Логика прыжка через смерть - Сергей Герасимов

– Никак не могу привыкнуть. Мы на том свете.

– Временно, надеюсь. И нелегально.

– Во что ты меня втянул?

– Извини. Но это вышло само собой. Я надеялся, что тебя это не коснется.

– Что не коснется?

– Тот аппарат, который ты взяла с собой, имеет слишком большую ценность.

Некоторые считают, что он более ценен, чем жизнь одного человека, тысячи человек или даже сколь угодно большого количества человек. Носить такую штуку в своей сумочке – это все равно, что выставить напоказ кольцо с огромным бриллиантом и пойти ночью в самый бандитский район.

– Почему же ты позволил мне носить его в сумочке? Теперь они его отобрали.

– Он все равно не работал.

– Ты подсунул мне фальшивый бриллиант?

– Что-то вроде этого.

Вдали появилось фиолетовое мерцание, окруженное зеленоватым ореолом.

Мерцание приблизилось – зеленоватые кольца одновременно и сжимались и расширялись: больше всего это было похоже на земное ощущение, когда ты видишь левым глазом одну картинку, а правым – другую. Светящийся кокон проплывал мимо.

– Как ты думаешь, кто это?

– Я не думаю, а знаю. Это человек, который только что умер.

– Что означают эти зеленые круги?

– Может быть, это его неутихшая боль. Эй, ты нас слышишь?

Свечение проплывало молча.

– Не слышит.

– Или не может ответить. Я думаю, это тот человек, который ушел из жизни сразу же вслед за нами и находился рядом с нами в момент своей смерти. Например, это может быть бедняжка Иша, искусственно выращеный гений. Я сорвался с крючка и ушел. Теперь Иша стал ненужен.

– Куда он плывет?

– К реке Стикс или к ее логическому эквиваленту.

– А мы?

– А нам в другую сторону.

– Мы сейчас вернемся в жизнь?

– Да. Но мы там не встретимся. Нас будут разделять континенты и столения.

Я даже не смогу положить цветы на твою старую могилку, потому что могилка окажется в Осии. Тебе так ничего и не говорит имя «Кельвин»?

– Нет.

– Даже сейчас?

– Даже сейчас.

– Тогда куда же он делся?

– Ты меня спрашиваешь?

– Я еще одного не поняла, – сказала Оксана, – если моя машинка не работала, то как же я?

– Только потому, что ты была рядом со мной. У моей радиус действия почти два метра.

– Значит мы сейчас расстанемся навсегда?

– Хотелось бы, – ответил Коре, – но есть еще один вариант. Нам предстоит провисеть здесь еще некоторое время. Скажем полчаса. За эти тридцать минут они успеют соориентироваться и включить что-нибудь из своей аппарутуры. Возможно, они задержат нас или просто вернут. Может быть, они собьют нас с цели и мы попадем куда угодно, в произвольную точку пространства-времени. Может быть, выпрыгнем в вакуум в соседнем скоплении галактик триллон веков спустя. Может быть, мы навсегда останемся здесь.

– То есть умрем?

– То есть умрем.

– А если нас вернут?

– Тогда ты умрешь сразу, а я немного погодя.

– А какие шансы?

– Пятьдесят на пятьдесят, я думаю. На всякий случай давай договоримся. Если мы попадем не домой и если мы останемся живы и если тот мир будет хоть немного похож на наш – мы встретимся…

И он назвал место и время.

44

День Воздушно-Военного Флота прошел вполне успешно. Население еще раз выразило свою беззаветную преданость идее и стемление отдать за нее все и даже жизнь, если потребуется. Население еще теснее сплотилось, – во сяком случае, так было сказано в праздничном выпуске отеческих указаний. Согласно тех же указаний, во всех городках и селах необьятной Осии прошли народные гуляния. Народ гулял, пил, согласно традиций, и как мог проявлял обязательный патриотизм. В городе зарегистрировалась альтернативная патия «Народное Движение», которая обменялась мнениями с партией неальтернативной и выяснила, что мнения полностью совпадают.

Молодежь организовала еще одно движение, «Национальная Самооборона», НС сокращенно. Самооборона разгуливала по улицам мелкими группами и самооборонялась от тех, кто был недостаточно патриотичен. Следующей неделей за Военно-Воздушной шла Неделя Охраны Природы. Все недели в Осии были проименованы для удобства населения. За Неделей Охраны Природы следовала Неделя Родного Языка, когда ожидалось появление еще одних отеческих указаний – на тему о том, что нужно беречь древние традиции и полнее вводить их в свой быт. Директора школ уже получили инструкции с перечнем старославянизмов, обязательных к употреблению, а также всех чиновников обязали употреблять непонятные слова. Слова употреблялись не всегда кстати, но звучали приятно – что-то большое и теплое действительно стояло за ними. Впрочем, чиновникам все равно какими словами морочить головы.

Неделя Охраны Природы в Ыковке означала грандиозное мероприятие: пуск первой очереди речки Хворости. Длина первого участка была километра полтора.

Вода качалась из подземной скважины, текла положенное расстояние по древнему руслу, а потом снова закачивалась под землю. Подземная вода оказалась слишком чистой и непохожей на речную – такую, какая сохранилась в музейных образцах и на видеопленке, – поэтому к подземной воде добавляли желто-зеленый краситель и замутнитель оригинального состава. Был еще ароматизатор и немного бензина – в реках ведь всегда есть бензин. Пластиковые водоросли заранее рассадили по дну. В воду пустили простеньких киберрыбок, которые умели многое: плавать туда-сюда, дергать хвостиками и даже ловиться на специальную наживку. Один комплект наживки стоил пятьдесят современных копеек. Рыбка была, разумеется, несъедобной, зато по номерам пойманных рыбок разыгрывалась лотерея. Главным выигрышем в лотерее была бесплатная следящая система. А рыбки запускались с плотностью 0,2 на кубометр.

Берег Хворости на протяжении полутора километров хорошо обустроили: укрепили бетонными уголками и присыпали песочком. Поверх песочка настелили мягкие зеленые коврики. Большой луг на на целых пятьсот метров от реки застелили другим ковром, цветастым. Ковер этот был настоящим произведением искусства, хотя и печатался с общей матрицы (тираж 7000 экз). На пластиковой подложке ковра торчали пластиковые цветы, с трудом отличимые от настоящих.

Каждый цветок имел капсулу с ароматным веществом, поэтому пах. Над ковром запустили искусственных стрекоз, а над рекой – искусственных комаров, которые умели зудеть и жалить. В берег вмонтировали имитаторы лягушачьего голоса, которые включались с первыми лучами солнца и довольно похоже курлыкали до самой полуночи. Могли бы и на искусственных лягушек расщедриться, но не захотели. В первые дни все население Ыковки раскупило билеты на реку, люди даже ночами стояли в очереди. Потом желающих отдохнуть у реки поубавилось – билеты на атракцион все же дорого стоили. Несколько отдыхающих и рыболовов продолжали ходить постоянно. А по утрам над рекою поднимался туман – туман был совершенно настоящим.