Ралли Родина. Остров каторги - Максим Привезенцев

«Чем меньше людей знает о моем дневнике, тем лучше. Всем нам».

* * *

2015

– Вот он, корень всего зла, – с напускным драматизмом произнес Ребе. – Ирбитский мотоциклетный завод.

И, закусив губу, изобразил барабанную дробь, легонько постучав указательными пальцами по рулю.

– Ты с этим поосторожней, – без тени улыбки предупредил я. – А то еще и руль отвалится, от таких-то нагрузок.

Ребе загадочно улыбнулся. Он прекрасно понимал, что я иронизирую. Но, как и в любой другой хорошей шутке, в этой была солидная доля правды: учитывая количество поломок в пути, нам уже давно следовало свыкнуться с мыслью, что рано или поздно наши «ирбитские ишаки» просто развалятся под нами прямо в пути.

«Прав, ох, как прав был тот секьюрити из Воронежа… хотя, конечно, тут и так все было понятно изначально. Просто казалось почему-то, что не может быть все настолько плохо. Да и до сих пор кажется – ну это-то уже прям чересчур».

От всего «ада», который царил тут в советские времена и ежегодно выплевывал во внешний мир по сто двадцать тысяч мотоциклов весьма сомнительного качества, остался всего один-единственный цех… То есть, выплевывал завод нынче куда меньше – что-то около девяти сотен «Уралов» – но ни о какой «скрупулезности» в процессе изготовления речи по-прежнему не шло: меньше стали делать только потому, что количество людей и оборудования сократилось.

– Кто нас встречать-то будет? – спросил Ребе, когда мы, оставив моты на парковке, неторопливо пошли к зданию проходной. – Директор?

– Нет, – буркнул я, копошась в телефоне. – Ему ж бегать не по статусу, обещал кого-то прислать… Вчера ему кинул письмецо, написал, во сколько мы будем. Сейчас вот еще по мобильнику наберу.

– Удивительно, что на мэйл ответил, – хмыкнул Денис. – А то я думал, они в почту заходят по великим праздникам, потому и не знают, какое дерьмо делают – просто не получают жалоб…

– То есть ты подозреваешь, у них тут слепые работают? – прищурился Ребе. – И сами без посторонних подсказок не видят?

– Место адовое просто, – заметил Денис. – Совок такой, неприкрытый…

С ним трудно было не согласиться: мы как раз пошли к зданию проходной, которое, судя по убогому фасаду, в последний раз капитально ремонтировали еще во времена Брежнева. Может, конечно, какую-то косметику и делали периодически, тут судить было сложно. Но в целом постройка выглядела ничуть не лучше, чем производимый в кулуарах завода мотоцикл «Урал» – казалось, она может просто рассыпаться в любую секунду. Оттого и заходить внутрь мы не спешили – остановились прямо у порога и стали звонить директору.

– Алло, – после дюжины протяжных гудков сказал динамик.

– Здравствуйте, Владимир Николаевич. Это Максим Привезенцев, из Москвы, «Ралли Родина». Помните такого?

– Родина, Родина… А, Максим. Понял. Связь плохая, имя нечетко расслышал. Вы чего звоните? Видел вчера ваше письмо… Вы что, уже приехали?

– Ну… да… – неуверенно ответил я. – Мы ж там время указали – к десяти утра будем. Вот, тут уже.

– Я видел время, да. Но думал, мало ли, в дороге что случится…

«Например, мотоцикл сломается. В энный раз».

– Оно и случилось, но об этом я вам расскажу отдельно, – пообещал я. – Когда к вашим конструкторам пойдем. Кто нас внутрь проведет, кстати? Сами же, надо думать, не пройдем?

– Не пройдете… – пробормотал голос в трубке.

Директор, судя по всему, крепко задумался – возможно, прямо сейчас просматривал табель цеха или листал ежедневник, ища фамилию человека, которого следует отправить к нам – а потом сказал:

– С полчаса обождете? Наш конструктор малость занят сейчас, но скоро освободится и выйдет. Как раз надиктуете ему, что там вам не понравилось в мотоциклах. Добро?

– Ну добро, – нехотя согласился я.

Стоять полчаса у проходной после долгой дороги нам совсем не улыбалось, но разве у нас был выбор?

– Ждите, в общем, – сказал Владимир Николаевич и повесил трубку.

– Че говорит? – спросил Иван, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

– Просит полчаса подождать, – ответил я, посмотрев сначала на него, а потом на остальных. – Занят он пока.

Иван громко цокнул языком и отвернулся.

– Мотоцикл очередной, наверное, собирают, – предположил Ребе с улыбкой. – А он контролирует, чтобы вместо бракованных деталей нормальные не поставили.

– Смех смехом, а очень похоже, что так оно и есть, – усмехнулся Лама. – Но ничего, карма их накажет еще, вот увидите.

– И как же она их накажет? – с улыбкой спросил Денис.

– А это ей видней. Но, предполагаю, в следующих жизнях они будут обречены кататься только на тех мотоциклах, которые сами собирают. По крайней мере, это было бы справедливо.

Мы закивали, соглашаясь с идеей Ламы.

– Хотя, может, зря мы так, – подумав, сказал Денис. – А там милейшие люди работают. Просто так вышло, что у них руки из задниц растут. Но мы их за это судить не должны. Воля мироздания – она такая… непредсказуемая.

Коротая время за шутливой беседой, мы выждали обещанные полчаса. Потом позвонили директору, но компьютерный голос сказал, что телефон отключен.

– Походу, нам тут все-таки не рады, – заключил Саша Никифоров.

Не в силах никак повлиять на ситуацию, мы прождали еще час, прежде чем из здания проходной вышел седоватый мужчина в бежевом ветряке. Достав мятую сигарету из не менее мятой пачки, незнакомец закурил и начал с ленцой осматривать окрестности… пока не остановил свой рассеянный взгляд на нас.

– Здравствуйте, – громко поприветствовал его Денис.

Незнакомец неуверенно кивнул ему и отвернулся.

«Что, неужто не за нами?»

– Разрешите вопрос? – сказал я, подходя к незнакомцу.

– А? – встрепенулся мужчина.

– Меня Максим Привезенцев зовут, вон, видите наши мотоциклы? – Я подошел к нему и указал на «Уралы», стоящие неподалеку от проходной. – Мы на них с Сахалина едем.

– А, так это вы… эти… – нахмурившись, стал припоминать мужчина. – Ну, которые ралли… «Родина», или как-то так?

– Да, это мы.

– Директор про вас говорил, да… – кивнул мой собеседник.

Он выпустил в небо струйку сизого дыма, потом, спохватившись, протянул мне руку и представился:

– Извиняюсь, зарапортовался. Федченко, Михал Егорович.

– Очень приятно.

– Взаимно.

Он бросил бычок в урну и, мотнув головой в сторону мотоциклов, сказал:

– На «М-72», значит, едете… Ну даете…

– Да, вашего производства «ласточки», – кивнул я. – Вы ведь тут работаете?

– Да вроде бы. Ну, в смысле, так, приду на пару часов, настрою, уйду… Подрабатываю, короче говоря.

– А кем?

– По заточке инструмента я – тут, стало быть, тоже микроны надо ловить, в общем, точность не лишняя, да.

Он усмехнулся.

– А что с производством вообще? – спросил я напрямик.

– А что с ним? Как обычно все вроде… в упадке. – Еще один смешок. – Ну а как иначе? Один цех остался, народу – кот наплакал. Сколько мы раньше делали – и сколько щас?

– Знаю, да. Владимир Николаевич цифры озвучивал.

– Ну вот… Еще ж и омоложение какое-то делать пытаются, старых вон, гонят…

– А молодых где брать?

– Да хрен его… – Федченко в сердцах махнул рукой. – Ну вот, пару взяли… вроде работают… пытаются. Может, и выйдет