Притворись, что любишь - Диана Рымарь

Кира тут же подхватила лежащий на столе телефон.

— Привет, — звонким голосом ответила она. — Я уже почти освободилась.

«Врет и не краснеет!»

— Повернись направо!

Он дождался, пока Кира повернется. Через пару секунд их взгляды встретились. Расстояние между ними было достаточно велико, но Кирилл не сомневался, что она разглядела его выражение лица. Улыбка ее угасла.

— Через полчаса в офисе!

С этими словами он положил трубку, надел маску «приветливая улыбка» и повернулся к клиентам.

Сосредоточиться на разговоре Кириллу удалось с трудом. Видя состояние сына, отец сразу взял инициативу в свои руки, и через пятнадцать минут контракт был подписан. Кирилл еле высидел положенное для приличия время, затем сослался на срочные дела и отправился в офис.

За обедом он успел махнуть пару приличных порций коньяка, но хмельной напиток ничуть не подействовал. Гнев по-прежнему душил Кирилла в полную силу. Поднявшись на нужный этаж, он проигнорировал оклик секретаря и вошел в свой кабинет. Киры здесь не было. Зато на столе красовалась огромная корзина с фруктами. Кирилл недоуменно посмотрел на корзину и вышел в приемную.

— Наталья Михайловна, а что это за Эверест из цитрусов у меня на столе? — спросил он.

— Я же вам пыталась сказать, — ответила та, улыбаясь. — Артур Арсенович привез вам из Таиланда, сказал, вы любите. И мне вот тоже принес.

Она указала рукой на стоявшую в приемной более скромную корзину.

Кирилл проигнорировал радость Натальи Михайловны и строго спросил:

— Синичкина появлялась?

— Да. Я сказала, что вы на встрече и будете нескоро.

Кирилл сощурил глаза и резко произнес:

— Пусть явится немедленно!

22 июня 2015 года

14:45

Сердце Киры гулко стучало, а ноги живо несли ее на седьмой этаж. Противного лифта она дожидаться не стала. Даже мозоль была забыта. В голове ее роились мысли — одна краше другой: «Неужели ревнует? Но разве можно ревновать к Вадику! Это же друг детства! Впрочем, откуда Кириллу знать, что это друг детства. Наверняка представил себе что-нибудь отвратительное. Нет, он же не глупый! Сейчас объясню ему ситуацию, и он сразу всё поймет».

Эта мысль приободрила Киру, и она смело вошла в кабинет Кирилла.

— Дверь закрой, — рявкнул он.

Кира выполнила просьбу, слегка обидевшись на грубый тон. Она обернулась и встретилась с ним взглядом. О, сколько же ярости плескалось в этих карих глазах! Синичкина невольно попятилась к двери.

— Кирилл, я… — начала лепетать она и осеклась.

Трубачёв стоял возле стола, скрестив руки на груди. Губы его были плотно сжаты, а глаза превратились в щелки. Из груди вырывалось частое гневное дыхание.

— Ну продолжай, раз начала, — произнес он после паузы.

Кира нервно сглотнула и двинулась в его сторону.

— Милый, я так и знала, что ты всё неправильно поймешь!

— Ага, конечно, — в его взгляде скользнуло презрение. — Ты когда так врать научилась? За образцами она поехала! Хорош образец! Лет на десять меня моложе?

— Всё совсем не так, — всплеснула руками Кира. — Это мой хороший знакомый, я встретилась с ним у офиса! Я действительно ездила за образцами. Могу их показать!

— Как у тебя всё складно получается! — Кирилл по-прежнему не двигался с места и буравил ее жестким взглядом. — Только вот нестыковочка: ты сказала, что будешь занята два часа. Забыла уточнить, чем именно?

— Ты меня не дослушал! Я освободилась раньше и совершенно случайно встретила Вадика…

— Значит, Вадика!.. — Кирилл начал наступать на нее.

— Не передергивай! — воскликнула она.

— Что я тут передергиваю, Кира?

— Кирилл, успокойся, — она старалась говорить ровным тоном. — Я возвращалась в офис, встретила старого знакомого. Выпила с ним кофе. Что тут страшного? Я тебе не врала, просто освободилась раньше! И я обязательно рассказала бы тебе вечером. Ну сам подумай, зачем бы я устраивала свидание у тебя под носом? Я ведь знаю, что половина сотрудников периодически ходит обедать в тот ресторан!

Кирилл смерил ее долгим взглядом.

— Ну, что ты молчишь? — Кира вопросительно на него посмотрела.

Он взял из корзины с фруктами увесистый ананас и начал им поигрывать.

— Допустим, всё так, как ты говоришь, — его тон был обманчиво спокоен. — Только вот я нутром чую, что ты мне и половины не рассказала!