Чудесная реликвия - Тэсс Мэллори

Слава Богу, Ханна ухитрилась сшить одно новое платье из красивого зеленого материала, который она нашла на дне старого сундука на чердаке. Негритянка шила лучше любой профессиональной швеи, но Торри спрашивала себя, заставит ли домашнее творение Ханны в восторге поднять большой палец хоть кого-то в ресторане отеля «Ричмонд»?

Прогнав мысли о своем скудном гардеробе, девушка с интересом огляделась по сторонам. Вокруг было очень много людей, особенно женщин. Торри посмотрела на одну, вторую, третью и увидела, что ричмондские женщины одеты не лучше ее. Зато в глаза сразу бросалась чистота и аккуратность их нарядов, и гордость, с которой они держали головы. У нее сложилось впечатление, что они с удовольствием носят старые перешитые платья как знаки принадлежности к правому делу.

Щеки Торри запылали от стыда. Эти женщины боролись за само существование Конфедерации, жертвовали своими мужьями, любовниками и сыновьями. Модные платья сейчас были самой последней из их забот. Торри вспомнила Кристину и ее гардероб, битком набитый парижскими нарядами. Любое из многочисленных платьев тетушки наверняка могло бы прокормить в Ричмонде семью из пяти человек в течение недели. Девушка поблагодарила судьбу и Ханну за те платья, которые у нее были.

Коляска не спеша катила по пыльной улице, и стук лошадиных копыт сливался с городскими звуками. В теплом воздухе не было даже легкого ветерка. После отъезда Джейка Торри Гамильтон еще никогда не была в таком приподнятом настроении.

«Ну давай, признайся, – мысленно велела себе девушка, – почему ты так тоскуешь по нему? Как ты можешь позволить себе грустить по нему? А я и не тоскую, а просто боюсь. Если я не найду Джейка, то никогда не смогу выбраться отсюда», – возразила она себе.

– Эй, док, погодите-ка!

Торри повернулась и увидела огромного краснолицего солдата в странном наряде, который махал им с другой стороны улицы. На нем был обычный серый мундир, а штаны очень широкие и ярко-красного цвета. Головной убор напоминал турецкую феску.

Девушка удивленно посмотрела на него и подумала, что, может, и этот человек попал сюда из другого времени… ну, скажем, из Арабских ночей?

Верзила весело махнул своим товарищам и вразвалочку двинулся к ним. Доктор Гамильтон дернул вожжи, чтобы поехать дальше, но было поздно. Солдат преградил им дорогу. Одну руку он положил на перед коляски, а вторая грязная лапа почти касалась платья Торри.

Девушка слегка отодвинулась. Толстые губы солдата растянулись в ухмылке, обнажая желтые гнилые зубы. Торри передернуло от отвращения.

– Так, так, так, и что это у нас тут?

– Отойди от коляски, Эванс! – приказал доктор Гамильтон. – Я тороплюсь.

– Конечно, док, конечно, – кивнул верзила, но не сдвинулся с места. – Знаете, у меня болит лодыжка. Вот я и подумал, что вы могли бы сейчас осмотреть ее.

– Утром я буду в твоей части и осмотрю. А сейчас дай мне проехать.

– Вряд ли я смогу так долго ждать, док. Особенно когда у вас сегодня такая хорошенькая сестричка… – Эванс похотливо расхохотался.

У девушки промелькнула мысль, что даже Джейк, попытавшийся изнасиловать ее, не вызывал в ней такого отвращения, как этот человек. Она отодвинулась еще дальше. Когда Эванс наклонился к ней и дыхнул парами виски, Торри достала платок и закрыла нос.

– Ну как, милая? – обратился к ней Эванс, ухмыляясь во весь рот. – Брось ты этого старикашку! На что он тебе сдался? Мы с тобой отлично поиграем в доктора и сестричку.

Лицо Рандольфа Гамильтона залила яркая пунцовая краска. Он вскочил и взмахнул кнутом:

– Сэр, немедленно убирайтесь! Как вы смеете в таком тоне разговаривать с моей внучкой?

Эванс загоготал во все горло и сплюнул на дорогу кусок табачной жвачки.

– Ух ты! А каким тоном я должен, по-вашему, с ней разговаривать?

Товарищи Эванса, наблюдавшие с противоположной стороны улицы за веселой сценкой, с хохотом подошли ближе.

Доктор Гамильтон поднял кнут над головой, но Эванс неожиданно ударил его в живот огромным кулаком. Старик упал с коляски на дорогу, и Торри испуганно вскрикнула. Она с ужасом смотрела на омерзительное бульдожье лицо, которое сейчас находилось в непозволительной близости от ее лица. Эванс схватил ее за руку левой лапищей, а правую положил ей на грудь.

– Ах ты, мой сладенький леденец, – прошептал он, прижимаясь влажными губами к ее уху. – Я буду лизать тебя до тех пор, пока не дам тебе всего, чего ты хочешь.

Торри задрожала от отвращения. Ее гнев на Джейка, копившийся в сердце, со страшной яростью обрушился на этого мерзкого типа. Она с силой пнула верзилу между ног, и, к ее огромному удовольствию, удар угодил в цель. Соблазнитель Торри Гамильтон с оглушительным воплем прижал руку к ушибленному месту, сделал несколько шагов назад и потом рухнул на землю. Его сослуживцы пьяно расхохотались, но, когда разъяренный Эванс вскочил на ноги и бросился к коляске, смех стих.

И вдруг Эванс остановился как вкопанный перед самой коляской. Глаза вылезли на лоб от страха. Его остановило лезвие сабли, прижатое к его шее. Громадный солдат скосил глаза и увидел рядом с собой лошадь и всадника. Не долго думая, он обратился в бегство.

Торри благодарно посмотрела на офицера в серой форме. Его нельзя было назвать красавцем, но у него было очень интересное и привлекательное лицо.

Ему было лет тридцать, лицо округлое. Спаситель Торри широко улыбнулся, и на щеках у него появились чудесные ямочки. Тонкий шрам, пересекавший правую щеку, придавал ему лихой вид.

Короткие темно-каштановые волосы вились. Густые брови и аккуратно подстриженные усы были золотисто-каштанового, цвета. Незнакомец посмотрел на Торри карими глазами, и сердце у девушки взволнованно екнуло.

– Я… я… – забормотала Торри Гамильтон. – Большое вам спасибо, – смущенно закончила она.

Офицер быстро снял шляпу и, нагнувшись с седла, поцеловал ей руку.

Потом она увидела, что доктор Гамильтон с трудом взбирается в коляску. Ей стало стыдно, что она совсем забыла о нем и не помогла.

– С вами все в порядке? – низким голосом поинтересовался всадник. Услышав, как он протяжно, по-южному, произносит слова, Торри мысленно задрожала от восторга. – Я капитан Лукас Монтгомери. Извините, что произошло это прискорбное недоразумение. – Он улыбнулся Торри. – Но я уверен, что вы защитили бы себя, мисс, и без моей помощи.

– Капитан, – прохрипел доктор Гамильтон, еще не пришедший в себя после падения, – мы перед вами в долгу. Я доктор Рандольф Гамильтон. Позвольте мне представить мою внучку, Викторию Гамильтон.

– Я очарован, – улыбнулся галантный капитан и подарил девушке взгляд, который очень красноречиво сообщил, как он очарован. Торри лихорадочно думала, что бы такое сказать… все равно что, лишь бы задержать его хоть на минуту.