алая печать - Олаф Бьорн Локнит

— Молодость, напор, чуточку нахальства и везучести, вдобавок бездна прирожденного обаяния, — снисходительно ответил его милость. — Мне бы не хотелось услышать, что принц Ольтен намерен проверить свое везение в играх вокруг трона Дракона — престол Бельверуса стоит очень дорого. Не дешевле трона короля Конана Аквилонского. Если Ольтен обломает свои молодые зубки, это будет превесьма досадно. Нимеду-младшему понадобится достойный помощник и человек, на которого можно положиться. Кстати, ты выполнила мое поручение?

— Частично, — призналась я. — У нас не так много книг по магии, зато они разбросаны по всей библиотеке. В тех, что мне удалось найти, никаких подсказок не обнаружилось. Я как раз собираюсь пойти и продолжить изыскания.

— Желаю удачи, — с этими словами Мораддин вежливо выставил меня в коридор, но вместо вдумчивого сидения в библиотеке я помчалась искать своего непутевого и несдержанного на язык старшего брата.

Вестри заперся в своих комнатах. Напрасно я барабанила по створкам, взывала к его совести, подлизывалась и угрожала — мне не открыли.

Когда у братца лопнуло терпение, он раздраженно прокричал изнутри, чтобы я убиралась к своим куклам и оставила его в покое.

Оставалось только вздохнуть и смириться с мыслью, что Милосердная Иштар образумит Вестри и что мужчины — за редким исключением! — вообще не слишком умные и выдержанные создания.

В библиотеку, однако, мне попасть не удалось. Привлеченная неясным шумом снаружи, я выглянула в окно, узрев прелюбопытную сценку — подле главных ворот какие-то всадники оживленно переговаривались с охранявшими наш дом гвардейцами. Похоже, нас намеревалась посетить некая высокопоставленная персона, но, согласно королевскому приказу, ее не впускали.

На краткий миг мелькнул проблеск вытаскиваемого из ножен меча — гости, кажется, решили проложить путь силой — однако оружие в ход так пущено и не было. Появился человек, которого я сочла предводителем отряда, подъехал к отступившим назад гвардейцам, отдал неслышимый мне приказ — и охранники с заметной неохотной расступились, пропустив визитера и его маленькую свиту человек в пять или шесть. Всадники рысью проскакали по короткой аллее, а я уже вновь бежала к отцовскому кабинету и торопливо стучала в дверь, приглушенно выкрикивая:

— Папа, к тебе приехали!

Прислуга настежь распахивала двери перед гостями, я отчаянно металась, пытаясь исчезнуть, но не успела — приезжие уже стояли на пороге, ибо, видимо, хорошо знали дорогу к кабинету.

Увидев гостя, отец встал, а я шепотом сказала «ой» и на всякий случай присела в глубочайшем поклоне.

К нам пожаловал наследный принц Немедии, его высочество Нимед-младший и, что чрезвычайно вероятно, будущий король Нимед II. Его сопровождающие остались ждать в коридоре, а меня, что самое досадное, опять никто не заметил. Я скромненько попятилась, сделав пару крохотных шагов и оказавшись в глубокой оконной нише.

Тяжелые бархатные портьеры темно-лилового цвета надежно скрыли меня от глаз отца и наследного принца. Присев на мраморный подоконник, я в прямом и переносном смысле обратилась в слух.

— Меня высылают из столицы, — без всяких предисловий сообщил наследник короля. — Они все-таки добились своего! Не знаю уж, какая именно змея — Хостин, Эрдрик или Тараск — налила яда в уши отцу, но мне приказано сегодня же покинуть Бельверус. А чтобы не чувствовал себя обиженным, на прощание мне сунули в зубы жирную кость!

— Какую? — преспокойно, будто обсуждая нечто совершенно неважное и происходящее за тридевять земель отсюда в каком-нибудь Иранистане, поинтересовался отец.

— Наместничество в Полуночных землях и золотую корону вице-короля, — с неожиданной горечью проговорил принц. — И теперь меня ждет гладкая, но такая долгая дорожка в Эвербах со всеми его торговыми неурядицами, пошлинами, шкурами и холодами. Эйлин в ярости, дражайшие отпрыски в бешенстве. Им на сборы отвели всего седмицу, а потом они должны отправляться вслед за мной. Само собой, никакой радости моя семья не испытывает.

Принцесса Эйлин, супруга Нимеда-младшего, по отзывам Цинтии не отличалась ни особой кротостью нрава, ни умением смиряться перед обстоятельствами, так что семейная жизнь наследника была весьма далека от совершенства.

Трое его детей, старший из которых уже достиг совершеннолетия, тоже никоим образом не подходили под категорию «добродетельных сыновей и дочерей».

Мысленно я могла выразить принцу только свое глубочайшее сочувствие. Может, из него и получится в будущем неплохой король, однако сейчас он напоминал крайне задерганного, растерянного и терзаемого досадой человека.

— Возможно, своим поступком Его величество пытается уберечь того, кому вскоре предстоит занять его место на престоле, — предположил отец и язвительно добавил: — Говоря по правде, это справедливо. Канцлера-то мы не защитили — ни Вертрауэн, ни Королевский Кабинет, никто. Пребывание наследника трона на Соленых Озерах, вдалеке от столицы, лишит злоумышленников возможности нанести новый удар.

— Да? — кресло натужно скрипнуло под тяжестью с размаху опустившегося в него человека. — Ты действительно так полагаешь?

— Так могут подумать при дворе, — хладнокровно уточнил отец. Вернее, сейчас он перестал быть моим отцом, став светлейшим герцогом Мораддином Эрде, главой Пятого Департамента, человеком, умеющим предвидеть действия своих противников на три шага вперед. — На самом же деле…

— На самом деле меня просто снимают со счетов! — голосок у его высочества отличался редкой гулкостью, и, стоило ему заговорить погромче, хрустальные подвески настенных светильников жалобно забренчали. — Если в столице что-то произойдет — а любой нищий побирушка способен догадаться, что в Бельверусе со дня на день что-то случится! — я буду последним, кто об этом узнает! Каждая пройденная лига отделяет меня от города… и от короны. А если произойдет такое несчастье, и спустя полторы седмицы я дотащусь до Эвербаха? Сколь бы быстро не пришло известие, мне понадобится по меньшей мере десять дней для обратного возвращения! Что, мои братцы, люди новоиспеченного канцлера и кофийская свора будут терпеливо ждать, когда я вернусь? Как бы не так! Я приеду и увижу, что остался несолоно хлебавши! Да, закон о престолонаследии на моей стороне, я — старший сын, но в такие смутные времена, как нынешнее, кто будет обращать внимание на законы? Не спорю, у вашей милости есть средства заткнуть особо рьяные и громкие рты, потянуть время, но и ты, Мораддин, как полагаю, не всесилен! Вдобавок ты заперт здесь, в своем доме! Тебя окружили здесь, меня вежливо прогнали вон — что теперь делать? Скажи, что ты обо всем этом думаешь?!