Михаэль Шумахер. Его история - Кристофер Хилтон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне было почти ясно, что я не выиграю чемпионат — титул достанется Айртону. Но его не было с нами в последних гонках, и я хотел завоевать этот титул — для него. Он должен был стать чемпионом. Он был лучшим гонщиком, у него была лучшая машина, и все мои мысли сегодня — о нем. Непросто было говорить об этом, я не из тех, кто любит выставлять свои чувства напоказ. Но я всегда так думал, и сейчас самое время что-то сделать: подарить что-то, чего достиг я и мог достичь он, подарить это ему».
Потом настало время, прекрасное время, чтобы нахлобучить шляпу Крокодила Данди и оторваться как следует на вечеринке в честь победы в чемпионате.
На следующий день, когда Михаэль снова стал самим собой, он попал под огонь критики в связи с аварией 1994 года, и пояснил в своей спокойной, методичной манере: «Я был впереди Дэймона. Я переехал переднее колесо его машины. Это был мой поворот…»
Глава 6. «Страшно, по-настоящему страшно»
С конца марта до конца апреля 1995 года карьера Михаэля Шумахера представляла собой странный калейдоскоп из хаоса, смятения и противостояния. Временами ситуация была хуже некуда. Многих занимал вопрос: сможет ли этот тонкий юноша, подстриженный на военный манер, выдержать груз ответственности, связанный с необходимостью отстаивать свой титул?
Ответ на этот вопрос могло дать только время, ну а пока в другом лагере необъезженным оставался знаменитый Жеребец. Алези закончил чемпионат пятым с 42 очками, Бергер — шестым с 31 очком. Доля невезения, какую довелось хлебнуть Алези, сломила бы любого, но Жан упорно гнал вперед свою машину, стремясь выжать все до предела из любой модели, предоставленной ему Барнардом. Его страсть передавалась трибунам и от них возвращалась назад, к гонщику. Это был один из примеров невероятного единения, сопровождавшего Ferrari на протяжении всей ее истории. Но последним чемпионом Скудерии по-прежнему оставался Джоди Шектер, и картины из жаркой Монцы, в каждом уголке которой отдавалось эхом «Джо-ди, Джо-ди, Джо-ди!», понемногу начинали стираться из памяти.
Новую машину, Ferrari 412, Джон Барнард охарактеризовал как «довольно симпатичную, маленькую, простенькую машину, хорошую базу для работы. Алези и Бергеру она понравилась. Осталось довести до ума лишь аэродинамическую эффективность. Единственная проблема заключалась в том, что меня постоянно подгонял Монтедземоло: «Что вы собираетесь для нас сделать? Что новенького?» Я не очень-то обращал на это внимание, но они ждали от меня чуда. «Где оно, это чудо?» Они хотели получить что-то новое, необычное, и я продолжал поиск, не покладая рук».
Сезон 1995 года обещал быть интересным в связи с введением нового регламента, целью которого было вернуть в гонки истинно водительское мастерство. И когда традиционная волна перестановок в составах команд схлынула, эти ожидания только усилились. Вот как выглядели составы ведущих команд.
Компанию Шумахеру в Benetton составил очень зрелый Херберт. Это был его первый полный сезон после двух пробных гонок в Японии и Австралии в конце предыдущего чемпионата.
Ferrari: Алези, Бергер
Jordan: Баррикелло, Ирвайн
McLaren: Марк Бланделл, Мэнселл, затем Хаккинен
Williams оставила у себя Хилла, пригласив к нему в пару Култарда, а не Мэнселла, как ожидалось.
Интрига сезона, включавшего 16 гонок, прежняя: Шумахер против Хилла, часть вторая. На этот раз Benetton располагала теми же мощными моторами Renault, что и Williams.
Benetton представила свою новую машину в феврале, и Шумахер на презентации уверял, что совершенно не испытывает прессинга несмотря на то, что многие уже готовы объявить его главным фаворитом на чемпионский титул. Впрочем, гонщики всегда так говорят. Правда, Шумахер немного отступил от этого правила, отметив, что из охотника он превращается в жертву. На тестах в Ле-Кастелле Михаэль показал 1:09.01, но очень близкий результат показал и Бергер — он уступил всего девять сотых. Williams работала на тестах в Эшториле, и, когда Benetton отправилась туда же, результаты вновь оказались достаточно близкими:
Шумахер (Benetton): 1:21.30
Ирвайн (Jordan): 1:21.67
Хилл (Williams): 1:21.75
Култард (Williams): 1:21.75
Одинаковые результаты у Хилла и Култарда — не ошибка, а одна из тех потрясающих загадок, которые иногда фиксирует бесстрастная статистика. На тесты прилетел Бриаторе, и именно в этот день Шумахер показал свой лучший результат. Команда отвергла все подозрения, заявив, что речь идет об одном из невероятных совпадений, которые иногда происходят. В общем, пока ничего необычного.
Но за несколько дней до бразильского этапа, открывающего сезон, масла в огонь добавила команда McLaren, потрясшая всех заявлением о том, что дорогущий Мэнселл не влезает в кокпит дорогушей машины и потому не сможет принять участие ни в Гран-при Бразилии, ни в следующей гонке в Аргентине.
Шумахер, со своей стороны, скромно рассуждал в интервью о том, насколько чувствительным окажется возвращение в Бразилию, где гонка Формулы 1 пройдет впервые со дня гибели Сенны.
И конечно же Михаэль ждал нового поединка с Хиллом. «Я чувствую себя намного свободнее, потому что я — чемпион».
В четверг в Интерлагосе проходило взвешивание гонщиков. Согласно регламенту, действовавшему ранее, машина должна была весить не менее 515 кг. Теперь же вес машины с гонщиком должен был быть не ниже 595 кг. Правило было простое: по ходу сезона машины будут периодически взвешиваться с добавлением к полученному результату данных о весе гонщика, зафиксированном в начале сезона (считалось, что колебания веса гонщика незначительны и ими можно пренебречь). Взвешивать гонщиков заново не предполагалось. Михаэль на весах показал 77 кг, что было несколько удивительно, учитывая, что в 1994 году его вес составлял 69 кг. Но мало ли что бывает — за 12 месяцев человек запросто может потяжелеть, как любой из нас знает по собственному опыту.
В пятницу в первый день квалификации он был шестым и гнал изо всех сил. В одном из поворотов Михаэль почувствовал «легкое движение», а в следующий поворот машина не захотела поворачивать вообще. Шумахер промахнулся мимо апекса, и машина оказалась на траве. Михаэль отреагировал инстинктивно — настолько инстинктивно, что даже не понял, как он это сделал: переключился вниз и бросил машину в занос, чтобы она ударилась в ограждения из шин боком. Шины от удара разметало во все стороны. Потрясенный Шумахер заявил, что не выйдет на старт, если не будет выявлена и устранена причина, вызвавшая происшествие. Это было сделано, но было немало опасений, что схватка года Шумахер против Хилла начнется с неявки Шумахера.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});