Метаморфоз(СИ) - Ирина Рябикина

- Вот то-то, - кивнул я человеку. Бастиан во все глаза смотрел, на что-то позади меня.

Я обернулся. И встретился со спокойным взглядом карих глаз.

- Кати, - прошептал я.

Глава 20.

Ян Коваль.

С того дня Катрин пошла на поправку. Мы временно поселились в парке Тоггарта. Причем Кати не проявила никакого внешнего беспокойства от его соседства. Видимо снятие постоянного напряжения от вынужденного молчания - являлось немаловажным фактором ее излечения.

- Как все про меня узнали? - однажды спросила она меня со Стайски.

- Улисс увидел тебя купающейся в источнике, потом провел расследование и нашел у твоего бывшего хозяина твои вещи. Показал все Тоггарту. Так узнали, что ты иномирянка. Переход в этот мир, стал причиной твоего беспамятства, - объяснил Стайски.

- Мда, слова 'показать' в договоре нет, - непонятно к чему произнесла Катрин.

- Как там старик? -

- Тоггарт стер ему память. Он ничего не помнит о тебе. Он сам попросил об этом Грэя. Это слишком опасно. Тоггарт уничтожил все улики. Правду о тебе сейчас знаем мы с Бастианом и Тоггарт. Пришлось посвятить в это Бастиана. Твоя подруга слишком активна, - я усмехнулся.

- Мариту усиленно охраняют. На остальных, смертельная клятва. Мы дали ее друг перед другом. Так, что можешь не беспокоиться, - ответил я.

- Я вас ни о чем не просила. Наоборот желала вас всех держать от этого подальше. Теперь из-за меня у всех вас могут быть проблемы, -

- Без нашей помощи тебе не справиться Кати, - я поправил ей за ушко, выбившийся волос.

- Мы твои друзья. Попытайся довериться нам, -

- А Тоггарт? -

- Тоггарт считает себя твоим мужем, -

- Что? -

- Успокойся, - я поднял руки в примиряющем жесте.

- Ты ведь знаешь о понятии 'единственная' - для существ этого мира? - Катрин кивнула.

- Его вторая сущность признала в тебе единственную и поставила на тебя метку, -

- То есть, он не разорвал меня надвое, а просто переломал мне все кости, вырвал куски мяса, и не завершил начатое, только потому, что я его единственная? - прокричала она.

Я взял ее на руки и прижал к себе.

- Успокойся, Кати. Его больше никогда не будет рядом. Ты просто должна все это пережить. Рогул сказал, что ты должна это услышать, и постараться пережить. Иначе позже может опять..., - я замолчал.

Катрин вырывалась из рук. Силой, прижав ее к себе, я стал успокаивающе поглаживать ей спину и плечи. Наконец обмякнув, она стала тихо плакать. Это продолжалось очень долго. Как маленького ребенка, я стал укачивать ее на коленях, и пригревшаяся девушка заснула у меня на руках.

- Она еще слишком слаба, - прошептал тихо Рогул, после того как я уложил наше сокровище.

- Но слезы - это хорошо. В нашем случае, - поправился он.

Катрин Глорис.

В связи с тяжелой и продолжительной болезнью, в деканате меня освободили от практики до следующего года. От планов по переселению я отказалась. Перепуганная моей болезнью Марита, опять стала постоянно прибегать ко мне в общежитие, силясь меня откормить. А я потихоньку впрягалась в учебу. Желание к познанию, как то поутихло. Рогул настоятельно рекомендовал не напрягаться. Благодаря его рекомендациям как целителя, преподаватели не сильно доставали меня на занятиях. Вид я действительно имела довольно бледный. За два месяца болезни я отощала до неприличия. Никакие магические вливания мне не помогали. От обтянутой кожей лица и фигуры, многие отшатывались. Рядом со мной на занятиях постоянно присутствовал один из охранников в виде няньки, поддерживающий меня за руку в опасных местах и на лестницах. Я злилась, но терпела. Это было одним из условий моего дальнейшего обучения. Я по-прежнему обучалась на двух факультетах и имела право на свободное посещение. В конце концов, я перестала посещать лекции, списывая их у Яна или у ребят из группы. Оставив себе только практикум.

Мне действительно тяжело давались движения. Стайски назначил мне регулярный массаж, но тело не хотело слушаться. У меня периодически болели все кости и мышцы. Профессор что-то бормотал о частичном поражении центральной нервной системы и воспалении нервных узлов. Меня осматривали другие светила, но ничего особенного не находили. Хорошо я себя чувствовала только тогда, когда оборачивалась котенком. Зачастую я и спала в этом обличии. Ян почти совсем перебрался ко мне в комнату. И когда я от усталости оборачивалась животным, то часто просыпалась у него на руках. Узнав про эту мою особенность, Стайски посоветовал чаще спать именно в этом виде. Будучи сам оборотнем, он объяснял мне необходимость своего пребывания во второй своей ипостаси.

- Но я же не оборотень, - возражала я ему.

- Кошка - это не ипостась - это превращение. Точно так же я могу превратиться в стену, -

- Но зачем-то это умение у тебя есть. Мы же ничего не знаем о тебе. И если ты чувствуешь себя лучше в превращенном виде, то давай попробуем. Вполне возможно, что наружу у тебя просятся какие-то другие умения, о которых мы не знаем, - в профессоре говорил экспериментатор.

Мне же своих умений и изменений было явно предостаточно. Несколько месяцев я куксилась и хандрила. Не выдержав, однажды утром, Ян запихнул меня в телепорт, и мы оказались в Файнире.

В Файнире он сразу потащил меня на источник. А после купания, не дав мне спрятать крыльев, вывел из пещеры и предложил полетать.

- Не бойся, Старейшины наложили для всех временный запрет на посещение источника и вообще этого места. Сама проверь, - я посмотрела вокруг.

- Да действительно, ни души на несколько лиг, -

- Только осторожно, пожалуйста, я слышал - много драконов погибало во время своего первого полета, - я рассмеялась и раскрыла свои крылья.

Может быть от того, что я стала слишком худой и легкой за время болезни, я впервые смогла взлететь. Место у источника было закрыто горами от ветров, и я плавно и медленно училась подниматься и опускаться. Ян сияющими глазами следил за мной и страховал внизу, постоянно одергивая меня, если я забиралась высоко. Наконец я почувствовала, что устала и опустилась на камни. Ян, подхватив меня на руки, понес куда-то за источник. Во мне все звенело от радости, однако сил противиться не было.

- Как ты догадался, что мне это необходимо? - спросила я его.

- Милая, но ведь для чего-то же тебе даны крылья? -

-Ты же у нас крылатая. А возможность летать у тебя отняли, вот ты и страдаешь, -

- Но почему я это не поняла сама, - спросила я его.

- Думаю, что в своей головке, ты продолжаешь отрицать свою сущность. А способность и желание летать, - это тоже ты. Прими это в себе. Странно, что магию в себе ты приняла легко, а изменения своего тела - нет.