Один в поле воин - Виктор Иванович Тюрин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– В больницу хочешь? – недовольно спросил меня капитан, который так и не пришел ни к какому решению. Иностранец был ценным свидетелем, которого надо прямо сейчас допросить, вот только как это сделать, он не знал. Он ведь американец. Позвонить в Министерство иностранных дел? Или в ГБ? Так парень не шпион, а виноват наш душегуб. Тогда, наверно, нужно звонить в американское посольство. А что он им скажет? Так кому звонить? Сейчас на озабоченной физиономии капитана милиции крупными буквами была написана растерянность и непонимание сложившейся ситуации.
– Hospital, – подтвердил я его слова.
– Да ясно, что в госпиталь, – капитан вздохнул, потом еще раз посмотрел на визитку, которую ему передал старшина, после чего повернулся к Матвееву. – Подойди, старшина.
– Значит, так. Езжай с американцем в районную больницу. Вот возьми это, – он вернул ему листок. – Оттуда позвонишь в посольство. Только пусть сначала подтвердят данные парнишки, потом скажи… Ты, кстати, с этим американцем по-хорошему обошелся?
– Обижаете, товарищ капитан.
– Ладно. Ты вот что… М-м-м… Вот же загвоздка! Может, все-таки в Министерство иностранных дел позвонить? Дело-то международными осложнениями попахивает. Покушение на иностранца и все такое, – капитан еще с минуту думал, потом сказал: – Сделаем так. Как только сплавишь американца, заедешь в отделение и позвонишь в госбезопасность.
– Почему я, товарищ капитан? Пошлите кого-нибудь другого.
– Это приказ, старшина. К тому же именно ты все подробности знаешь. Все, выполняй!
– Слушаюсь!
– Погоди! Скажи Васильчуку, пусть подбросит вас до перекрестка и пулей обратно.
Оперативный автобус представлял собой древний ржавый рыдван, в котором гуляли сквозняки и остро пахло бензином. Мы ехали минут десять, после чего шофер высадил нас, а затем машина, надрывно рыча мотором, развернулась и поехала обратно. Идти оказалось недолго, какие-то пятнадцать минут. Когда мы шли к больнице, я жестами показал, что сам позвоню в посольство, чем сильно обрадовал старшину.
Сначала мы нашли дежурного врача, который обработал мои раны, ободрив сержанта, что ничего страшного у американца нет. В кабинет, где сестра делала мне перевязку, то и дело заглядывали ее подруги, чтобы посмотреть на иностранца. После перевязки я позвонил в посольство. Представившись, сообщил, что меня задержали и попросили установить личность. Соврал я специально для того, чтобы не давать этому делу официальный ход. Мне казалось, что милицию мои слова тоже устроят.
– Вы можете мою личность подтвердить милиционеру?
– Сначала объясни, что у тебя случилось, Майкл?
– Помогаю местной полиции ловить преступника, – схитрил я.
– О! Я слышал об этой истории, парень! Что-то связанное с убийством, не так ли?! – из голоса сотрудника пропало напряжение. Судя по его словам, он просто не понял, что сейчас речь идет о другом деле, а я не стал его поправлять.
– В точку, – неопределенно подтвердил я слова дежурного.
– О'кей. Давай своего милиционера.
Спустя пять минут после разговора Матвеев положил трубку. Вид у него был такой бледно-напряженный, словно его только сейчас продраило с песочком начальство. Вытерев пот со лба, он пару раз провел пальцами по своим усам, сказал по-немецки «gut», после чего смутился и уже сказал по-русски:
– Все хорошо, Майкл.
Я кивнул головой и согласился с ним:
– О'кей, офицер. Так я поеду?
Он непонимающе уставился на меня. Я постучал пальцем по листку с адресом американского посольства. Он понял.
– Да-да, можешь ехать к своим. Пошли на выход.
– Нет. Такси, – и я показал на телефон.
– Он такси хочет вызвать, – первым догадался врач и указал мне на телефон.
Я покачал головой и показал пальцем на старшину: пусть он позвонит. Матвеев замялся, но я был готов к подобному поведению, достал бумажник и продемонстрировал деньги. Стоило диспетчеру на другом конце провода узнать, что клиент иностранец, он сразу пообещал прислать машину как можно быстрее. Поблагодарив врача за помощь, я на английском языке, старшина – по-русски, после чего вышли на улицу, довольные друг другом. Подошли к подъехавшей «Победе». Правда, лицо водителя при виде милиционера вытянулось.
– Вы по-английски говорите? – спросил я водителя.
– Немного. Мать была учительницей. А что вы хотели?
– Спросите офицера: куда ему надо? Может, подвезти?
– Товарищ старшина, американец предлагает вас подвезти, – обратился таксист к милиционеру.
Матвеев замялся, но я уже потянул его за рукав к машине. Только мы сели, как я сказал:
– Сначала подвези офицера, куда он скажет.
Пока мы ехали до отделения милиции, я достал из кармана блокнот и карандаш, а затем протянул старшине. Когда тот бросил на меня удивленный взгляд, объяснил через водителя, что хочу знать его данные, чтобы потом найти его и поблагодарить за спасение. Старшина наотрез что-либо говорить или писать.
– Не положено, – был его ответ на все мои уговоры.
В конце концов, я бросил свои попытки, спрятав блокнот. Разговор затих. Когда приехали, милиционер строго предупредил водителя:
– Отвези гражданина американца без лишнего баловства.
– Как можно, товарищ старшина, – таксист сделал умильное лицо. – Строго по прямой, согласно счетчику.
– До свидания, Майкл, – дружески попрощался старшина со мной.
Мы пожали друг другу руки, после чего шофер тронул машину.
– Отель «Метрополь».
Несмотря на мое возбужденное состояние, у нас с шофером состоялся разговор, стоило ему понять, что беседа не пойдет о политике. Работать таксистом ему нравилась, вот только с клиентами не всегда угадаешь, пожаловался он мне. Бывает то пусто, то густо, а план изволь выполнять, да и на комсомольском собрании могут холку намять. Еще мне стало известно, что таксисты не заезжали ни в рабочие поселки, ни на пролетарские окраины столицы, так как клиентов там для них не было, а работали в центре города.
Вернувшись в свой номер, сбросил пропитанную потом одежду прямо на пол, пустил воду в ванну и достал из тумбочки бутылку виски, налил половину стакана и выпил его, как воду. Стоило мне только погрузиться в горячую воду, как меня начала бить крупная дрожь. Наступила нервная разрядка. Алкоголь и горячая вода, минута за минутой, вымывали из меня скопившееся во мне дикое напряжение. Спустя какое-то время вылез из ванны, вытерся и сел на небольшой диванчик. Посмотрел на бутылку виски, но пить не стал, так как знал, что алкоголь в таких делах плохой помощник, просто надо уйти от этих мыслей, загрузить себя работой. Выбрал промежуточный вариант, стал складывать те бессвязные, обрывочные сведения, которые мне довелось услышать как о жертве, так и ее палаче.
Маньяк, судя по некоторым его словам,