Спецоперация, или Где вы были 4000 лет? - Ирина Владимировна Владыкина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По телевизору болтают, что всем им конец,
Интернет вещает, что конец уже нам.
Предатели крысы бегут за кордец,
Запад тупые, гомсеки — срам.
В соседней стране нацисты, отстой.
Горцы молодцы, их князь — герой.
белосранцы хоть и мутят, усатая кокетка — свой,
Но все накроется атомной пиздой.
Мы дружной толпою диваны толчем
И огненный гриб нам с тобой ни по чем.
А-а-а
А, а, а, а-а, а-а-а-а
А, а, а, а-а, а-а-а-а
А, а, а, а-а
А, а, а, а-а
А, а, а, а-а, а-а-а-а
Макдональдс параша, жри и точка — ура
Кока-кола дрянь, квас навсегда,
Картошечка с салом и борщик — зэр гут.
А арбайт махт фрай, хоть Гитлер капут.
Вот жопа, дружок, а сальцо-то не наше
И борщ тоже вроде — ну значит параша.
А дед кгбшный, что в бункер засел,
По ходу он тоже на жопу присел.
Летят самолеты и танки горят,
А нам на все это, ребята, насрать.
Мы дружной толпою диваны толчем
И огненный гриб нам с тобой ни по чем.
А-а-а
А, а, а, а-а, а-а-а-а
А, а, а, а-а, а-а-а-а
А, а, а, а-а
А, а, а, а-а
А, а, а, а-а, а-а-а-а
Нам уже никем не стать мы обречены
И железный занавес нам яйца прищемил.
Но зато мы все, мамкины дрочуны,
Поэтому нам все санкции до глубокой пизды.
Мы дружной толпою диваны толчем
И огненный гриб нам с тобой ни по чем.
А-а-а
А, а, а, а-а, а-а-а-а
А, а, а, а-а, а-а-а-а
А, а, а, а-а
А, а, а, а-а
А, а, а, а-а, а-а-а-а
— Где ты эту хрень накопал? — спрашивает Эллочка.
— А тебе не нравится? — вопросом на вопрос отвечает Андрей. — А тебе, Петр, как?
— Да я как-то о другом думаю. Правильно ли я рассчитал дозы всех ингредиентов, на глаз это делать сложно. Надеюсь, что это снотворное нам все же не придется применять.
— Ты про бутылочку, что в бардачке? — уточнил Андрей. — Вот ты мозг!
— Слушайте, это вообще ужасно. Вы не будете усыплять охранника! — сопротивляется Эллочка.
— Только в крайнем случае, — почти соглашается Петр, — мне бы тоже этого не очень хотелось.
— В любом случае не будете, ни в крайнем, ни в каком. Вы собираетесь украсть чужую вещь, применив насилие. Это как вообще? Чем вы отличаетесь тогда от тех, против которых я борюсь? — эмоционально продолжает девушка.
— Ну слушай, — не унимается Петр, — эту вещицу он тоже украл. К тому же нам нужнее, у нас есть веские причины. Даже сам шаман разрешил.
— При всем уважении к Виктору, я вынуждена признать, что и у него этика хромает. Да и вообще, что это за отговорки: нам нужнее, он сам вор. Вы что робины гуды? Нельзя нарушать законы, а потом выходить на площадь и митинговать против нарушения.
— Так я и не митингую, — ответил Петр. — А если продолжать твои мысли, то вообще-то такое не только в нашей стране делается. Посмотри на лидеров западных стран. Разве не двулично с их стороны ездить и фоткаться с президентом Соседней Страны, поставлять ему оружие, а потом покупать у Страны газ, на деньги от которого Страна продолжит бомбить Соседнюю Страну?
Эллочка пару минут молчала, а потом резюмировала с уже раскрасневшимся лицом:
— Не надо разговаривать в духе: «они мудаки, значит, и нам можно». У меня такое ощущение, что сейчас идет мировое соревнование, кто больший мудак!
— Да хватит вам орать! — Андрей тоже перешел на повышенный тон. — Не отвлекайте меня. Я и так еле еду на этом корыте. Сейчас сама, Эллочка, сядешь за руль и поведешь. Что ты у отца его Волгу не попросила?
— Я просила, но он сказал, что шариться по полям он нам ее не даст, и может предложить только эту копейку.
Они подъехали к сторожке около раскопок, Петр достал из бардачка деньги и пузырек с жидкостью. Молодые люди вышли, Элеонора осталась сидеть в машине.
— Короче, я в этом не участвую. Идите без меня.
Пузырек со снотворной жидкостью, завернутый в тканевую салфетку, Петр демонстративно бросил на переднее сидение. Элеонора так же нарочито вперила свой взгляд в экран мобильного телефона, делая вид, что она читает что-то значимое и увлекательное, давая таким образом понять, что она с ними не пойдет.
Андрей и Петр зашли в сторожку. Еще минут 10 Эллочка сидела, прислушиваясь к каждому звуку, исходящему оттуда. Сначала она слышала лай собаки, а потом дверь закрыли, и стало тихо.
Внутри сторожки происходил торг.
— Сколько ты хочешь за эту вещицу? — спросил охранника Петр.
— Ты тупой что ли? Я тебе вчера сказал, что я ее не продаю. Она принадлежит государству. И начальник пришлет в понедельник за нею своих людей.
— Пятьдесят тысяч, — спокойно сказал Андрей, — отсчитывая купюры на глазах охранника.
Тот смотрел с интересом, но согласия все же не дал.
— Слушай, — продолжил Андрей, — мы тебе и больше заплатим, скажи сколько. Только одна загвоздка, мне нужно съездить в Город за остальными деньгами. Давай так, мы тебе сейчас дадим 50 тысяч, оставим что-то из своих вещей, чтобы ты точно был уверен, что мы вернемся. Ты отдаешь нам амулет. А уже в понедельник, на крайняк во вторник, получаешь остальное. Сколько?
Глаза охранника забегали, но он стоял на своем.
— Не отдам. Идите отсюда. Расходились тут. Пошли вон.
Друзья не сдвинулись с места.
— Ну все! Вы меня достали. — процедил мужчина.
Он вытащил из под стола охотничий карабин и взял на мушку сначала Петра, потом Андрея, переводя ее от одного к другому. Зарядил ружье.
— Уходите по добру по здорову. Пристрелю. Я сейчас шефу позвоню. Он мне дал личный номер на
